"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 (СИ) - Крейн Генри

— Итак, мистер МакКартур, — повторил Тиммонс, — что вы можете сказать по этому поводу?..

— Письмо набрано на компьютере с последующей распечаткой на принтер, — произнес эксперт. — Это установил технический отдел.

— Это понятно…

— Технические эксперты утверждают, что принтер — игольчатый, головка его от многократного, судя по всему, использования, несколько стерлась… Лента на принтере была старая и ссохшаяся — так, во всяком случае, утверждают эксперты из технического отдела. Психологи, к сожалению, не могли прийти к единодушному мнению относительно того, кто именно написал это письмо — женщина или мужчина. Речевые обороты свидетельствуют, что писал человек в возрасте от тридцати до сорока лет…

Уэйнрайт сразу же подумала: «Да, все сходится… Это письмо могло было быть набрано и распечатано в офисе Джакоби — я как раз видела там матричные принтеры устаревшей модели…»

Поднявшись со своего места, Джулия поинтересовалась у эксперта:

— Защиту больше интересует не это письмо, а почерк человека, который писал адрес прокуратуры на конверте, мистер МакКартур…

На экране появился крупный план конверта с адресом прокуратуры.

— Экспертизой установлено, — произнес МакКартур, — что письмо не могло быть написано рукой потерпевшей Лили Лайт…

По залу пронесся шум недоумения… Кейт, повертев головой, остановил свой взгляд на эксперте.

— То есть…

Тот улыбнулся едва заметно и продолжил:

— Человек, который писал это письмо, вне всякого сомнения, неплохо изучил почерк потерпевшей — иначе бы он не стал приноравливаться к нему. — Крупный план адреса на конверте исчез, и вместо него появилась фотография какого‑то бланка, заполненного от руки. — У человека, писавшего письмо, была задача: постараться подделать стиль письма Лили Лайт, — все тем же ровным тоном продолжал МакКартур. — Обратите внимание на эту завитушку в буквах «w», «r» и «I», — указка эксперта запрыгала по экрану диапроектора, — это — на конверте. У Лили Лайт эти буквы получались более ровными и округлыми — перед вами образчик бланка, заполненного, как точно известно, ее рукой. А теперь, — на экране вновь появилось увеличенное изображение конверта, — обратите внимание на эти же буквы тут Они написаны приблизительно таким же образом, писавший старался приноровиться к почерку Лили Лайт, но писал он с видимым нажимом, вдавливая авторучку в бумагу с большей силой, чем это бы делала потерпевшая… Кроме того, есть еще множество мелких нюансов, которые свидетельствуют о том, что не Лайт писала это письмо… — Он обернулся к Джаггеру. — Ваша честь, перечисление всех этих тонкостей займет слишком много времени, кроме того, для человека непосвященного они вряд ли понятны…

Джаггер, посмотрев на эксперта, благожелательно улыбнулся.

— Мистер МакКартур, — сказал он. — Ваш профессионализм ни у кого тут не вызывает ни малейших сомнений. Мы верим вам. мы целиком и полностью доверяем результатам экспертизы. Можете не распространяться на эту тему.

Джулия Уэйнрайт, дождавшись, пока окружной судья Джаггер закончит беседовать с экспертом, поинтересовалась:

— Меня интересует, когда и откуда именно было отправлено это письмо…

Джаггер что‑то шепнул судебному исполнителю, и тот коротко кивнул пожилому человеку в форменном комбинезоне почты Санта–Барбары.

На этот раз на подиум вышел служащий местного почтового отделения.

— Судя по штемпелю, — произнес он, — письмо было опушено в один из многочисленных почтовых ящиков в районе Хилтон–стрит…

«Хилтон–стрит?.. — подумала Джулия. — Но ведь это довольно далеко и от дома Мейсона, и от гостиницы «Эдельвейс»… Зато — в двух шагах от офиса Генри Джакоби… Да, наверняка письмо было отправлено именно им самим…»

Служащий отделения почты тем временем продолжал объяснять:

— …между двумя и пятью часами дня. Раньше оно не могло быть отправлено по той простой причине, что письма из почтовых ящиков изымаются трижды в день: в семь утра, в два и в пять…

Джулия, напряженно вслушиваясь в слова этого человека, спросила:

— А какого числа?..

