Таннер (ЛП) - Регнери Кэти

- Многие из них умерли во время путешествия, - говорит миссис Дэниелс.

- Или сдались, - бормочет дочь, которая большую часть сегодняшнего похода жаловалась на тесные ботинки.

- Это было адское путешествие, - добавляет мистер Дэниелс. - Некоторые умерли от болезней. Другие были убиты или замерзли насмерть. Помните, что мистер Стюарт говорил о десятках золотоискателей, погибших под лавиной?

- Тогда, ради чего всё это было? - спрашивает другой близнец, принимаясь за второй пончик. - Ради денег? И только?

- Да. Чтобы разбогатеть, - отвечаю я. - Только ради этого.

- И оно того стоило? - спрашивает миссис Дэниелс, терпеливо ожидая, пока каждый из ее детей ответит на вопрос.

Я достаю булочки для хот-догов из металлического ящика, защищенного от медведей, который мы арендуем у Службы национальных парков, и готовлю еду для всей семьи, пока сам размышляю над вопросом миссис Дэниелс.

Более ста тысяч человек из 48 штатов отправились на поиски золота Юкона. Десятки тысяч погибли. Другие потратили целое состояние в поисках того, что так и не нашли, и уехали с Аляски без средств к существованию. Лишь несколько сотен человек покинули Аляску с суммами, которые изменили их жизнь. И только один процент нашел то, что искал.

Стоило ли оно того?

Я мысленно возвращаюсь к МакКенне и представляю ее как своего рода современного золотоискателя, приехавшего сюда, на Аляску, чтобы быстро заработать денег на уход за своей бабушкой. И вот мы здесь, более ста тридцати лет спустя, а американцы по-прежнему считают Аляску страной быстрого обогащения, хотя и гораздо менее опасным способом... несмотря на собирающих ягоды медведей.

Сколько золотоискателей в 1890-х годах отправились на север, чтобы заработать деньги для своих семей? Интересно. Сколько таких, как МакКенна, приехали сюда по нужде, а не по глупости? Когда МакКенна оглянется на свою жизнь, придет ли ей на ум, что лето в Скагуэйе того стоило?

Я надеюсь на это.

Надеюсь, что она заработает все те деньги, которые ей нужны, и когда ее бабушки не станет, а МакКенна состарится и поседеет, живя в коттедже рядом с колледжем в Сиэтле, она будет знать, что сделала то, что должна была сделать, чтобы позаботиться о том, кого любила. Я надеюсь, что она проживет свою жизнь без сожалений.

Пока семья ест сосиски с фасолью, прежде чем вернуться в Дайю, я мимолетно задаюсь вопросом, найдется ли мне место в воспоминаниях МакКенны и вспомнит ли она меня в будущем, за чередой жизненных событий. Когда она будет прокручивать в голове лето, проведенное на Аляске, как фильм, буду ли я главным героем или второстепенным? Запомнюсь ли я ей?

У меня щемит сердце при мысли о том, что она меня забудет.

Когда мы возвращаемся в лес, я потираю грудь, размышляя, сможет ли это лето каким-то образом оказаться более опасным, чем предыдущее. Насколько разумно затевать летний роман с последующим расставанием, если ты начинаешь привязываться?

Меня переполняют сомнения, пока я веду Дэниелсов обратно в некогда оживленный, а ныне заброшенный город Дайя. Потому что те, кто приезжает на Аляску в поисках счастья, редко остаются. И мы, те, кто помнит их, - это те немногие, кто остался и о ком забыли.

***

Еще светло, когда я выезжаю, чтобы забрать МакКенну из города, но прошло уже несколько часов с тех пор, как я погружен в размышления.

К сожалению, они все еще меня беспокоят.

В основном потому, что есть только один способ на установление физической связи с МакКенной, и он заключается в следующем: я не могу в нее влюбиться.

Она может меня привлекать.

Я могу проводить с ней время.

Она может мне нравиться.

И если она захочет, я могу трахать ее сколько душе угодно.

Но я не могу в нее влюбиться. Если я это сделаю, мне будет больно, когда она уедет. А я не хочу терять восемь месяцев одинокого межсезонья в Дайе, мечтая о женщине из Сиэтла, которая приехала на Аляску не для того, чтобы влюбляться, и уехала, не бросив даже взгляд на прощанье.

