Неторопливо потягивая кофе, они щурились от лучей еще нежаркого утреннего солнца.
Здесь, на линии причалов Эмбаркадеро, один ресторанчик или летнее кафе следовали за другим и, несмотря на довольно раннее время, большинство столиков в этих заведениях были заполнены публикой.
Наступил туристический сезон, в Сан–Франциско хлынули приезжие со всего света, подтверждая славу этого города, как самого приятного места для отдыха на Западном побережье Соединенных Штатов.
Туристы были повсюду — в маленьких трамвайчиках, неторопливо сновавших по всем сорока двум холмам города; в кафе и ресторанах Пиратского берега; у залива Золотые Ворота; даже рядом с военно–морской базой Президио, где они глазели на величественные громады авианосцев и тонкие и узкие, словно лезвия бритвы, корпуса эсминцев.
Однако, Колли и Перл не входили в число тех сотен тысяч зевак в коротких шортах и расписанных майках, которые приехали в этот город только для того, чтобы с удовольствием потратить накопленные за год деньги на отпуск.
Они приехали сюда для того, чтобы попробовать построить совместную жизнь.
За те несколько месяцев, которые Келли провела в вынужденной ссылке в итальянских горах, она настолько соскучилась по Америке, что готова была вернуться в Санта–Барбару, даже если бы ее там ожидало длительное тюремное заключение.
Она вернулась на родину тайком от родителей. Но домой решила не возвращаться до тех пор пока ее личная жизнь не наладится.
Однажды вечером она позвонила домой, хотя и знала, что этого нельзя делать. Но чувства были сильнее, и Келли все‑таки набрала номер.
Спустя несколько мгновений, она услышала в трубке знакомый веселый голос:
— Алло, дом Кэпвеллов слушает!
Вначале не поверив своим ушам, Келли некоторое время молчала.
— Перл… — наконец, едва слышно выдавила она. На другом конце трубки послышалось такое же продолжительное молчание.
— Перл, — едва позвала она, думая, что ошиблась. Наконец, она услышала его изменившийся голос.
— Келли?.. Это ты?..
Она почувствовала, как ее охватывает нервная дрожь.
— Перл, я… я…
Она не знала, что сказать, потому что слитком ждала этого разговора. И, как всегда бывает в подобных случаях, совершенно растерялась.
Он нашелся первым.
— Ты где?
— Я… Я ничего не могу сказать тебе… — наконец, ответила она.
— Ты боишься, что телефон могут прослушивать? — догадался Перл.
— Да.
Перл немного помолчал.
— Да, наверное, ты права. А зачем ты звонишь?
— Я хотела узнать, как здоровье папы и мамы.
Перл радостно рассмеялся.
— А! С ними все в порядке! Правда, они до сих пор не могут пожениться… Впрочем, это не такая уж большая беда. Они все равно живут вместе.
— Папа, наверное, ждет меня? — слабым голосом сказала Келли. — Но я не могу вернуться до тех пор, пока не уладятся судебные дела.
— Понимаю. А как ты себя чувствуешь?
Келли долго молчала, после чего Перл услышал, как она плачет.
— Что с тобой, детка? — дрогнувшим голосом спросил он. — Неужели ты плачешь?
Она ничего не отвечала, и Перл торопливо продолжил:
— Слушай, я знаю, что мы не можем говорить по этому телефону. Перезвони мне по номеру 5–5-5–7-2–2-1. Я буду там через три минуты. Это телефон в бывшем доме Локриджей. Договорились?
— Да, — едва слышно ответила Келли. Швырнув трубку на рычаг телефонного аппарата.
Перл нахлобучил валявшуюся рядом кепку–бейсболку и выскочил из дома.
Спустя две минуты, он уже открывал своим ключом дверь дома, формальным владельцем которого он теперь являлся. Покупка дома была оформлена на имя Майкла Болдуина Брэдфорда, но деньги для этого дал Лайонелл Локридж. Таким образом он собирался вернуть себе семейное владение, отнятое у него СиСи Кэпвеллом.
Однако, по условиям договора, который был заключен между продавцом и покупателем, Перл еще некоторое время не имел права передавать права владения этим домом какому‑либо третьему лицу. Тем не менее, можно было считать сделку вполне удачно закончившейся, хотя не все препятствия на пути к возвращению дома его прежнему владельцу были преодолены.
