Сломленная голубка (ЛП) - Мари Кайла

Я закрываю глаза и нажимаю на спусковой крючок. Ничего не происходит. Мои глаза распахиваются, и я смотрю на пистолет, затем на Коула. Он улыбается мне сверху вниз отвратительной злобной ухмылкой.

— Ты тупая сука. Каллум всегда держит пистолет на предохранителе. — Он смеется, затем выхватывает у меня пистолет, при этом выкручивая мне запястье.

Нет.

О Боже, нет.

Нет. Нет. Нет.

Он бьет меня по лицу, и я бесформенной кучей падаю на землю. Он хватает меня за волосы и начинает тащить из комнаты Каллума.

Я держу его за запястья и выбрасываю ноги.

Я уже дважды пыталась убить его, и оба раза мне это не удалось.

Мы добираемся до его комнаты, и он бросает меня обратно на кровать, затем достает веревку из своей рабочей сумки на полу. Он толкает меня на живот, затем привязывает мои конечности к четырем углам кровати. Я дергаю за веревку, но это бесполезно.

— Коул, пожалуйста. Я не хочу умирать здесь.

— Я не собираюсь убивать тебя, маленькая шлюха. Тебя просто нужно наказать, чтобы у тебя было напоминание о том, что происходит, когда ты вытворяешь подобное дерьмо.

— Пожалуйста, Коул.

— Теперь я заставил тебя умолять меня. Мы делаем успехи. Ты хотела действовать жестко, ты хотела играть в эту игру. Я говорил тебе, что выиграю. — Я слышу, как Коул прикуривает сигарету, а затем выпускает струю дыма мне над головой. Я задерживаю дыхание, испытывая отвращение к запаху. — Наш отец обжигал нас сигаретами, когда ему не нравилось то, что мы делали. Черт возьми, иногда он делал это даже просто ради забавы. Наши шрамы видны и по сей день. Напоминание. Теперь у тебя тоже будет напоминание, Лана, — говорит он устрашающе спокойным голосом.

О Боже мой.

Нет.

— Пожалуйста, не делай этого! Пожалуйста, Коул. Прости! Чего ты хочешь? Я буду хорошо сопротивляться, я буду кричать, я сделаю все, что ты захочешь.

— Ты уже даешь мне то, что я хочу. Теперь давай послушаем, как ты кричишь, — шепчет он мне на ухо.

Жгучая боль пронзает мою спину, и я вскрикиваю. Еще один ожог обжигает мою спину, и мои руки сжимаются вокруг веревки, прикрепленной к запястьям, пока я дергаю за ремни, извиваясь и крича.

— Ммм, это верно. Чертовски жарко видеть, как ты бьешься подо мной. Я едва слышу его из-за своих криков.

Коул двигается дальше вниз по моему телу, и затем я чувствую, как его пальцы проникают внутрь меня, двигаясь внутрь и наружу, вытягивая из меня влагу. Затем он приподнимает мои бедра под углом и грубо вонзает в меня свой твердый член. Из моего рта вырывается еще больше криков, и Коул хватает меня за задницу, продолжая яростно брать меня.

Я думала, что он больше не обжигает меня, и была благодарна, что все закончилось, но, когда он врезается в меня, я чувствую, как еще одно огненное прикосновение обжигает мою кожу. Его стоны и мои крики наполняют комнату и мои уши.

Боль.

Боль — это все, что я чувствую. Она повсюду. Я не могу остановить слезы, я неконтролируемо плачу, пока все не закончится.

Каллум

Я подъезжаю к домику, заглушаю двигатель и немного посиживаю там. Я глубоко вздыхаю. Сегодня на работе был долгий, дерьмовый день. Я вымотан. Я выпрыгиваю из своего грузовика и направляюсь к входной двери. Прямо перед тем, как я подхожу к нему, Коул открывает дверь и выходит.

— Я ухожу. В моей комнате кое-что случилось, я надеюсь, ты сможешь убрать, — говорит он, направляясь к своему грузовику.

— Я не убираю твой мусор. Как, черт возьми, я выгляжу? — Я кричу ему.

— Тебе, наверное, понравится этот мусор. Мне пора идти, — его последние слова.

Он, блядь, взрослый. Я не собираюсь убирать его гребаную комнату. Я уже достаточно убрал за ним беспорядка.

Я снимаю ботинки и падаю на диван. Чувствуя себя опустошенной, я закрываю глаза и в конце концов отключаюсь на час. Проснувшись, я провожу рукой по лицу и вспоминаю, что мне нужно пойти проведать Лану.

