Прятки с любовью (СИ) - Софт Жанна

После встречи с этой стервой все пошло наперекосяк.

Зазвонил мой телефон, и я спешно принимаю звонок от шефа.

— Да, Дмитрий Васильевич.

— Марк, планы изменились. Свете дозвониться не могу, поэтому передай на словах. Я вынужден срочно уехать, — он тяжело вздыхает, делая многозначительную паузу, — Проблемы в Казани, которые требуют моего немедленного включения в процесс. Я попытаюсь набрать ей позже, но сейчас уже выезжаю, так что свяжусь со Светланой, как сядет самолет.

— Понял, передам.

— Все, до связи.

Нагольский обрывает связь, а я задумываюсь, что за внезапные дела могли возникнуть у работника такой бюрократической сферы. Впрочем, это все меня не касается.

Я проезжаю шлагбаум, и лениво паркуюсь у дома.

Вижу, как из подъезда дома спешно выходят мужчины, один из них кажется мне смутно знакомым, но я не отдаю себе отчета в том, кто это, потому что улавливаю звук сирены. И только тут понимаю, что мужчины выходили, в числе жителей, что спешно эвакуируются, а где-то издали слышится вой сигналов пожарной машины.

Неприятное предчувствие приводит меня в движение, быстрее, чем я осознаю, что происходит.

Знакомый мужик в толпе — Воронин. Света трубку не берет. Вскидываю глаза на ее этаж — какой у нее? Десятый, кажется.

Примерно на том уровне из окон валит черный, ядовитый дым.

На парковке людей все больше — кто в чем. Халаты, треники, все напуганы, и недоуменно смотрят вверх, пока я, расталкивая толпу локтями, ломлюсь к подъезду.

Пожарные все ближе, но ждать мне некогда.

В пожар лифтом пользоваться опасно, я знаю, но на десятый этаж на протезе не подняться. Вызываю жестяную коробку, спешно хватая с ресепшена маски, что валяются везде со времен ковида. Несколько штук разом мочу в кулере, как раз приезжает лифт. Надеваю их на лицо, и хромаю в лифт.

Пока жестяная коробка добралась на нужный мне этаж, я уже подумал, что пламя сожрало весь дом. Но нет, у страха глаза велики.

Черный дым лишь сочился испод двери. Она приоткрыта, как и одно из окон, создавая сквозняк и разжигая пламя сильнее.

Я толкаю дверь и вхожу. Черным дымом заволокло прихожую и гостиную — их я вижу от входа, но Светы там нет. Пригнувшись, спешу проверять остальные комнаты. Дымом режет глаза — тлеют шторы и покрытие стен. Полыхает и лопается окно, в коридоре слышится топот ног.

Пожарные спасатели работали на «отлично».

Открываю двери в спальню, и вижу Светлану. Совершенно нагая, множественные ссадины, залитое слезами лицо, без сознания.

В сером сумраке, подернутом ядовитым дымом, лишь тускло мерцают камни на ее матовой шее. Что тут произошло? Она такая бледная…

Сдергиваю с кровати покрывало, накидываю на женщину, пряча наготу от посторонних взоров, и склоняюсь к веревке. В комнату врывается пожарный, и молча оттесняет меня, извлекая откуда-то из недр своего костюма нож. Отрезает веревку, и позволяет мне поднять женщину и вынести из ядовитой квартиры.

Краем глаза замечаю, как еще трое спешно разматывают пожарные шланги, спешно соединяя всю цепь воедино, что бы приступить к пожаротушению.

Хромаю к лестнице, мне дают выйти без проблем, со своей ношей. Почти не чувствую, как жжет глаза, нос и горло. Но сам держусь на ногах с трудом.

Несу Свету вниз, почти не чувствую ее тяжести, действую на автомате, ведомый лишь одним желанием — вытащить женщину из огня. Все равно, какой она человек. Смерти она не достойна.

Внизу нас встречают медики, и я без лишних разговоров отдаю Самойлову им, наконец, выдыхая. Впрочем, врачи кружатся и вокруг меня. Ловлю свое отражение в окне «скорой», и понимаю — почему. Черная гарь осела вокруг глаз, и носа. Маска — что сработала на «отлично», так же покрылась сажей.

Присев на лавку в машине «скорой», и глядя на то, как врачи спешно подключают Светлану к аппарату искусственного дыхания, чувствую, как мир начинает качаться вокруг меня.

Надышался все-таки, блин.

