Селянин (СИ) - "Altupi"

— Нет, я не Егор, — злорадно сообщил Кирилл. — Я его друг. Близкий. И тебе, козёл, не удастся отвертеться. Ты на свою жену отморозков натравил, детей не щадил! Но тогда они маленькие были, бесправные, а теперь тебе твои преступления с рук не сойдут, за всё тебе отольётся!

— Что ты несёшь?! Выйди вон отсюда!

— Не выйду! — Кирилл встал, упёрся в стол руками и наклонился, как вчера наклонялся к Паше. — Галина парализованная три года лежит, ты это знаешь, свинья?! Егор и Андрей прозябают, тебя это не волнует? Егор с утра до ночи пашет, на кусок хлеба зарабатывает, за матерью ухаживает, отойти не может, а ты жируешь!

— Выйди отсюда! — багровея, зарычал Мишаня, поднялся и двинулся к двери. — Я охрану вызову!

— Давай вызывай! Поскандалим! Кто посмеет выгнать сына депутата Калякина?! Ага, я его сын. — Кирилл злорадно хихикнул. — Фамилия знакомой не показалась?

Мишаня остолбенел. Лоб заблестел от пота.

— А ещё я в интернет-издания пойду, интересную историю им расскажу. Как думаешь, прокуратура не заинтересуется?

— Нет у меня сыновей. Эта шлюха, — Мишаня с отвращением, будто его вытошнило, произнёс это слово, — нагуляла их. Второго ублюдка точно.

— Да? — вскинул брови Кирилл. — Только этот ублюдок на тебя похож, покрасивее, правда. Тут даже экспертиза ДНК не нужна. Так что готовься делиться и моральную компенсацию выплачивать. И Галине на операцию — её после того нападения парализовало!

Мишаня вернулся за стол, встал позади высокой спинки кожаного офисного кресла, засунул руки в карманы. По рыбьему лицу и шее шли красные пятна.

— Шантажисты… Ничего вы от меня не получите. В полицию отправитесь.

— Никуда ты не заявишь на нас и всё отдашь, как миленький. Чужого не просим, только причитающееся. А не отдашь — Малахову на передачу напишем. Или на НТВ. Мне кажется, они в эту тему вцепятся: чиновник, председатель правительства области — организатор покушения на собственную семью. У-уу, да ты прославишься. В общем, неделя тебе.

Кирилл направился к двери, по пути ему в голову пришла гениальная мысль. Он остановился, почти дойдя до выхода, обернулся.

— И да… Егор учился на прокурора, хотел тебя засадить. И я верю — он это сделает. Но это слишком долго, месть тебе должна быть быстрой и неотвратимой. Короче, я тебя проклял. Я знаю, как. Не будет тебе отныне удачи, всё пойдёт прахом, ты разоришься, от тебя отвернутся, ты будешь болеть и, в конце концов, сдохнешь в канаве. Это лично моя месть лично тебе.

Мишаня побледнел. Поверил или нет, но в мозгу это теперь будет сидеть занозой, а самовнушение великая вещь.

— Убирайся, ублюдок!

— У тебя неделя.

Довольный собой Кирилл покинул кабинет и, насвистывая, направился к лифту.

Желание сбежать

Из здания обладминистрации Калякин вышел, насвистывая. Сбежал по порожкам, пересёк центральную площадь города, к которой примыкал «Серый дом», помахал рукой памятнику Ленина. Эйфория не проходила. Как он его, как! Идея с проклятием вообще шедевральна! Теперь-то у Мишани очко заиграет! Потеха, да и только!

Но приколов над Мишаней Кириллу было мало, он почувствовал в себе тягу к мщению. За Егора, Андрюху и маму Галю дерьмом должны быть закиданы все! Все должны пройти через унижения и боль, которые достались Егору. Хватит жировать, сытые свиньи, возмездие идёт к вам, трепещите!

Кирилл достал из кармана смартфон и вошёл в интернет. Вот уж великое изобретение человечества — там найдётся всё, в том числе и адрес семейства Мамоновых. Причём на официальных сайтах, в ими же заполненных декларациях, в графе — ха-ха-ха — «Имущество». Кирилл уже встречал эту информацию, поэтому сейчас действовал по проверенной схеме и добрался до неё в считанные секунды. Стрелецкая, дом двадцать, триста четырнадцать квадратных метров. Новый район, особняк — неплохо для слуги народа, находящегося на государственном обеспечении.

Указанный адрес находился на тихой чистой окраине, сплошь застроенной скромными дворцами. Кирилл бывал там всего раза три, проездом, но мать несколько лет пилила отцу мозг, что надо выбить там участок и возвести дом, не для себя, так для сына. Но у отца шатко шла предвыборная кампания, лишний раз мозолить глаза народу он не желал. А потом все участки раскупили. Сейчас Кирилл об этом жалел — вот бы поселить Егора по соседству с Мишаней — хуила-папаша на говно изошёлся бы.