Я спускаюсь в подвал.

— Лана? — Я подхожу ближе к углу, где лежит матрас. Там пусто, если не считать Генри, который сидит там и мяукает на меня. В моей голове мгновенно звучат тревожные звоночки. Черт. Я поворачиваюсь и бегу вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, и бегу к комнате Коула, распахивая дверь. О черт.

Лана лежит лицом вниз на кровати Коула, обнаженная, привязанная к кровати за запястья и лодыжки. На ее спине открытые раны, а одеяло под ней мокрое, как будто она описалась. Нет. Лана. Мое сердце разрывается, когда я подбегаю к ней.

— Лана! Эй! Лана! — Я зову ее, убирая волосы с ее лица. Она начинает кричать.

— Нет, пожалуйста, хватит. Пожалуйста!

— Лана, это я. Это Каллум. Я развяжу тебя, ладно?

— Каллум. — Мое имя срывается с ее губ шепотом, а затем она дрожит и всхлипывает.

Я быстро отвязываю ее от кровати и заключаю в объятия.

— Я держу тебя, — говорю я ей на ухо, неся ее в свою комнату и в смежную ванную. Я сажаю ее на край ванны и получше разглядываю ее спину.

Что за черт.

— Это ожоги. Ожоги от сигарет, — заявляю я.

Лана только кивает, все еще всхлипывая. Я в ярости. Он, блядь, сжег ее, как наш отец сжег нас. Я вижу красную вспышку и крепко сжимаю кулаки. Я закрываю глаза и делаю глубокий ровный вдох, затем выдыхаю через нос.

— Я собираюсь положить что-нибудь на это. Подожди. — Я оставляю ее и беру из шкафчика в ванной маленькую миску с прохладной водой, салфетку для лица, аптечку первой помощи и алоэ вера. — Прости, сейчас я буду чувствовать себя не лучшим образом, но это поможет. — Я опускаю ткань в прохладную воду, затем прикладываю ее к первому ожогу на спине Ланы. Она шипит и хватается за край ванны в ответ. Я держу на нем прохладную тряпку в течение минуты, затем подхожу к остальным, делая то же самое. Затем я наношу немного алоэ вера на каждое пятно и слегка прикрываю область марлей и скотчем.

— Хорошо, все готово. Я наклоняюсь перед ней и смотрю на ее красное лицо. — Прости, что меня здесь не было. Мне так жаль, Лана.

Она ничего не говорит. Она даже не смотрит на меня. Слезы просто продолжают течь из ее глаз, когда она обхватывает себя руками, словно удерживая на месте свои осколки.

У меня болит в груди, когда я смотрю на нее вот так.

— Я собираюсь оставить тебя, чтобы ты могла привести себя в порядок. Я буду прямо за дверью, если тебе что-нибудь понадобится. Просто выходи, когда будешь готова.

Я сомневаюсь в этом, но потом целую ее в макушку, надеясь, что это принесет хоть какое-то утешение, и выхожу.

Я сижу за дверью ванной, подняв колени и положив на них руки. Некоторое время я не слышу никакого движения, а потом слышу, как льется вода. Мгновение спустя дверь медленно открывается. Я вскакиваю на ноги и вижу стоящую там Лану. Она все еще обнажена, но длинные волосы закрывают большую часть ее груди.

— Давай я возьму тебе рубашку, — говорю я, подходя к своему комоду. Я протягиваю ей одну из своих рубашек с длинным рукавом. Она надевает его и стоит, глядя в землю.

Я не знаю, что делать, но мое тело горит от потребности утешить ее. Я не знаю, отвергнет ли она меня, но я все равно попытаюсь. Я подхожу к ней, притягиваю к себе, обнимаю ее за плечи и голову и крепко обнимаю. Сначала она никак не реагирует, но потом ее руки обнимают меня, и она крепко обнимает меня в ответ. Затем плач начинается снова. Она плачет так сильно, прижимаясь ко мне, что мое тело сотрясается вместе с ней. Ее колени подгибаются, и я чувствую весь ее вес. Мы оба опускаемся на пол, и я позволяю ей плакать на мне, пока она не теряет сознание.

Она была такой стойкой и сохранила мужество, несмотря на все, что с ней случилось. Я поймал себя на том, что восхищаюсь ею, но сегодняшний вечер, похоже, действительно сломил ее. Мне чертовски больно видеть ее такой и знать, что я тоже виноват в ее мучениях. Я ненавижу себя за то, что допускаю это. Я знаю, что должен все исправить, невзирая на последствия. Я в долгу перед ней.