Благочестивая одержимость (ЛП) - Ридс Энса

Глава 13

Насладившись ужином в одиночестве, мне не хотелось возвращаться в его спальню, и вместо этого я бродила по дому, пока не оказалась в боулинге, расположенном в его подвале. Дом Сальваторе был так же оснащён собственным кинотеатром, баскетбольной площадкой, бассейном, и залом игровых автоматов, о которых мне сообщил один из его слуг. Я играла в боулинг в одиночестве. На столе стояла миска со свежеприготовленным попкорном, а в помещении горели яркие неоновые огни. Из динамиков звучала песня «Rhythm is A Dancer», я пила вино, и не стесняясь чавкала попкорном.

— Ты пропустил ужин, — это были первые слова, которые я произнесла, увидев, как Сальваторе снимает пиджак и передаёт его одному из своих людей, который забирает его и выходит из комнаты. Он не вернулся к ужину, как обещал, но, честно говоря, когда мне сообщили, что «босс опоздает из-за деловых вопросов», я почувствовала облегчение. Я не хотела его видеть, и чем дольше его занимали дела, тем больше времени у меня оставалось для себя. Я ценила любое время, проведённое вдали от Сальваторе, каким бы мизерным оно ни было.

Я смотрела, как Сальваторе закатывает рукава рубашки, и не могла не следить за его действиями. Его высокий рост и крепкое телосложение, то, как он плавно двигался, и то, как он не сводил с меня глаз, словно знал, о чём я думаю, пока любуюсь им. Казалось, что сейчас его костюм выглядит ещё лучше, но я бы обвинила в этом вино, которое пила.

— Я отправил послание, — коротко ответил он.

— Да, они сказали, что у тебя есть дела, требующие твоего вмешательства, — добавила я, подходя к дорожке, и бросила шар, наблюдая, как он катится, отклоняясь от центра и сбивая всего две кегли. Я плохо играла в боулинг, но это было приятным отвлечением. Боулинг напомнил мне о временах, когда мы тусовались с Рэйчел, когда встречались с её друзьями. Я почти слышала их смех, звон пивных банок и постоянные перебранки, когда мы делились на группы. Это были весёлые дни.

— Да, у меня были дела в Нью-Йорке, — Сальваторе потянулся за шаром для боулинга, и нёс его так, как будто он ничего не весил, в то время как я несла шар двумя руками. Он с лёгкостью бросил мяч, наблюдая, как тот ровно катится посередине, прежде чем сбить все кегли.

— И так будет всегда? — спросила я, не решаясь взять ещё один шар, так как Сальваторе переключил своё внимание на меня.

Он подошёл ко мне, преодолев расстояние между нами за секунду, а затем положил руки по обе стороны от моей талии.

Моё сердце заколотилось, в животе запорхали бабочки от ощущения тепла его тела рядом со мной, и как он смотрел на меня. В этот момент он не был похож на монстра.

— Я занятой человек, — он провёл большим пальцем по моей нижней губе, его голос был спокойным и завораживающим, как колыбельная, — но я всегда найду время для тебя.

Я почувствовала, как вся моя решимость рушится от его слов и взгляда. Я ненавидела его, и то, что ему даже не нужно было прилагать усилий, чтобы заставить моё тело предать меня. Мне хотелось заплакать от того, насколько легко ему это удавалось. Моё тело вспыхивало всякий раз, когда он оказывался рядом, а в голове бушевали воспоминания о том, что он со мной делал. Он уничтожал меня, а я была слишком слаба, чтобы хоть как-то сопротивляться ему. Я хотела вырваться из его объятий, повернуться и уйти, разорвать зрительный контакт и остаться незамеченной, но вместо этого я стояла и наслаждалась близостью с ним.

Страх бежал по моим венам, однако Сальваторе как будто контролировал меня одним прикосновением. Одно касание, и я забываю обо всём.

— Должна ли я чувствовать себя особенной? — хрипло прошептала я, мой голос звучал мягко, когда он положил большой палец мне под подбородок, медленно приподняв мою голову, наклонился и приблизил свои губы к моим. Он сделал паузу, наше дыхание касалось губ друг друга, прежде чем он сократил расстояние и нежно поцеловал меня. Этот поцелуй был таким невинным, таким нежным и хрупким.