Так что не влюбляйся в нее, твержу я себе. Держи чувства под контролем.

Принимая во внимание, что наши отношения и без того носят деловой характер, я думаю, что мы с МакКенной сможем добавить физическую составляющую к нашему соглашению, не подвергая опасности наши сердца. Все дело в том, что она хочет того же, чего и я: интрижки без обязательств.

К тому времени, как я добираюсь до Скагуэйя, я все еще испытываю противоречивые чувства, но мне уже лучше. Я убежден, что разобрался с проблемой и что “друзья с привилегиями” - это единственное решение.

***

МакКенна

Я провела весь день в романтическом дурмане.

Ты ищешь невысокую, не слишком фигуристую, коротко стриженную, симпатичную, сексуальную женщину-антрополога с высшим образованием. Я правильно поняла?

Даже сейчас, наливая сотое пиво за день в запотевшую стеклянную кружку, я бросаю взгляд на старинные часы на стене и ухмыляюсь. Он скоро приедет.

Я не ожидала, что этим летом у меня завяжется с кем-то роман, и почти сразу же, как только Таннер попал в поле моего зрения, я убедила себя, что он - неудачный выбор для романтических отношений. Я была полна решимости сосредоточиться на том, ради чего приехала на Аляску, — заработать деньги на уход за Мими. Сказано-сделано.

За исключением того, что…

Он привлекателен.

Интересен.

Заботлив.

Забавен.

Когда мы целуемся, весь мир исчезает, а мое сердце — о, мое глупое сердце — бешено колотится, требуя большего. И еще: мне нравится выдавать себя за его невесту. Плюс ко всему, я бы была не прочь притвориться его невестой в приватной обстановке.

Все причины, по которым я не хотела завязывать с ним отношения, испарились за последние несколько часов, мне оставалось лишь желать его. Желать нас. Пусть даже только на лето. В идеале - только на лето. Я никогда раньше не была влюблена, и у меня нет ни малейшего желания влюбляться в Таннера Стюарта. Но интрижка? Приятная интрижка с поцелуями, горячим сексом и еще чем-то возбуждающим в несколько мегаватт? Почему бы и нет.

- Мисс МакКенна!

Я поднимаю голову и вижу Брюса, стоящего в конце барной стойки.

- Слушаю, Брюс! Что-нибудь нужно?

- Два “Погонщика мулов” и два рутбира. А потом... - Он с важным видом надевает монокль, достает карманные часы, открывает их, хорошенько всматривается, а затем захлопывает. - Твоя смена закончена, юная леди!

Брюс, как я сегодня подметила, ничего не делает наполовину, это увлекательно и утомительно одновременно. Но в то же время он оказался прав: чем больше я изображаю из себя распутную барменшу, тем больше чаевых получаю.

- Спасибо, добрый господин, - отвечаю я, скромно приседая в реверансе.

Он подмигивает мне, затем я отворачиваюсь и начинаю смешивать “погонщиков”.

Сегодня я получила убойные чаевые — более ста долларов наличными и даже больше, когда будут обработаны чаевые по кредитным картам. Отдыхающие с круизных лайнеров дают чертовски хорошие чаевые, и это факт. С финансовой точки зрения, это лето обещает быть очень удачным.

Я ставлю четыре напитка на поднос и на мгновение задумываюсь о том, чтобы пустить их Брюсу по натертой до блеска стойке бара, но мне нужно время и практика, чтобы отточить такие движения. Вместо этого я подношу их ему.

- Ваш заказ, сэр.

Он почтительно кивает.

- Отличный первый день, мисс МакКенна.

- Спасибо, босс, - отвечаю я. - Увидимся завтра.

Я развязываю фартук и бросаю его в корзину для грязного белья за стойкой. Закрытие кассы занимает минуту. Полчаса назад, во время пятиминутного перерыва, я подсчитала чаевые наличными, а Брюс подсчитает чаевые по кредитной карте и добавит их к моей зарплате в конце смены.

Я перекидываю ремешок сумочки через плечо и выхожу на улицу, позволяя дверям салуна захлопнуться за моей спиной. Ступив на дощатый настил в холодном, сыром Скагуэйе, я радуюсь свету. Какое чудо! До полуночи осталось четыре часа, и едва перевалило за пятьдесят градусов по Фаренгейту, но солнце еще не село.