Перл торопливо открыл дверь и бросился к телефону в гостиной. Но ему пришлось подождать еще несколько минут, пока, наконец, он не услышал мелодичные трели звонка.
Он тут же схватил трубку и восторженно закричал:
— Келли, это ты?
Ее голос звучал уже более спокойно. Очевидно, первое нервное потрясение прошло, и она смогла совладать со своими чувствами.
— Да, это я. Здравствуй, Перл. Наконец‑то, я могу сказать тебе эти слова…
— Что с тобой? Где ты? Говори же побыстрей!.. Я весь сгораю от нетерпения! Когда ты позвонила, я думал, что меня хватит удар… Ты все еще в Европе?
— Нет. Я уже здесь…
— Ты в Штатах?!! — с диким восторгом закричал Перл. — Где ты? Я немедленно лечу к тебе!
Келли замялась.
— Я не знаю, нужно ли?
— Конечно, нужно!.. — снова закричал Перл. — Я не видел тебя, кажется, уже тысячу лет. Нам обязательно нужно встретиться…
— Я не уверена в этом, — осторожно произнесла она. Перл ошеломленно умолк.
— Вот как?
— Пойми, я сейчас не готова к этому.
Словно опасаясь, что Перл положит трубку, она быстро добавила:
— Мы обязательно увидимся! Только не так скоро…
— Когда же? — упавшим голосом спросил он. Келли немного помолчала.
— Не знаю, может быть, через неделю или две…
— Это слишком долго, — мрачно сказал Перл. — Я столько не выдержу. Послушай, а почему мы не можем сделать этого побыстрее?
Келли сделала вид, что не услышала этого вопроса, и перевела разговор на другую тему.
— Как папа и мама? Расскажи мне о них.
— Я же тебе говорил — с ними все в порядке. Оба здоровы, прекрасно себя чувствуют и выглядят отлично. Правда, у нас с твоим отцом были кое–какие недоразумения, но, по–моему, сейчас все позади.
— Недоразумения? — удивленно спросила она. — Почему?
— После того, как ты уехала, я занялся доктором Роулингсом. И я его все‑таки уделал!
— Я не могу поверить!.. — потрясение произнесла Келли. — Что же произошло?
— Ты еще не знаешь самую главную новость! Мой брат Брайан — жив!.. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы узнать об этом.
Келли несколько мгновений молчала.
— Жив?..
— Да–да! — радостно воскликнул Перл. — Я совершенно уверен в том, что он жив!
— Ты нашел его?
— Пока нет. Но я дал объявление во все крупнейшие американские газеты и ни секунды не сомневаюсь, что рано или поздно Брайан найдется. Может быть, он болен… Может быть, он живет сейчас где‑нибудь в таком месте, куда не доходят газеты… Могут быть разные обстоятельства. Но я уверен в том, что мы с ним обязательно встретимся. Я ведь знал, что и с тобой мы расстаемся не навсегда. И вот видишь — все получилось.
— А как же вышло с доктором Роулингсом?
— Мне помогла Элис. Ты помнишь Элис? Ну, ту хрупкую, симпатичную девушку, которая вместе с тобой была в палате его клиники.
— Элис?.. Но ведь она почти не разговаривала… Перл расхохотался.
— Ты бы слышала, как она щебечет! Ну, так вот, обо всем по порядку. О многом рассказала мне Присцилла Макинтош — бывшая жена доктора Роулингса. Она не выдержала и нашла меня. Все это произошло сразу после твоего отъезда в Европу. Присцилла сказала, что кроме ее отца тайну Брайана знает только еще один человек… Это была Элис. Я украл ее из больницы…
— Украл? — недоуменно переспросила Келли.
— Ну, да. А что в этом особенного? Я ведь тебя тоже украл. Ну, в общем, я организовал Элис побег, и мы с ней спрятались — ты даже не поверишь, когда узнаешь, где…
— Где же?
— В доме Лайонелла Локриджа… Он оказался совершенно потрясающим парнем. Если бы не он, не знаю, что бы мы делали. Но, надеюсь, что я отплатил ему сполна за все то добро, которое он для нас сделал. Нам помог и наш старый знакомый полицейский Пол Уитни. Помнишь такого?
— Помню.
