И все же… Все же я сомневаюсь. Захар не тот человек, которому можно слепо доверять. И я прекрасно отдаю себе в этом отчет.
Дамир закрывает дверь, смотрит на меня настороженно, пока я спокойно сижу на койке.
— Снова будешь пытаться сбежать?
— Нет, не буду, — честно отвечаю.
Хмыкнув, Дамир проходит вглубь камеры и ставит пакет на стул. Достает еду, бутылку воды, однако я замечаю что пакет не пустеет. Там полно всего.
— Поешь.
— Я не голодна.
— Снова голодовка? — выгнув пытливо бровь, невозмутимо интересуется.
— А тебе не все ли равно? — выпаливаю, не сдержав эмоций.
Почему-то на ум приходят те фотографии, которые показал мне Захар. Уж очень сомневаюсь, что Бахметов позволяет себе так обращаться с той девушкой как со мной.
— Если я приношу сюда еду, то очевидно что — нет! — в тон мне кидает.
— Я не голодна, — повторяю и отодвигаю тарелку.
До меня доносится отчетливый скрежет зубов. Похоже, я довела Бахметова до ручки. Ничего, ему полезно. А то целует он меня, лапает тоже меня, а спасает другую. Нет, я вовсе не против спасения той девушки. И на нее совершенно не злюсь. Вероятно, она даже и не подозревает, что ее благоверный тот еще кобелина.
— Ладно, проголодаешься — поешь, — фыркает, почему-то не отрывая от меня пристального взгляда.
— Что? — поежившись, буркаю.
Смотрит так, будто ожидает от меня каких-то признаний. Неужели узнал…?
Нет, не может быть. Иначе бы уже устроил разнос. В любом случая выбираю тактику — молчание. Молчание, как известно, золото.
— Ничего не хочешь мне сказать?
Черт, все-таки знает…
— А ты? — решаю сменить тактику с «молчание» на «нападение».
Мы буравим друг друга глазами. И если обычно я проигрывала, потому что выдержать тяжелый взгляд Бахметова задачка не из простых, то сегодня смело встречаю. И не собираюсь сдаваться.
— Есть что сказать? Вперед!
— Я? — не выдерживает первым Дамир. — Это не я хожу по гостям, — слово «гостям» он выделяет.
— Да? — стервозно протягиваю. — Конечно, не ходишь, ведь гости приходят к тебе сами.
Бахметов сводит брови к переносице. Весь его вид выражает недоумение. Может, ему стоило податься в актеры, а не грабители? Такой талант пропадает!
— Я знаю, что у тебя есть девушка, Бахметов! И знаю, что ты из-за нее ограбил банк!
— Ах, вот оно что, — голос Дамира спокойный, но я не обманываюсь, потому что его глаза метают в меня молнии. — И кто же это у нас такой добрый осведомитель?
— Какая разница…
— Есть разница, Архипова! И очень большая! — рявкает так, что сотрясаются стены. От его рыка хочется забиться в угол, но я заставляю себя быть смелой. — Уж не Захар ли тебе это наплел?
Молчу, точно язык проглотила. Если у меня и был шанс согласиться на сделку с Захаром и выбраться из этого ада, то теперь, когда Дамир обо всем догадался, он благополучно потерян.
— И ты ему веришь? — с едким смешком спрашивает.
— А кому мне верить? — резко подскакиваю с кровати. — Тебе? Парню, который меня запер в каменной коробке? У которого оказывается есть девушка, а сам… Сам…
Целует меня…
Вертится на языке, но я проглатываю эти слова.
— Договаривай, пташка. Что я, ммм?
— Сам руки распускаешь!
Выпаливаю это и, конечно же, сразу стыдливо отвожу глаза, потому что прекрасно помню, как сама жалась к нему, как была не против этих наглых рук на мне.
И Дамир помнит. На его губах расплывается кривая ухмылка. Он окидывает меня оценивающим взглядом и язвительно замечает:
— Не помню, чтобы ты сопротивлялась.
Чувствую, как щеки опаляет румянец. Отворачиваюсь, потому что не могу выносить эту его самодовольную рожу. Козел! Вот он кто!
— Я видела фото, Дамир, — стальным голосом отрезаю. — Это бесчестно с твоей стороны. Зачем тебе я?
Боковым зрением улавливаю, как мужчина лениво подходит ко мне, сокращая между нами дистанцию. Не прикасается, но подходит настолько близко, что я чувствую жар исходящий от его тела.
