Ахиллес. Медитативная философия.
На первом свидании вы знакомитесь и оцениваете друг друга.
На втором — переходите к более близкому общению.
На третьем — готовы к интиму.
Юрась-карась гасит свет и погружает все в темноту.
Пф-ф-фр. Он что не в курсе, что коты ночью видят? Я все вижу. Как языком своим вылизывают мою Сашеньку.
Ну, что сказать?
С котами Кожаный вежлив. Нос не воротит, без спроса трогать не лезет, руки моет, не дразнится.
Думаю, на сегодня хватит. Пора остановиться.
Подталкиваю лапой его блокнот, специально задевая когтем, чтобы оставить там след. Маленькая гадость от Ахилла. Мне бы очень не понравилось, что мою миску кто-то испортил.
Глава 9. Саша
Не стоит пытаться исправить проблему. Лучше изменить свои мысли. И проблема удивительным образом исправит сама себя.
Мельком смотрю на кота. Он в ответ на меня.
Будто что-то понимает и вот-вот заговорит.
— Надо убраться и спать. Завтра у меня смена.
Разворачиваюсь и иду на кухню.
Он кот и он ничего не понимает.
Запускаю руки под прохладную воду, остужаю лицо и губы. Мысли застывают в одном положении и крутятся вокруг одного единственного человека. Я не хочу этого. Сопротивляюсь. Отвлекаюсь на кучу важных, но не срочных дел. Мою посуду, развешиваю многострадальное белье, чищу зубы, собираюсь на завтра.
Но как только уставшая и выдохшаяся ложусь в кровать, все продолжается с того места, где я поставила мысли на паузу.
Я ненавидеть его должна. Всего самого худшего желать, а не отвечать на поцелуй так, как будто на прошлый Новый год загадала и наконец сбылось.
Беру телефон и набираю папу. Он умеет дать совет, умеет поддержать. Он все умеет.
— Привет, малышка, — голос уставший. Со всей этой историей он словно постарел на пару лет.
— Привет, папуль. Ты как? Как здоровье?
— Давление в норме сегодня. Не волнуйся.
— Пап, я забыла тебе сказать. В этот Новый год мы не встретимся.
— С кем-то празднуешь? — заинтересованно-загадочно спрашивает.
— Меня пригласили на свадьбу тридцать первого декабря.
— Я знаю их?
— Онежа.
— Онежа выходит замуж?
— Да, только это секрет. Не проболтайся. Катя нашла себе папу, а маму он устроил.
— Рад за нее, как ее отец?
— Еще в больнице, но вроде бы уже лучше.
— А ты еще не нашла никого?
С папой легко. Я начинаю рассказ издалека. Про Онежку рассказываю, а он уже чувствует, к чему я все веду.
— Пап, мне нужен твой совет.
— Рассказывай, детка.
— Я тебе сразу не говорила, хотела сама разобраться. — Замираю. Собираюсь с мыслями. Они сейчас, как белье после стирки. Надо каждую достать, пару раз встряхнуть и расправить.
— Ты меня пугаешь.
— Пап, я буду на свадьбе свидетельницей…
— И?
— А свидетелем будет мужчина, который выступал прокурором по твоему делу.
Молчание. Мы оба сейчас похожи на тех, кто взял одну мысль за разные края и хорошенько ее встряхивает.
— Ты хочешь сказать, что знакома с прокурором?
— Если точнее, то он заместитель прокурора, но да, мы знакомы.
— Как близко?
— Дальше двух поцелуев дело не зашло.
— Саш…
— Мы познакомились раньше, чем был суд.
О том, что второй поцелуй был сегодня, умалчиваю. Втягиваю голову в плечи, хочется спрятаться, чтобы он не понял. Я предала его этим поступком. Целовалась с нашим врагом. Ногтем царапаю кутикулу. Только бы папа не расстроился.
— Ты сказала, что хотела сама разобраться. С чем?
— Пап, договориться с ним не получится. Он принципиальный и жесткий. Но, можно попробовать найти на него компромат и шантажировать. Я знаю, что он…
— Сашенька, не надо, — перебивает папа.
— Пап, это наш шанс.
— Саш, я не виноват. Мы докажем это и так.
— Если он восстановит записи, то не докажем.
— Саш, не связывайся с прокурором. Пострадать могу не только я, но и ты. Ты его не переиграешь, только пострадаешь. Сашунь, обещаешь?
