– Хорошо, – сказал он, и это слово прозвучало как печать на приговоре. – Первое совещание руководителей отделов – завтра, 9:00. Мой кабинет. Опозданий не терплю. На этом – все. – Он кивнул Елене Петровне, резко развернулся и вышел через боковую дверь сцены, не оглядываясь. Его шаги, твердые и быстрые, еще секунду отдавались в тишине зала, а потом стихли.
Воздух выдохнул. Сразу зашумели голоса – сначала шепотом, потом громче, срываясь на истеричные нотки. «Что теперь делать?», «Закроют наш проект?», «Оптимизация… это же сокращения?», «KPI… опять эти KPI!».
Маргарита из бухгалтерии схватилась за сердце.
– Лариса Дмитриевна, вы слышали? Что это было?
Лариса медленно поднялась. Ее лицо было непроницаемой маской. Только в глазах, темно-карих, почти черных, горел холодный огонь.
– Это, Маргарита Васильевна, – ответила она ровным, спокойным голосом, который резал шум лучше крика, – называется «смена парадигмы управления». Или, проще говоря, диктатура. –Она поправила идеально лежащий лацкан своего жакета – такого же серого, как юбка, подчеркивавшего ее пышные, но стройные формы.
– Всем спокойно. Работаем. Информация будет по мере поступления. От меня. – Последние слова она произнесла чуть громче, и ближайшие коллеги замолчали, кивнув. В ее тоне была привычная командирская уверенность, островок стабильности в наступившем хаосе.
Она вышла из зала одной из первых, ее каблуки отстукивали четкий, быстрый ритм по мраморному полу холла. Мимо промелькнули стеклянные стены переговорок, дорогие постеры с лозунгами о командной работе, которые теперь казались злой насмешкой. «Дисциплина. Результат. Эффективность. Бла-бла-бла», – мысленно передразнила она Бармина. «А люди? А мораль? А долгосрочная стратегия? Все списано в угоду сиюминутной прибыли?»
Войдя в свой кабинет – просторный, функциональный, с огромным окном, выходящим на деловой центр города, – Лариса закрыла дверь. Тишина. Только ее собственное дыхание, чуть учащенное, и гул города за стеклом. Она подошла к окну, уперлась ладонями в прохладный подоконник. Утро начиналось так… обычно. Суматошное. Подъем в 6:30. Борьба за ванную с вечно сонной дочерью Софией («Мааам, еще пять минуточек!»). Быстрый макияж. Завтрак на бегу. Пробки. Мысли о предстоящем дне, о списке дел, о том, что нужно не забыть заказать Софии новые кроссовки для физкультуры… А теперь этот… ураган в костюме.
Она смотрела на город, на серые громады офисов, где кипела такая же, как здесь, жизнь. Где тоже были свои «узурпаторы» и свои «грымзы». «Грымза…» – мысленно повторила она обидное, но уже ставшее родным прозвище. Оно не ранило. Оно было знаком уважения. Страха, да. Но и уважения. Она заработала его своим умом, принципиальностью и бескомпромиссностью в отстаивании интересов дела и людей. Точнее, правильного баланса между ними. А теперь пришел тот, для кого «люди» – это строчка расходов в отчете. «Нет, милок, так не пойдет» .
Лариса развернулась от окна. Ее взгляд упал на фотографию на столе: она и София, смеющиеся, на пляже прошлым летом. Дочь, ее карие глаза – точь-в-точь ее собственные – сияли счастьем. Ради этого света, ради возможности дать Софии все лучшее, она и работала на износ. Ради этого она не позволит какому-то пришлому «эффективному менеджеру» превратить ее отдел, ее фирму в концлагерь ради KPI.
Она села за компьютер. Экран ожил. Первым делом – почта. Уже висело письмо от секретариата Бармина: «Директор Бармин Г.В. ожидает руководителей отделов на совещание 11.09.2024 в 09:00 в кабинете 501. Повестка: Оперативные задачи по реализации новой стратегии. Явка обязательна».
«501. Тронный зал Узурпатора», – подумала Лариса с едкой усмешкой. Она быстро пролистала входящие. Отметки о больничных, запросы на подбор персонала, отчеты по адаптации… Обычная рутина. Но теперь эта рутина висела под дамокловым мечом «оптимизации».
Она взяла телефон, набрала номер заместителя.