— Какая же ты наивная, пташка, — с горечью произносит. — Я действительно ограбил банк из-за девушки, — он выдерживает паузу в несколько секунд, чтобы затем добить откровением: — но эта девушка — моя сестра.
Ч-что?
— Но те фото…
Собственно, а что я видела на тех фото? Как Дамир обнимал какую-то девушку? Проклятье!
Он неожиданно лезет в карман своих тюремных штанов, достает оттуда маленький квадратик и протягивает мне. Несмело беру его в руки, рассматривая.
Это фото размером три на четыре. На нем изображена юная девушка, так похожая на ту, которую мне показывал Захар…
Хитрый лис сыграл на моей наивности и доверчивости. И теперь я чувствую себя круглой идиоткой. Ведь если присмотреться между Дамиром и девушкой на фото есть определенное сходство. Упрямая линия подбородка, ровный нос и серые глаза.
— Она… — силюсь произнести, но в горле застрял комок. Сглотнув, выдавливаю: — она выздоровела? Ей помогли?
— Вряд-ли ее можно назвать абсолютно здоровой. Пересадка почки это на всю жизнь, но ей лучше.
Между нами повисает напряженное молчание. Мне стыдно за свою истерику. О чем же думает Бахметов для меня загадка. По крайне мере по его лицу невозможно ничего прочесть. Он для меня как был так и остается закрытой книгой.
И ведь обещала себе не романтизировать преступника! Обещала не оправдывать, но… Разве бы я не сделала в момент отчаяния такого ради своего близкого? Горе стирает границы.
— Что тебе пообещал Захар за меня? Впрочем, не отвечай. Я знаю. Свободу.
Дамир поворачивает меня к себе лицом за руку. Приподнимает подбородок двумя пальцами, заставляя на него посмотреть. Серые глаза прожигают насквозь. Он смотрит так, словно знает все мои секреты. Дает понять, что у меня ничего не получится скрыть.
— Ты согласилась, пташка? Только честно, — в его голосе отчетливо слышится угроза.
Солгать сейчас будет опрометчиво. Да и не хочется мне, честно говоря.
— Нет, не согласилась. Он дал время подумать до завтра.
— Чтобы ты ответила? — требует ответа, но я крепко сжимаю губы, не зная что сказать.
В моей голове полная каша. Я уже не различаю зло и добро, правду ото лжи, игры от жизни. Все смешалось воедино. И посреди всех интриг стою — я, неопытная журналистка, вчерашняя студентка.
— Что бы ты ответила? — настойчиво повторяет вопрос.
— Не знаю! — истерично выкрикиваю, отталкивая Дамира от себя. — Ты не оставляешь мне выбора! Держишь взаперти, ничего не говоришь! Что я, по-твоему, должна делать? Ждать пока ты соизволишь отпустить меня? Пока наиграешься? А что потом? Отдашь остальным зэкам на потеху?
— Да с чего ты взяла, что я тебя кому-то отдам?
Дамир резко меня дергает за руку на себя, отчего я впечатываюсь ему прямо в грудь. Закидываю голову, зло зыркая на этого дикаря.
— Отпусти, — шиплю рассерженной кошкой.
— Нет.
И в этом его безапелляционном «нет» читается так много… Нет, не отпустит. Нет, не отдаст. Даже Захару не отдаст.
— Я все равно сбегу! Ясно тебе? У тебя не получится держать меня тут вечно!
Меня несет не по-детски. Надоело! Все надоело! И то, как он прижимается ко мне… Путает мысли. Почему-то от этой будоражившей близости я нервничаю еще больше.
— Глупая ты, Женька, — устало вздыхает. — Думаешь, Захар бы тебе помог? Они пустили бы тебя кругу. Знаешь, что это значит?
Пытаюсь вырваться из его захвата, но тщетно. Бесит. Как же он меня бесит. Все знает лучше всех!
— Я не услышал ответ.
Бахметов сжимает мою руку. Не сильно, но крепко. Вырваться нет ни единой возможности.
— Знаю.
— Хорошо, — он кивает головой, после чего меня отпускает и отходит на пару шагов.
Жадно втягиваю воздух в легкие. Реакция моего тела на прикосновения Бахметова слишком бурная. И сейчас я не знаю чего мне хочется больше, чтобы он прижал меня снова к себе или же оказаться как можно от него дальше. В Африке. Нет, в Антарктиде. Сердце бьется о грудную клетку, как запертая птица в клетке.
