Прятки с любовью (СИ) - Софт Жанна

— Ты голоден? Я состряпала уху по-фински, Васька чуть всю не съел, еле для тебя порцию отбила, — говорит женщина, прикрывая за собой двери.

— Можно, — благодушно отвечает водитель, пока их шаги и голоса спешно удаляются, оставляя меня в полном одиночестве.

Острое чувство пустоты в который раз, за минувшие несколько дней, охватывает меня. И что за внезапная меланхолия? Надо брать себя в руки и к возвращению Димы быть идеальной, отдохнувшей и холеной.

Остаток дня я провожу в своей комнате. Принимаю ванну, отсыпаюсь. Записываюсь в салон красоты на завтра и конечно, за покупками. Вся моя одежда либо сгорела, либо провонялась дымом и истлела. Хорошо, хоть драгоценности не пострадали.

Марк

Она неисправима. Только что, чудом осталась жива, а уже отправилась начищать перышки.

Двери СПА-салона закрылись за тонкой фигурой Самойловой, а я остался сидеть в душной машине, предвкушая целый день занятий бабскими делами.

Она держится холодно отстраненно. И я подыгрываю.

Не думаю, что будет правильно лезть к ней, учитывая все обстоятельства.

Все еще не решил, стоит ли посвящать Дмитрия Васильевича в нюансы ее работы. Но, что если они, правда, уживутся? Ведь со мной она познакомилась до Нагольского. С чего я взял, что она испытывает что-то ко мне? Глупо, учитывая ее меркантильную, продажную душонку.

Но тот жест, в больнице. Он не выходил у меня из головы.

Такой простой и невинный, послужил для меня большим откровением, чем все наши предыдущие и похотливые объятия.

Валентине Егоровне Света тоже не понравилась. Вчера, налив мне огромную тарелку ухи, она склонилась, сложив свой огромный бюст на столешницу, и проговорила наставительно:

— Не нравится мне эта дизайнерша. Высокомерная такая, и явно нацелилась на нашего Дмитрия Васильевича…

Я молча ел, не желая поддерживать разговор. Уха у Вальки получилась просто отменная. Сливочный бульон с кусками красной рыбы, буквально таяли во рту. Так что, беседа меня мало занимала. И сейчас, вспомнив тот суп, ощутил обильное слюноотделение.

Жрать охота.

— Хотя у него все женщины такие, да? — продолжала Валя, поглядывая на то, как я с аппетитом уминаю ее стряпню, — Анжела эта вообще странной была.

Если Егоровна хотел испортить мне аппетит, то ей это удалось.

Перед моими глазами в тот же миг возник образ погибшей, и я снова задумался.

— Ты знала, что она вернулась?

Валентина сразу сменилась в лице, и, подвинувшись ко мне еще ближе, прошептала:

— Да не уезжала она никуда.

Я сначала не поверил, но Егоровна поспешно закивала, от чего ее щеки слегка заколыхались.

— В подвале она жила. Здесь, — и Валентина указала пальцем вниз, — К ней врач приходил, колол транквилизаторы. Я столько оттуда мусора с медикаментами вынесла, ты бы видел!

Мне сначала показалось, что это просто какая то дурная шутка.

— Но зачем? — все же спросил я.

Домоправительница жмет плечами, и распрямляется. Все ее тело, как большое ростовое желе — вибрирует.

— Говорят, она в последние месяцы совершенно обезумела. Вот Дмитрий Васильевич и спрятал ее ото всех? Ты доел? — Егоровна указала на мой суп, о котором я даже забыл, увлеченный разговором.

Но я ей его тогда не отдал. Доел.

Не отдал бы и сейчас.

Желудок свело голодной судорогой. Глянул на часы. Ее не было уже три часа. Я скурил пол пачки сигарет.

Наконец, Света показалась.

Вся лоснится и благоухает. Садится в машину, и я везу свою новую начальницу в бутики. Припарковавшись у первого магазина, жду, когда Светлана выйдет, но она не торопится. И даже больше, склоняется ко мне вперед и говорит:

— Ты идешь со мной.

— Нахрена? — вырывается у меня паническое.

Самойлова слегка усмехается, и качает головой.

— Ты знаешь хорошо Нагольского, и поможешь мне подобрать то, что ему понравится.

Я охренел от такой наглости.