Сжимаю зубы и губы. Я не могу это обещать. Папа не понимает, как просто мне будет это сделать. И это может его спасти.
— Саш?
— Обещаю, — и скрещиваю пальцы.
Как пойдет. Просто должен быть всегда запасной вариант.
— Что там у тебя за шум?
— Это Ахилл с чем-то в коридоре играет. Взрослый котяра, а как котенок иногда носится.
— Понятно, я бы на твоем месте и на свадьбу не пошел. Вам с ним лучше не пересекаться. И уж тем более, не целоваться. Он может точно также собирать ответный компромат, если ты захочешь его подставить.
Пока весь наш компромат был в темноте и на ухо друг другу. Словить кого-то из нас получится, только, если что-то выйдет из-под контроля. Я знаю себя и немного его. Все, что у него “выходит из-под контроля”, исключительно его решение.
— Я не могу не пойти. Это же Онежа. Я хочу с ней быть в этот день. Подожди, — прикрываю динамик телефона, — Ахиллес, хватит носиться, уже ночь, люди спят. — Возвращаюсь к папе. — Кота успокаивала.
— Тогда не делай глупостей, Саш, и не давай ему повод быть зависимой от него.
— Ты же меня знаешь.
— Поэтому и говорю, дочка. Не надо пытаться исправлять проблему такими способами. Ничего хорошего из этого не выйдет.
— Я тебя люблю, пап.
И я тебя, малыш. Мне главное, чтобы с тобой все было в порядке. Не надо импровизировать, хорошо?
— Да, папочка. Твоя девочка будет себя хорошо вести с товарищем прокурором.
— Сашка…
— Пап, все, пока, пойду смотреть, что там Ахилл творит, а то соседи вызовут участкового.
— Спокойной ночи, детка.
Отключаюсь и вылажу из теплой кровати.
— Ахиллес, может, спать?
Кот не реагирует, а продолжает в темноте по коридору с чем-то скакать. Подкидывая и запуская в разные стороны.
— Ахиллес, — включаю в коридоре свет, — я понимаю, что ты выспался и тебе хочется поиграть, но есть, знаешь ли, правила, и нам штраф выпишут за твои хотелки.
Кот замирает и на меня смотрит. Я иду к нему и, наклонившись, поднимаю то, с чем он играл.
Специфическую чернильную ручку узнаю сразу. Но от ее вида морозец по коже пробегает и передергивает.
— Ты где ее взял? — Повышаю голос на кота, как будто он ответит. — Ты что, хочешь, чтобы он меня в тюрьму посадил за порчу имущества, а тебя в приют для бездомных животных сдал? Ты зачем его ручку покусал и поцарапал? — Трясу предметом перед мордой кота.
Юра записывал этой ручкой что-то о мастере по ремонту. А потом я так быстро его вытолкала из квартиры, что он, вероятно, не успел ее забрать.
— Мау.
Кот садится и смотрит на меня снизу вверх.
— Мау тебе. Все, иди спать.
Выключаю свет в коридоре и возвращаюсь в кровать. В тяжелом металлическом корпусе ручки чувствуется ее качество и цена.
Ладно, посмотрим. Вбиваю в поисковике: “купить чернильную ручку с гравировкой”. И хренею.
Полтос косарей.
Листаю страницу дальше.
Соточка. Даже за две есть. Они рехнулись? Две сотни косарей за какую-то ручку. Он точно берет взятки. Откуда у прокурора деньги на такие аксессуары?!
Откупить такую же и подсунуть нереально. Отработать тем более. Мыть полы и делать массажи полжизни придется.
Отрываю взгляд от экрана телефона и смотрю на проход в комнату, где появляется Ахилл. Он медленно с грацией кошки запрыгивает на кровать и укладывается рядом со мной. Ему чужды вина и совесть. Хозяйка решит его проблемы и ни за что не отдаст в приют.
Вот уж где кому повезло.
Матовая, цвета мокрого асфальта, перьевая ручка с золотым пером и черной гравировкой выглядит стильно. Выглядела стильно. Приятная на ощупь. Не каждый день такие дорогие эксклюзивные вещи держишь в руках.
Теперь на корпусе две царапины и след от укуса на месте надписи: “Побеждает тот, кто готов идти до конца”.
Если с такой надписью идти по жизни, то добьешься всего. Рада за него. Зато другие заведомо проиграют. Не рада за себя.