– Ирина? Собери, пожалуйста, все данные по текущей численности штата, открытым вакансиям, структуре ФОТ по отделам. Самые свежие цифры. И прогноз по необходимым ресурсам на четвертый квартал по версии руководителей отделов. К 16:00 сегодня. Да, сегодня . Нет, я не шучу. Новый директор уже раздал задания. Нам нужно быть во всеоружии.
Она положила трубку. Голос был спокоен, но внутри все кипело.
«Хочешь войны, Глеб Викторович? – мысленно обратилась она к отсутствующему директору, глядя на пустой экран монитора. – Отлично. Ты ее получишь. Но знай: я не из тех, кто сдает позиции без боя. Я не из тех, кого можно запугать громкими словами и тяжелым взглядом. Я – Лариса Орлова. И моя территория – это люди. Их права. Их защита. И правила, по которым здесь работали до тебя. И если ты думаешь, что твои «инструкции» для HR – это закон, то ты жестоко ошибаешься. Закон – это Трудовой Кодекс. И моя совесть. А они у меня в идеальном порядке».
Она глубоко вдохнула, выпрямила плечи. Первый шок прошел. Стратегия вырисовывалась: собрать данные, проанализировать реальные намерения Бармина, подготовить контраргументы. И завтра, на этом совещании в 501-м кабинете, дать понять «Узурпатору», что на его пути к тотальной власти встала «Грымза». И она не намерена отступать.
Начало положено. Ледниковый период объявлен. И Лариса Орлова была готова к долгой, холодной войне.
Глава 2: "Грымза" в действии
Утро после «тронной речи» Узурпатора выдалось на редкость солнечным. Лучи света беззастенчиво лезли в окна офиса «Альфа-Консалтинг», играя бликами на хромированных поверхностях и безнадежно пытаясь прогнать мрачную атмосферу, витавшую в коридорах. Люди передвигались тише, говорили шепотом, вздрагивали от каждого резкого звука. Словно фирму накрыло невидимое покрывало страха перед грядущими «оптимизациями» и еженедельными KPI.
Лариса Орлова, вопреки всеобщей нервозности, излучала ледяное спокойствие. Она сидела в своем кабинете, погруженная в анализ данных, которые вчера к 16:00, как по волшебству (читай: под угрозой немедленной казни), предоставила ее заместительница Ирина. Цифры, графики, структура ФОТ – все это было ее стихией, ее оружием. Она выискивала слабые места, точки роста, неэффективные расходы – не для бездумного сокращения, а для аргументированного отпора Бармину на завтрашнем совещании. «Хочешь оптимизации, Глеб Викторович? Получишь. Но по моим правилам» , – думала она, ставя жирный вопросительный знак рядом с цифрой затрат на аренду дорогущего офиса для отдела маркетинга.
Вдруг дверь распахнулась, впуская запыхавшуюся Ирину. Лицо заместительницы было бледным, глаза – круглыми от ужаса.
– Лариса Дмитриевна! Там… в отделе продаж… Ад!
Лариса медленно подняла взгляд от монитора.
– Ирина, дыши. Ад – это когда бухгалтерия не выдает аванс вовремя. Что случилось?
– Смирнов и Козлова! – выпалила Ирина. – Дерутся! Ну, почти! Кричат так, что стекла дрожат! Про какого-то клиента «ГлобалТек»! Смирнов обвиняет Козлову, что она перехватила его клиента, используя его же наработки! Козлова кричит, что он бездарь и клиент сам к ней пришел! Уже материться начали! Все отдел в шоке, народ из соседних отделов к стеклянным стенам жмется! Петров из ИТ даже попкорн принес!
Лариса вздохнула. Глубоко. Так вздыхают родители, заставшие своих детей за рисованием фломастерами на свежепоклеенных обоях. Отдел продаж всегда был местом повышенной турбулентности – адреналин, деньги, амбиции. Но сегодня, на фоне всеобщей нервозности после речи Бармина, это вылилось в открытый бунт. «Идеально. Как раз перед совещанием у Его Величества. Чтоб вам пусто было, идиоты» , – промелькнула мысль. Но внешне – ни тени раздражения. Только холодная решимость.
Она встала. Ровно. Плавно. Как королева, готовящаяся к казни мятежников. Поправила безупречный жакет (сегодня – темно-синий, под цвет ее взрывоопасного настроения). «Попкорн? – переспросила она ледяным тоном.
