— Подожди, подожди, — София попыталась вырваться из объятий мужчины, но он крепко держал ее в своих руках, не отпуская ни на дюйм. — И все‑таки я думаю, с этим стоит подождать.
Это был странный разговор двух влюбленных — через зеркало. София видела отражение СиСи, тот видел отражение своей бывшей жены. Они целовались в зеркале, обнимались, а голоса их звучали не из зеркала, а висели в пространстве комнаты. И это казалось им новым и необычным.
— Но почему же, дорогая, — мешая Софии расчесывать волосы, сказал СиСи, — ведь наши дети очень хотят, чтобы мы были вместе.
София опустила руку с гребнем из слоновой кости и посмотрела в зеркало на свое отражение.
— Ты думаешь, они этого хотят? — спросила София, глядя в глаза СиСи.
— Да, например, Иден этого очень хочет.
— Ты думаешь?
— Конечно, — СиСи кивнул в зеркале и поцеловал Софию в шею.
Его руки гладили шелк ночной сорочки Софии и гладкий материал буквально скользил в его руках.
— Я знаю это, СиСи, и очень люблю ее. Но думаю, лучше все это нам с тобой решить вдвоем, не вмешивая сюда детей.
— Родная, — вдруг серьезным голосом сказал СиСи, — больше уже ничего не изменится, — он погладил волосы Софии, — я знаю сколь много я причинил тебе горя, несчастья и тревог…
От этих слов лицо Софии сделалось серьезным и в уголках рта появились горькие складки.
— Но больше этого, дорогая, никогда не будет, — СиСи поцеловал Софию в висок и улыбка стерла горькие складки на лице женщины.
— СиСи, но мне нужно время, чтобы привыкнуть к этому счастью, привыкнуть к тебе, привыкнуть к тому, что мы теперь будем вместе, — София легко отстранилась от СиСи и отошла от зеркала. — А еще мне нужно привыкнуть к моим новым семейным обязанностям и вообще, к очень многим вещам, о которых я раньше только мечтала, а потом напрочь забыла, поверь мне, СиСи. И еще, мне нужно… — София на мгновенье задумалась, как бы подбирая слова, которые скопились у нее в душе, — мне нужно время, вернее, нам нужно время, чтобы поверить друг другу.
— Ты хочешь, чтобы я за тобой вновь принялся ухаживать? — лукаво улыбнулся СиСи и погрозил Софии указательным пальцем, — ты этого хочешь?
София в ответ расцвела улыбкой.
— А почему бы и нет? — она развела руки в стороны и тряхнула пышной копной волос.
— Я согласен, София, и я даже готов…
— Нет–нет, СиСи, я не хочу, чтобы ты каждый раз встречал меня с охапкой цветов, — София пыталась говорить серьезно, но голос изменял ей и смех буквально рвался из груди.
— Но ты знаешь, я действительно хочу дарить тебе очень много цветов.
— Ну конечно, если тебе хочется, то запомни, СиСи, если ты не забыл…
— Что я должен был забыть?
— Запомни, в эту пору года мне больше всего нравятся нарциссы.
— Нарциссы? — улыбнулся СиСи, — какие, белые или желтые?
— Все равно, просто нарциссы, но лучше белые.
— Тогда, София, я буду тебе дарить огромные букеты белых нарциссов.
София подошла к СиСи. Он взял ее за плечи. София запрокинула голову и его губы нашли губы Софии.
— Я сделаю все, чтобы ты была счастлива, — оторвавшись от Софии сказал СиСи. — Если ты хочешь подождать с официальным оформлением нашего брака, то я подожду. Хотя мне бы этого не хотелось, — уже серьезно произнес СиСи Кэпвелл.
— Легко сказать, но это будет не так‑то просто сделать.
— Не хитри, София, — СиСи обнял жену и прижал к груди.
София слышала как четко и ровно бьется в груди СиСи сердце и ей было приятно слушать этот уже забытый звук. Она удобнее устроилась в объятиях СиСи, а он прикоснулся к ее лбу своей щекой и тихо прошептал:
— Впервые, София, за многие годы, у меня появилась возможность устроить свою семью. И этим я обязан тебе. Ты, София — мой якорь. Я чувствую, что становлюсь лучше как отец.
На лице Софии было трогательно–мечтательное выражение, а СиСи говорил очень серьезно.
