Порочная королева (ЛП) - Торн Айви

— Пока нет, — отвечаю я ему, мой голос дрожит от переполняющего меня удовольствия, и я чувствую, как он вздрагивает, с трудом сдерживаясь.

Его член набухает, пульсируя внутри меня, и я скольжу вверх по всей его длине, сжимаясь вокруг него и наблюдая за выражением мучительного удовольствия на его лице, когда я возвращаюсь вниз дюйм за дюймом. С ним так чертовски хорошо, когда он наполняет меня, но ещё приятнее чувствовать себя главной, принимать все решения. Чтобы заставить его умолять об этом, а не наоборот.

— Блядь, Афина, — руки Джексона сжимаются на моих бёдрах, и я чувствую, каких усилий ему стоит не просто войти в меня, а трахать жёстко и быстро, пока он не кончит так, как, я знаю, ему сейчас до смерти хочется.

Я повторяю этот процесс ещё дважды, медленно скользя вверх и вниз по его возбуждённому члену, пока он не начинает задыхаться и дрожать, и я не осознаю, что он на пределе своих возможностей. Открыв глаза, я сама ощущаю приближение очередного оргазма и смотрю на него сверху вниз, вновь проводя ногтями по следам от ногтей на его груди.

— Хорошо, Джексон, — шепчу я, скользя вниз по его члену и крепко удерживая себя на нём. — Теперь ты можешь кончить в меня.

Я начинаю двигаться вверх и вниз, но он уже не может сдержать себя.

— Чёрт! — Вскрикивает он, и его тело сотрясается от мощного оргазма, когда он крепко обнимает меня за ягодицы. Его член яростно пульсирует, и я чувствую, как горячая волна наслаждения охватывает меня, в то время как его голова откидывается назад, а рот приоткрывается в беспомощном стоне.

Ощущение его кульминации вызывает у меня ещё один всплеск наслаждения, и я выгибаю спину, прижимаясь к нему и издавая крик. Я наклоняюсь вперёд, зарываюсь руками в его волосы и крепко целую, нежно касаясь его пораненной губы. Звуки, исходящие из его рта, становятся почти болезненными, а его бедра продолжают дрожать с каждым содроганием оргазма.

На мгновение мы замираем, наслаждаясь моментом физического и эмоционального облегчения. Я чувствую, как между нами происходит что-то новое, словно открывается дверь в неизведанное.

И я не знаю, что будет дальше.

11

ДЖЕКСОН

Кажется, что одновременно произошло и завершение, и начало чего-то нового. Когда я лежу рядом с Афиной, которая дрожит в моих объятиях, а мой член всё ещё наполовину твёрдый внутри неё, а тело содрогается от наслаждения, я не знаю, что будет дальше.

Я просто понимаю, что безумно рад, что она меня не выставила.

Она вымещала на мне всю свою ярость и обиду, и я могу сказать, что ей было очень хорошо. Так хорошо, как не могло бы сравниться ни с одним раундом на боксёрском ринге. Она отдавала так же, как и получала за всё время, проведённое в этом доме, и, как ни странно, я рад, что именно со мной она смогла это сделать. Почему-то это казалось правильным. Моя кожа горит под её руками в тех местах, где она царапала меня, губа распухла, и из неё всё ещё сочится кровь, член ноет от только что пережитого оргазма, но всё же я чувствую, как будто с меня сняли какой-то груз.

Всё ещё обнимая её, мы оба по-прежнему лежим на полу. Я перекатываюсь на бок, не вынимая из неё, и перекидываю одну ногу через её, чтобы притянуть её ближе.

— Ты прощаешь меня? — Спрашиваю я, и мой голос звучит грубо и хрипло в внезапно наступившей тишине комнаты. — Ты не обязана прощать меня, Афина. И я проведу остаток своих дней, пытаясь загладить свою вину, если это потребуется.

Слова вырываются внезапно, прежде чем я успеваю остановить их, и на мгновение повисают в воздухе между нами. Её глаза расширяются, и я пользуюсь этим моментом, чтобы перевернуть её на спину и нависнуть над ней. Мой член снова дёргается глубоко внутри неё, уже твердея от ощущения, что она так близко ко мне.

Я редко задумывался о том, как провести остаток своих дней. Этот город кажется мне тюрьмой, и вся моя жизнь – тюрьмой. Я никогда не верил, что у меня есть будущее, которое я могу с нетерпением ждать. Это странное чувство – когда жизнь только начинается, а кажется, что уже ничего не осталось.