Общественный транспорт в тот район не ходил — естественно, ведь его обитатели ездили не на трамваях, а на личных «Мерседесах» и «Рэндж Роверах». Можно было добраться на маршрутке до ближайших улиц, а потом прогуляться пешочком, но из-за удушающей жары Кирилл предпочёл потратиться на такси. Машины с оранжевыми шашечками стояли тут же, с краю от площади, поджидали выдохшихся отдыхающих. Кирилл направился к белому «Логану», где наверняка был кондиционер. Через полчаса он расплатился по счётчику и снова вышел в жару на улице Лескова, соседней со Стрелецкой. Здесь тоже были особняки и высокие заборы, за которыми барыги прятали награбленное. Обычно Кирилл не обращал на высоту этих заборов внимания, считал само собой разумеющимся, но теперь его мировоззрение поменялось, половым путём передалась ненависть ко всему богатому. Теперь он смеялся над излишествами, видел абсурд. Заборы? Кого боятся буржуины? Простого люда, сюда даже случайно не забредающего? Или друг друга?

Впрочем, Кирилл не учитывал себя и цель, с которой приехал сюда.

Дома были разными. Некоторые самыми обычными, безвкусными, из белого силикатного кирпича. Другие использовали цветной — зеленый, оранжевый, коричневый и даже розовый облицовочный кирпич, часто комбинируя его с белым, в тон подбирали цвет оконных рам, крыши, ворот. Были и совсем вычурные дома - со сказочными башенками, с неимоверным изгибом крыш. Да и не везде заборы делали глухими, украшая их коваными или бетонно-ажурными секциями. Можно было разглядеть лужайки, цветущие клумбы с фонтанчиками автоматических оросительных систем, какие-то качели под тентами, прудики. Всё это выглядело неумелым подражанием западным традициям. Кирилл смотрел на этот фальшивый лоск и не понимал, зачем он хотел здесь жить? Разве он почувствовал бы здесь настоящий вкус жизни, как в деревне? Разве Егор менее достоин этих удобств?

Не замечая, что противоречит сам себе, Кирилл шёл по идеально заасфальтированной, хотя и узкой дороге, потому что общего тротуара не было, и искал проулок к Стрелецкой. Вслед ему громким басом из-за заборов лаяли собаки. Не дворняжки, конечно, а породистые сторожевые псы. Найдя проулок, вдоль высоких заборов из красного и белого кирпича вышел на параллельную улицу. К углу забора был привинчен аншлаг с нужным названием. Наполовину квест был пройден, оставалось узнать, где двадцатый дом.

Калякин повернул направо, высматривая таблички с номерами, чтобы для начала хотя бы понять, какая сторона чётная, какая нечётная. Стрелецкая была такой же тихой, уютной зелёной улочкой, как и все её соседи. И в асфальте здесь ям не наблюдалось, и мусор на обочинах не валялся, и бурьян не рос. Умеют же делать, когда захотят. Для себя — не для народа.

Кирилл не задумывался, с каких пор стал причислять себя к народу. Просто вертел головой и с бурлящим в крови адреналином негодовал. Буржуи за чужой счёт построили себе красивый посёлочек. Народ бомжеватого вида тут не лазил, у каждых ворот имелось достаточно места для парковки трех автомобилей. Ну и автомобили стояли не кредитные и не дешевле пары миллионов.

Пройдя три длинных забора, Кирилл увидел на калитке первую табличку — номер шестнадцать. Значит, где-то рядом. Либо угловая усадьба, которую он обогнул, либо дальше через одну. Кирилл снова повертел головой и зашагал дальше, потому что там, у дома напротив и немного наискосок, играли дети, а больше спросить было не у кого: если кто-то и перемещался по этой улице, то только в личном автомобиле.

Детей было с полдюжины. Самые мелкие возились с совочками, ведёрками и формочками в песочнице под навесом, галдели и спорили. Девочка постарше меланхолично раскачивалась на качелях и облизывала мороженое в большом вафельном рожке, её рот был испачкан растаявшим шоколадом. Ещё одна девочка в красной бейсболке, тоже школьница, сидела в одном из сидений слабо крутящейся карусели, уткнувшись в телефон, когда карусель замедляла ход, она спускала ногу в тапочке и подталкивала. В распоряжении этих деток были и другие развлечения — горки, лабиринты, лесенки, брусья, стилизованный корабль. У Кирилла самого глаза загорелись, когда он увидел этот мини-городок развлечений, хотя и у него в детстве было не хуже, да и сейчас во дворе их дома для элитных отпрысков устроена крутая детская площадка. Но он вспомнил про Андрея, который в свои двенадцать вынужден работать даже со сломанной рукой, а из развлечений у него только старый хрипящий кассетный магнитофон. Вот за Андрея Кириллу стало обидно, ведь его младшие брат с сестрой купались в роскоши.