— Ты, правда, думаешь, что я стану помогать тебе выбирать одежду, чтобы соблазнить другого мужика?

Повернулся к ней, но вместо глаз, невольно поглядывал на влажные, припухшие губы девушки.

Она кивает.

— Поверь, без одежды мужчину соблазнить гораздо проще. Хочешь, что бы я голой ходила? Идем, — Светка словно издевается, но позже добавляет, — Там кондиционер, кулер и халявный кофе.

Я прикинул, и решил все же пойти. Это казалось меньшим из двух зол. Перспектива просидеть в машине еще несколько часов угнетала меня.

Мы двинулись к бутику, и я запоздало «пикнул» сигнализацию, блокируя машину.

Все же, женские магазины отличались от мужских. Мне, конечно, приходилось иногда возить Анжелу, но Дмитрий Васильевич нанимал для нее водителей. Не одного, конечно. Потому, что она была невозможной… впрочем, о покойниках плохо не говорят. И я не буду.

Яркий свет освещал помещение, где на красивых стойках висели штучные дизайнерские вещи. Девушка продавец, при виде нас, тут же со всех ног рванула к Светке, оставляя меня пялится на манекены, и вдыхать приятный кондиционированный прохладный воздух.

Самойлова вступила в диалог с девушкой, а я побрел между рядов, и ведомый инстинктами, оказался в зоне отдыха, с прекрасными диванчиками. Уселся, вытянув ноги, блаженно вздохнул.

Тут и правда, лучше, чем в машине.

Свету и ее помощницу я прекрасно видел, так что от меня не ускользнул момент, когда она, показывая на меня, что-то сказала продавщице, и та, послушно кивнув, скрылась из виду.

Через несколько мгновений, передо мной возникла запотевшая бутылочка прохладной минералки и крошечная чашечка с густым и горьким кофе.

Настроение мое улучшилось, и купленный этими дарами, я не заметил, как на моих коленях оказалась Светкина сумка, а сама она уже кружилась передо мной, демонстрируя наряд.

А я ведь, всего лишь моргнул.

— Что думаешь?

На ней темно-красное платье в обтяжку, на очень тонких бретельках, которое максимально очерчивало девичье тело, не оставляя места для воображения. Теперь я включился. Еще как!

— Если хочешь привлечь толпу спермотоксикозников, то самое то, — ядовито отвечаю, отпиваю минералки, и пытаюсь не смотреть.

Я ж не спермотоксикозник, правда?

Она фыркает и хмурит брови. Поворачивается к зеркалу, оглаживая свое идеальное тело любовно.

Я замечаю синяк на ее руке, и мне становится немного стыдно за свое поведение.

— А вообще, красиво, — помолчав, добавляю.

Света ловит мой взгляд в отражении, и уголки ее губ вздрагивают в подобии улыбки.

— Всегда хотела себе такое платье. Но Танька утверждает, что мне не идет красный, — говорит она и мне кажется, вполне искренне.

— Много твоя Танька понимает, — отзываюсь, пытаясь расслабиться.

Не думать о том, как цепляю пальцем тонкую бретельку красного платья, и медленно, очень медленно стягиваю ее по плечу, до тех пор, пока не оголится ее роскошная, нежная грудь.

— Ладно, — она спешно скрывается в раздевалках, давая мне перерыв.

Время на то, что бы восстановить мысли и эмоции.

Тяжело вздыхаю. За что мне такие мучения?

Впервые в жизни, я так сильно хочу заполучить женщину. Но, вероятно, именно ее недоступность делает этот плод таким желанным.

— А как это?

На ней вполне приличный брючный костюм, и тонкая блузка. Киваю одобрительно.

— Сексуально в меру, — комментирую с видом знатока.

По моим ощущениям, ее можно обрядить в мешок испод картошки, и стерва Самойлова все равно останется самой красивой.

Я мало что понимаю в женской одежде, но ведомый инстинктами, сумел одобрительно кивнуть или сварливо сдвинуть брови, когда вещь казалась излишне вульгарной.

Когда девушка принесла несколько комплектов белья, я спешно ретировался курить. Нет, это уже перебор.

Одного вида этих кружев и тоненьких полосок мне хватило, что бы фантазия разыгралась не на шутку. Впрочем, Самойлова не настаивала. А мне просто необходимо было перевести дух и отдышаться.