Афина не принадлежит мне. Но я также не уверен, что она принадлежит Кейду или Дину. Я думаю, возможно, мы начинаем принадлежать ей.

— Сколько у нас осталось дней? — Шепчет Афина, и впервые за долгое время я вижу, как гнев и обида на её лице начинают исчезать, уступая место проблеску юмора.

— Я не знаю, — честно отвечаю я и, осмелев, поднимаю руку к её лицу и провожу пальцами по щеке. Она не отстраняется, и я чувствую, как моё сердце бешено колотится в груди, а внутри зарождается какое-то опасное чувство, которое я не испытывал так давно, что даже начал забывать, как оно называется.

Я не хочу признаваться ей в любви. Мне даже не хочется думать об этом, словно одна только мысль может вызвать в памяти все те способы, которыми этот город может отнять её у меня.

Я не уверен, что когда-нибудь смогу снова полюбить. Мне слишком больно, терять любовь.

Её губы приоткрываются, когда я провожу пальцами по её подбородку, ощущая, какая она гладкая и нежная под моими грубыми подушечками пальцев. Я чувствую её тихое прерывистое дыхание, когда она слегка извивается подо мной. Этого достаточно, чтобы я снова почувствовал возбуждение, мой член напрягся внутри неё, заставляя её ахнуть. Я слегка прижимаюсь к ней бёдрами, желая снова услышать этот сладкий тихий вздох.

— Я хотел тебя с самого первого дня, — бормочу я, наклоняясь, чтобы поцеловать Афину в губы. — Я просто не хочу жить в этом проклятом городе, и я не думал, что смогу существовать в нём без тебя. Но теперь...

Её ноги обвивают мои бёдра, крепко обхватывают меня и притягивают к себе с ещё большей силой, чем прежде. Я не могу сдержать стон от неожиданного удовольствия, мои бёдра дёргаются, когда я на мгновение теряю контроль. Её влажная и горячая хватка настолько приятна, что я с трудом сдерживаюсь, чтобы не потерять весь свой самоконтроль и не начать страстно трахать её.

— Я тоже хотела тебя, — шепчет Афина, её голос звучит совсем близко к моему уху, я чувствую её тёплое дыхание, а её руки нежно скользят по моим плечам. — Ты сказал держаться подальше, но это было так трудно. Я мечтала, чтобы ты стал моим первым...

Я чувствую, как меня снова охватывает дрожь, и моё тело содрогается в её объятиях, когда одновременно пронзает удовольствие и боль. У меня уже накопилось много сожалений, больше, чем можно было бы ожидать в моём возрасте. Одно из них будет преследовать меня вечно: я позволил другому человеку первым оказаться в постели с Афиной.

Я знаю, что, независимо от того, что случится дальше, до конца своих дней буду думать, могло ли всё сложиться иначе, если бы я действовал иначе, если бы я стал тем, кто «победил», а не Дин. Но сейчас я уже ничего не могу изменить. И если то, как всё произошло, означает, что всё рухнет – этот город, наши семьи, вся эта ужасная история, которая так долго преследовала это место, то, возможно, это к лучшему. Всё, что я знаю, это то, что в этот момент я чувствую себя так, словно могу провести всю свою жизнь, лёжа на этом полу, погружённый в Афину. Она выгибается мне навстречу, её пальцы впиваются в мои плечи, а резкие вдохи переходят в стоны.

Почему-то это ощущается иначе, чем в предыдущие разы. Несмотря на острое и всё ещё кровоточащее чувство катарсиса после того, как она только что сделала со мной, сейчас это кажется более мягким и интимным. Не то что когда я прижимал её к стене, быстро и отчаянно, и уж точно не похоже на ту ужасную ночь, когда я так злоупотребил её доверием, что теперь не уверен, смогу ли когда-нибудь загладить свою вину.

Я хочу, чтобы это продолжалось. Я всё ещё не знаю, что будет между нами, когда всё закончится и мы выйдем из этой комнаты. Но я хочу запомнить это мгновение: хочу помнить, как её маленькие груди прижимались к моей груди через её майку, как её кожа обжигала мою, как её скользкая горячая влажность обхватывала меня, как её бёдра обхватывали меня, и вкус её губ. Я хочу запомнить всё это, и впервые после Натали я позволяю себе немного расслабиться.