Тот кивнул в сторону экрана диапроектора, на котором виднелось сильно увеличенное изображение почтового штемпеля с расплывчатой, но весьма читаемой для глаза цифрой «14».

— Четырнадцатого…

Джулия после этих слов едва не вскочила от радости со своего места.

— Четырнадцатого?

— Между двумя и пятью дня?..

— Но ведь…

— Конечно, никаких сомнений быть не может! Она, быстро взойдя на подиум, обратилась к судье

Джаггеру:

— Ваша честь, показания эксперта, мистера Мак–Картура и почтового служащего, мистера…

— Броневика, — подсказал тот.

— …почтового служащего мистера Броневика неоспоримо свидетельствуют, что это письмо — подделка. Напомню, что это драматическое происшествие, в котором обвиняется мой подзащитный, имело несчастье произойти именно четырнадцатого, но рано утром. Сразу же после этого Лили Лайт была доставлена в госпиталь, где до сих пор пребывает в состоянии тяжелейшей комы. Стало быть, она просто не могла отправить это письмо между двумя и пятью дня. Таким образом, — продолжала Джулия, — налицо подлог, причем — с явной целью опорочить моего подзащитного. Надеюсь, — она покосилась в сторону Кейта Тиммонса, — надеюсь, что у обвинения нет причин сомневаться в профессионализме и порядочности экспертизы?..

Неожиданно послышался голос Кейта:

— Ваша честь, аргументы, которые выдвинула защита, могут показаться убедительными, однако при своей внешней логике не учитывают одного…

Джаггер поправил очки.

— Чего же?..

Поднявшись со своего места, Тиммонс вышел на возвышение и стал рядом с экраном.

— Дело в том, ваша честь, что я не вижу никаких оснований считать, что это письмо — явная, очевидная подделка.

Все присутствующие в зале судебных заседаний превратились в слух…

Окружной судья Джаггер посмотрел на обвинителя с явным недоумением.

— То есть…

— Дело в том, что Лили Лайт боялась этого человека, — он кивнул в сторону Мейсона, — насколько я понимаю, у нее были все причины бояться его… Если она написала, что он покушался на ее жизнь… Ваша честь, если взять это во внимание…

Джаггер, пристально посмотрев на окружного прокурора, спросил:

— Ну, и что же?..

— А то, что она могла дать запечатанный конверт с письмом кому‑нибудь из своих знакомых в городе… И попросить, чтобы он опустил его в почтовый ящик. Что и было сделано, но уже после произошедшего. Ведь Лили Лайт менее всего думала, что в то злосчастное утро ее выбросят из окна…

Джулия, не в силах себя сдержать, выкрикнула со своего места:

— Кто же именно мог это сделать, кто мог опустить письмо?..

Кейт равнодушно пожал плечами.

— Лили Лайт всегда отличалась общительностью, у нее в Санта–Барбаре было много друзей… Это — общеизвестный факт. К ней тянулись люди, причем — самые разные. Кто‑нибудь из них и мог исполнить просьбу несчастной. Я не берусь утверждать, кто конкретно сделал это, но такую вероятность нельзя сбрасывать со счетов.

— А подпись на конверте?..

— Более чем вероятно, что подпись сделал тот самый человек, который и опустил письмо в почтовый ящик, — заметил Тиммонс. — Скорее всего, именно он это и сделал… Ваша честь, — он вновь обернулся к окружному судье, — разумеется, я предвижу целиком и полностью резонный вопрос: «Почему Лили Лайт сама не могла подписать этот конверт?», но я предполагаю, что она или забыла это сделать, или же, скорее всего, не знала точного адреса прокуратуры, а потому попросила сделать это своего друга — того самого человека, который и опустил это письмо в почтовый ящик на Хилтон–стрит… Правда, письмо это явно запоздало… Вполне вероятно, что человек, которого она попросила отправить письмо, или забыл об этой просьбе, или просто долго носил его в кармане… Приди оно чуть раньше — вполне возможно, что с потерпевшей, с Лили Лайт не произошло бы этой ужасной катастрофы…

Джулия только полупрезрительно хмыкнула — она уже понимала, что рассуждения прокурора Кейта Тиммонса относительно того, что письмо было написано Лили, но отправлено в прокуратуру неизвестно кем, зыбки и неубедительны.