Он поцеловал меня так, словно мы были детьми, стоящими под деревом в середине весны, невинными и застенчивыми - медленный и нежный поцелуй был способом выражения наших чувств друг к другу.

Я могла бы заплакать от того, что моё сердце предало меня.

— Значит, с этого момента я должна просто ждать тебя? — спросила я скорее утвердительно, направляясь за следующим шаром, в то время как он подошёл к дивану, ближайшему к нашей дорожке, и сел, наблюдая за мной.

— Всё ясно. Ты идёшь на работу, а я остаюсь здесь и жду тебя, — добавила я, снова неудачно швырнув шар для боулинга и наблюдая, как он улетел за пределы дорожки, и вздохнула, стиснув зубы.

— Как прошёл твой день с матерью? — спросил он вместо ответа. Меня бесило, что он спрашивает меня об этом, как будто ему есть дело до моей матери или кого-то ещё, кроме него самого. Я на мгновение замешкалась, прежде чем честно ответить ему.

— Грустно, но потом настроение немного улучшилось. Она рассказала мне, что коза моей бабушки съела одну из моих рубашек, о том, что тыквенные семечки, которые я когда-то посадила во дворе у бабушки, пустили ростки. Мы поели, выпили и, в конце концов, хорошо провели время. А что насчёт тебя? Как прошёл твой день?

Он сидел на диване, его руки были за головой, ноги свободно раздвинуты, и он выглядел сексуально и небрежно одновременно. Он выглядел таким привлекательным, казалось, что он зовёт меня своим взглядом, который моментально вызывал у меня покалывания между ног.

— Я навестил брата, — ответил он, когда я ближе подошла к нему.

Он взял меня за руку, и резким движением притянул меня к себе. Он положил руки мне на талию, и подвёл к дивану, для того, чтобы я села на него сверху. Он расположил мои ноги по обе стороны его бёдер, заставив меня оседлать его. Рубашка, которая была на мне, задралась, и он запустил руки под неё, нащупывая мою задницу, и массируя её. Я прикусила губу, от нарастающего возбуждения.

— О, — ответила я на его слова, с трудом подбирая нужные слова. — Твой брат живёт в Нью-Йорке?

Сальваторе покачал головой.

— Он сидит в тюрьме в Нью-Йорке, но его переводят в тюрьму более строгого режима в другую часть города, — ответил он, продолжая сжимать мои ягодицы, и я чувствовала его твёрдый член у себя между ног.

Его брат в тюрьме?

Надеюсь, Сальваторе последует за ним.

Я нахмурила брови.

— Подожди, разве твой брат не Дон? Разве Дона могут посадить?

У меня сложилось впечатление, что мужчины в мафии неприкосновенны, особенно Дон. Казалось, что они держали всех в подчинении и контролировали каждого. Так что же произошло, чтобы дона преступной семьи Эспозито арестовали? И если это так, то, ради всего святого, может ли произойти так, что Сальваторе последует за ним?

— Нет — ответил Сальваторе, облизывая губы, прижимая мои бёдра к его члену, — только если он сам этого не захочет, — добавил он.

— Подожди, почему твой брат хочет попасть в тюрьму? — спросила я, но Сальваторе молча ответил мне жёстким взглядом, как бы предупреждая, что это не моё дело.

— Мне всё ещё больно, после прошлой ночи. — сказала я нервничая. Это был мой первый раз, и он не был нежен и милосерден, я до сих пор чувствовала болезненные ощущения во влагалище.

Он ничего не ответил, продолжая двигать мои бёдра навстречу своим. Я положила руки ему на плечи, чувствуя, как моё тело возбуждается от его действий. Одно только ощущение его члена, твердеющего между моих ног, заставляло меня предвкушать всё, что он мог со мной сделать.

— Встань на колени и доставь мне удовольствие, — приказал он, и я посмотрела вниз, увидев выпуклость, между его ног. Мои руки расстегнули его ремень, затем молнию на брюках, после чего я опустилась перед ним на колени.

Я вытащила его член из брюк и взяла его в руки. Нежными движениями, я провела руками по всей длине, ощущая, как он твердеет в моих руках. Я провела языком по кончику головки, не отрывая от него взгляда, я увидела, как потемнели его глаза.