В мамином доме мое сердце забилось быстрее. У меня было чувство, что я в прекрасном сне. И тот парень, Кук, совершенно не изменился, остался таким же, как раньше; и соседка по имени Петал тоже была в гостях; и они все обнимали меня и удивлялись, как я выросла. Они даже помнили Банни. Мама заварила нам травяной чай, и мы сидели в гостиной на подушках, разбросанных по полу, а потом вышли на улицу, нарвали цветов, нашли несколько перышек для маминых работ – и все это время говорили без умолку. Я рассказывала маме о ферме и «сарайчике» Банни, о том, что Хендрикс любит играть с маленькими козлятами, а я очень-очень хочу щенка, потому что наш пес уже старый, ему трудно подниматься по лестнице и он больше не может спать в моей комнате, как раньше.
Банни уже не тревожилась. Она улыбалась и часто смеялась. И даже сказала: «Да ну вас!» – когда Кук заявил, что для бабушки шестилетней девчонки она выглядит как-то уж слишком молодо.
Банни с мамой заговорили о том, что было еще до моего рождения. Они вспоминали папину с мамой свадьбу, которую устроили прямо в поле за маминым домом, и это было так весело и хорошо.
– Мы с ним стояли под этим деревом, – вспоминала мама, указав на одинокое деревце посреди поля. – Твой папа надел праздничную рубашку, которую я ему сшила сама. С вышивкой и пышными рукавами. Вы помните, Банни?
– Как такое забудешь?! – Бабушка отвернулась с такой поспешностью, будто увидела в поле призраков. – Заметная была рубашка. Эксклюзивная, да.
Мама рассмеялась и сказала, что, возможно, она немного переборщила с украшениями, но она так гордилась этой рубашкой, – и они с бабушкой улыбнулись друг другу. Потом Банни снова сказала «да», посмотрела в сторону дома и перевесила сумочку с одного плеча на другое.
Меня пробрала легкая дрожь, и опять разболелся живот. Потому что я поняла, что это все ненадолго. Уже совсем скоро мы с Банни вернемся на ферму, а мама останется здесь. Я буду и дальше жить в Нью-Гемпшире и быть девочкой Мэгги, а когда я была девочкой Мэгги, я была вовсе не Фронси, а Фрэнсис и постепенно забывала о том, что когда-то была другой девочкой, которая бегала по полям, искала красивые перышки и носила блестящие яркие наряды, как у моей мамы.
А потом Банни откашлялась, прикоснулась к моей руке и предложила вместе поехать в город и пообедать где-нибудь в ресторанчике. И мы поехали – мама села рядом со мной. Она сказала Банни, что теперь кое-что зарабатывает своим искусством, что денег на жизнь хватает и у них целая компания художников, что-то вроде творческой коммуны. Она говорила, что в искусстве есть магия. Я играла с ее волосами, длинными, золотистыми и кудрявыми, как у меня. Мэгги всегда заставляла меня собирать их в тугой хвост, чтобы они не лезли в лицо, а мама стянула резинку с моих волос, провела по ним рукой и сказала, что они очень красивые. Она заметила, что у меня точно такие же глаза, как у нее.
– Если взять мои детские фотографии, то ты прямо вылитая я, – мечтательно проговорила она. – Как сказала бы моя мама, мы с тобой похожи как две капли воды.
Вот тогда-то я набралась смелости и задала вопрос, который обдумывала с той самой минуты, когда увидела маму, но до последнего сомневалась, что мне хватит духу заговорить.
– Ты по мне не скучаешь?
– Я очень сильно по тебе скучаю, – вздохнула мама.
Ее глаза наполнились слезами. Я взяла ее за руку и стала играть с кольцами, то снимая их с ее пальцев, то надевая обратно. Мама носила много колец с красивыми бусинами и разноцветными стекляшками.
– Тогда почему ты к нам не приезжаешь? Почему ты живешь так далеко? – спросила я и судорожно сглотнула. – Я думала, ты умерла.
Они с Банни переглянулись. Банни кивнула.
– Он не говорит им, что я постоянно звоню? – спросила мама.
Банни снова откашлялась, прочищая горло.
– Ты им звонишь?
– Я звоню каждую неделю. Умоляю его позвать их к телефону. Он всегда говорит, что они сейчас заняты, или спят, или ушли в магазин. Однажды он наконец сказал правду, что он не хочет, чтобы они со мной общались. Чтобы лишний раз их не расстраивать.
Банни ударила кулаком по столу, ее глаза вспыхнули яростью. Она покачала головой и сказала, что это нужно исправить.
– Я хотела приехать. Кук говорит, что он меня отвезет. Но Роберт не даст мне увидеться с детьми. Он сказал… что для них это вредно. – Мама взяла бумажную салфетку и начала рвать ее на мелкие кусочки. – Он отдает им подарки, которые я посылаю? На их день рождения? На Рождество?
Банни покачала головой.
– Не отдает. Даже не говорит, что ты что-то прислала.
– Может быть, его пугает магия, – предположила мама.
– Даже не думай, – отрезала Банни. – Все дело в нем. Только в нем.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