Светлана

Я крошечная частичка в черноте. Блуждаю сквозь миры и вселенные. Такая легкая, воздушная. Мне так хорошо и свободно. Хочется смеяться.

Счастье! Оно обволакивает и наполняет меня. Пою?

Оранжевый прибой омывает мои ноги, я смотрю вниз. Сколько у меня пальцев? Не сосчитать.

Стул — словно смазан. Его ножка растягивается мутным пятном, и не хочет собираться воедино. Перевожу взгляд влево и слепну.

Яркий белый свет застилает оранжевое море, и стул — пятно. Что там еще?

Тяжесть обрушивается на меня, вместе с осознание того — кто я.

Меня изнасиловали и сожгли.

Я умерла?

Открываю глаза вновь, чувствуя острое желание разрыдаться. Почему так грустно?

Горячие слезы, что мгновенно проступают на ресницы, окончательно возвращают в реальность. Я Света Самойлова, и бывший муж хотел сжечь меня заживо в собственной квартире.

Моргаю и только сейчас осознаю — я не одна.

На соседней кровати, в одежде, и с разводами сажи на лице, лежит Марк. Что он делает здесь?

Горло саднит так, что мне даже страшно говорить. Я молча лежу и смотрю на него, некоторое время. Электронные часы над дверью показывают три утра. Но что за свет слепил меня?

Оглядываюсь и понимаю, что мой воспаленный мозг воспринял за яркий свет — тусклый ночник слева от кровати.

Постепенно боль охватывает тело. Я чувствую, как ломит все кости, горят бедра и промежность от злых рук насильников.

Тяжело дышать.

Смотрю на пальцы своих ног. Простынь съехала, оголяя их. Их снова десять. Это хорошо. Значит, я прихожу в себя.

Перевожу взгляд на Марка, и сталкиваюсь с его внимательным взглядом. Он наблюдает за мной. Давно?

Смотрю в его глаза безмолвно.

Полагаю, именно он успел вытащить меня из огня. И удачное стечение обстоятельств, спасло мне жизнь в этот раз. Снова этим стечением оказался Марк.

Я протягиваю ему руку. Он подает свою, безмолвно сжимая мою ладонь. Тепло, исходящее от него, придает мне сил. Закрываю глаза, ощущая его большую, крепкую руку и вновь засыпаю. На этот раз, без сновидений.

Меня будит явление медсестры, которая делает мне укол. Марка уже нет на соседней койке. Приснилось?

Уловив взгляд в сторону, девушка понимающе кивает.

— Ваш парень у кулера. Кофе делает, — пояснила она.

— Он не мой парень, — просипела в ответ спешно, чувствуя себя настоящей идиоткой.

Как будто это имеет какое-то отношение к делу.

Медсестра улыбается, и кивает. Глаза ее странным образом блеснули.

— Да? Я подумала… — в этот момент двери распахиваются, и на пороге появляется Марк, сжимая в руке два стаканчика с растворимым кофе.

Он заполняет собой все пространство, чем невероятно смущает медсестру. Девчонка совсем молодая, с длинной косой пшеничных волос. Оглядывается на Солнечного, слегка улыбается ему и, порозовев, уходит, накинув на поднос со шприцами и ампулами — марлю.

Марк же, на нее вообще никак не реагирует. Привык, должно быть к подобной реакции на себя.

— Я сделал тебе кофе. Будешь? — когда за девушкой захлопывается дверь, говорит он.

Киваю, пытаюсь сесть, подтянувшись на руках. Замечаю огромный букет роз в углу палаты. Догадываюсь, от кого он.

Но с болью в сердце осознаю, что моего нового бойфренда тут нет, а вот его водитель заботливо протягивает мне ароматный напиток.

Принимаю стаканчик из рук мужчины, и стараюсь не смотреть на него. Не поддаваться на то очарование, что охватывает меня, едва встречаюсь с ним.

— Спасибо.

Марк садится, напротив, на свою кровать.

— Дмитрий Васильевич просил побыть с тобой, — пояснил Солнечный, — что бы врачи побыстрее поставили тебя на ноги. Он прислал цветы, и очень извиняется за то, что не смог быть сам с тобой, — Солнечный говорит ровно, не вкладывая никакого оттенка в свою интонацию, что ставит меня в тупик.

Я только медленно киваю в ответ на его слова. Хотя с трудом представляю себе Диму тут, на соседней кушетке. Сжимающим мою руку в ночи.