— И как человек, София, рядом с тобой я становлюсь лучше. Вот теперь, надеюсь, ты понимаешь, почему я спешу со скорейшим оформлением брака.
Руки СиСи разжались, и София отошла от своего бывшего мужа.
— СиСи, но ты тоже должен понять меня. Ведь я очень давно не была в этом доме. А помнишь, как мы все собирались за большим столом за обедом, как мы все веселились, хохотали, дурачились? Ты помнишь наши июльские вечера?
— Этого давно не было, София, потому что давно не было тебя, — СиСи поймал руки Софии и крепко сжал ее маленькие ладони в своих.
В отражении, в зеркале, они напоминали двух молодых влюбленных, счастливых и полностью принадлежащих друг другу.
— СиСи, и ты хочешь все это оживить?
— Конечно, я хочу, чтобы все повторилось, — СиСи раскинул руки в стороны и сделал такое движение, как будто бы он был дирижером большого симфонического оркестра и сейчас по мановению его руки начнется великолепное представление.
— И что, СиСи, ты хочешь, чтобы весь наш праздник проходил в таких нарядах? — София посмотрела на ночной халат СиСи, а он глянул на серебристый шелк сорочки Софии и ухмыльнулся: он был не против, чтобы София всегда расхаживала в этой сорочке, в которой когда‑то прошла их первая брачная ночь
— А почему бы, собственно, и не в этих одеждах? — СиСи Кэпвелл, размахивая руками, отошел к огромной кровати. София, а может, мы возьмем и закатим праздник на несколько дней?
СиСи говорил с таким энтузиазмом и задором, что София чуть было не поддалась на эту уловку и не ответила мгновенным согласием.
— Ты что, хочешь это сделать сегодня?
— Конечно, сегодня и прямо сейчас.
— Да ты точно сумасшедший, — улыбаясь, воскликнула София.
Но СиСи уже в это время раскинул руки для объятий, и София с хохотом бросилась на грудь СиСи.
— Помнишь, как ты, София, говорила, что хочешь собрать всю нашу семью. Мне кажется, сейчас у нас есть такой шанс и есть для этого повод.
Лицо Софии на мгновение сделалось серьезным, как будто тень черной тучи пробежала по нему.
— Извини, — тихо произнес СиСи, — почти всю нашу семью.
София согласно кивнула головой.
— Хорошо бы вытащить Келли, хотя бы на один денек. Вот тогда был бы праздник.
— Да, — сокрушенно покивал головой СиСи.
От воспоминаний о дочери, которая сейчас находилась в сумасшедшем доме, ему сделалось грустно и он почувствовал себя виноватым в том, что не смог устроить счастье любимой дочери.
— Знаешь, София, я думаю, надо попытаться это сделать. Надо узнать, может быть, по особым случаям они делают там исключения, и тогда мы сможем хоть ненадолго забрать нашу девочку.
— Да нет, СиСи, мне кажется, что еще не время — она больна.
— Плевать, — властным голосом произнес СиСи Кэпвелл.
Сейчас в нем говорил характер всей его династии, всего его рода.
Он притянул к себе Софию, усадил на колени.
— Плевать, я думаю, что смогу это сделать.
София узнала в грозном голосе характер своего бывшего мужа, раньше она любила СиСи за это и ненавидела одновременно. Сейчас ей было приятно услышать такие слова.
— Я твердо усвоил истину, — запрокинув голову и глядя поверх Софии, произнес СиСи, — что ничего невозможного на этом свете нет. Я думал, что остаток своих дней проведу наедине с воспоминаниями, но вместо этого держу в объятиях самую красивую женщину в мире. Скажи, как такое могло случиться.
На последней фразе голос мужчины зазвучал мягче, спокойнее и нежнее.
— Не отпускай меня никогда, — попросила София и прильнула к СиСи.
Он, поглаживая ее плечи, приподнял голову Софии за подбородок и нежно поцеловал ее губы, глаза, лоб… София улыбалась.
В общую комнату вошла сестра Кейнор вместе с доктором Роулингсом. Сестра Кейнор кивнула головой в сторону сломанного деревца, потом осмотрела пациентов, которые жались к стене.
И только Перл, стоял впереди всех, гордо вскинув голову и положив правую руку себе на грудь. Увидев пациента, доктор Роулингс вопросительно посмотрел на сестру. Та поджала губы, несколько мгновений подумала и ответила на немой вопрос своего шефа:
