Беспощадный король (ЛП) - Торн Айви

— Продолжайте быть высокомерным, лорд Блэкмур, — говорю я ему, продвигая свою пешку вперёд. — Позже вы об этом пожалеете.

— Это мы ещё посмотрим.

Несмотря на все своё бахвальство, Дин – первый, у кого отняли фигуру. Я сгребаю пешку с доски и ухмыляюсь ему.

— Снимай рубашку.

Он морщится, но я не думаю, что это его сильно огорчает. Он снимает рубашку, достаточно медленно, чтобы я поняла, что он делает это намеренно, позволяя мне увидеть, как перекатываются мышцы на его животе и груди, когда он отбрасывает её в сторону.

— Нравится то, что ты видишь? — Спрашивает Дин с ухмылкой, видя, как мой взгляд останавливается на его грудных мышцах.

Я пожимаю плечами.

— Всё в порядке. Твой ход, — добавляю я, кивая на доску.

— Это не то, что ты говорила прошлой ночью. — Он передвигает своего слона, на этот раз подвергая опасности одну из моих пешек.

Мне не требуется много времени, чтобы потерять одну из своих фигур. Может, я и хороша в шахматах, но Дин тоже хорош, это уж точно.

— Для начала я буду с тобой помягче, — говорит он с ухмылкой. — Сними свои серьги.

Я закатываю глаза, достаю серебряные кольца и откладываю их в сторону. Дин определенно замечает, как я закатываю глаза, но ничего не говорит. Никаких угроз наказать меня, никаких предупреждений о том, что я должна или не должна делать.

Не придавай этому слишком большого значения, предупреждаю я себя. Но трудно этого не делать.

Вскоре Дин теряет свои джинсы, а затем и я свой кардиган.

— На тебе больше одежды, чем на мне, — жалуется он, его взгляд прикован к верхней части моей груди, когда я снимаю кардиган, футболка, которая на мне, немного сползает вниз, так что он может видеть мою ложбинку между грудей.

— Это не моя проблема. — Я пожимаю плечами, отбрасывая его в сторону. — Может, тебе стоит надевать больше одежды?

Кейд хихикает над этим, но ни один из них не комментирует мой «острый язык».

Если бы я не знала их лучше, я бы подумала, что просто играю в игру со своими парнями, которая сама по себе не совсем нормальна, но более нормальна, чем та жизнь, которую мы ведём на самом деле. Мы могли бы провести вечер дома, поиграть в шахматы, добавить немного пикантности, а потом лечь вместе в постель. Возможно, это не самые нормальные отношения, но скорее нетрадиционные, чем неправильные.

Дин теряет обувь и джинсы ещё до того, как я успеваю снять футболку.

— Думаю, ты проигрываешь, — говорю я ему со смехом, когда он бросает в меня ботинком, и я уворачиваюсь. — Думаю, следующим будет Кейд. Что произойдёт, если вы оба останетесь голыми, а на мне всё ещё будет большая часть одежды?

— Нам просто придётся снять её с тебя самим, — мрачно произносит Дин, стягивая джинсы, и у меня по спине пробегает дрожь.

Мне это слишком нравится.

После этого я действительно сбрасываю футболку и чувствую на себе жадный взгляд Дина, когда снимаю её и отбрасываю в сторону, оставаясь в юбке и лифчике. Мне нравится, как пристально он смотрит на меня, как я вижу, что это отвлекает его, пока он обдумывает свой следующий шаг. Это заставляет меня чувствовать себя сильной, могущественной. Как будто я для разнообразия главная.

— Фууух, — бормочет Дин, перемещая ладью в идеальное место, сам того не осознавая, чтобы мой конь, мог её перехватить, и встаёт, засовывая большие пальцы за пояс своих боксеров. — Ну, это всё, что у меня осталось, — печально говорит он. — Чёрт, Афина, у тебя это получается лучше, чем я думал.

Я улыбаюсь ему.

— Я же говорила, что лучше держать свои слова при себе.

— Ты будешь сосать этот член, — рычит он, прищуривая глаза и медленно скользя ими вниз по бёдрам, и я быстро замечаю, что он наслаждается игрой гораздо больше, чем хочет показать.

Он не твёрдый, не до конца, но его член уже больше, чем наполовину, толстый и набухший, нависает над яйцами и дёргается, когда он снимает боксеры, как будто возбуждённый моим наблюдением.

— Чёрт возьми, Дин, ты не тот, кого я хотел увидеть голым, — рычит Кейд со своего места. — Афина, поторопись и напортачь с парочкой движений, ладно?

Афина. Он нечасто произносит моё имя. Обычно, если и произносит, то только потому, что злится. В противном случае, это питомец или маленькая Сейнт. Последнее мне уже почти понравилось, я чувствую дрожь во всём теле, когда он произносит это, и мой разум начинает ассоциировать это со смесью боли и удовольствия от их наказаний. Но слышать своё настоящее имя из уст Кейда – это совсем другое. От этого во мне разливается тепло, которое я не привыкла испытывать рядом с ним. У меня возникает внезапная, безумная мысль о том, каково это было бы, быть с ними обоими в постели, не склонившись над столом и не занимая их в каком-нибудь странном месте дома, а уютно устроившись между их телами в тёплой уютной постели, моей или одной из их, когда руки ищут, а губы пробуют на вкус, и мы делаем что-то более мягкое, чем мы обычно делаем.

В следующий момент я действительно теряю фигуру, мой пульс учащается от путаницы мыслей в голове, а лицо вспыхивает, и Дин строгим голосом приказывает мне снять юбку.

— Встань и покажи нам небольшое шоу, — говорит он, его губы растягиваются в улыбке, и я повинуюсь, грациозно поднимаясь на ноги и медленно расстёгивая пуговицу и молнию на своей юбке.

Кейд и Дин не сводят с меня глаз, пока я, извиваясь, снимаю с себя обтягивающую джинсовую юбку. Я чувствую себя сексуальной, раздеваясь перед ними вот так не потому, что они мне приказали, а потому, что я этого хочу. Я начала это, я установила правила, и я понимаю, что мне это нравится.

— Ты выглядишь немного раскрасневшейся, — говорит Кейд с ухмылкой. — Ты уже заводишься, Афина?

— Здесь жарко, — оправдываюсь я, сбрасывая юбку на пол. Теперь я в лифчике и трусиках – не самый сексуальный образ, на мой взгляд, но быстрый взгляд на Дина с того места, где он сидит, показывает, что его член с этим не согласен. Теперь он твёрже, утолщён и упирается в бедро, уже на пути к полной эрекции. И, насколько я могу судить, у Кейда в трусах тоже заметная выпуклость.

— Знаешь, я разрешила тебе сначала снять обувь, а потом джинсы, — говорю я Дину, прищурившись. — Я все ещё в ботинках!

Он пожимает плечами.

— Эй, это должен быть выбор того, кто заберёт фишку. За исключением следующего раза, конечно, если я потеряю фишку, Кейд сможет выбрать, что мне делать.

Блядь. Я начинаю сожалеть о том, что ввела это правило, хотя мне всё ещё нравится, что они следуют моим правилам.

Я следующая, кто потеряла фигуру.

— Давай, снимай один ботинок, — великодушно говорит Дин, как будто делает мне одолжение. — Кто знает, может, в следующий раз я даже позволю тебе снять второй.

Я свирепо смотрю на него, но он не ошибается. Я совершенно сбита с толку, меня отвлекает его нагота и тот факт, что я сижу здесь в нижнем бельё, а взгляд Кейда устремлён только на меня и ни на что другое. Я теряю ещё одну пешку, и Дин тут же приказывает мне снять второй ботинок.

Когда я перехватываю его коня, я бросаю взгляд на Кейда.

— Ну что?

Кейд ухмыляется.

— Дин, трогай себя десять секунд, а потом остановись.

Я удивлённо моргаю, глядя на него. Я ожидала, что он прикажет Дину что-нибудь со мной сделать, но, полагаю, это так же мучительно. А может, и сильнее. И Кейду действительно нравится мучить людей, почему Дин должен быть исключением?

Дин морщится, но пожимает плечами, что меня тоже удивляет. Никаких споров, никакой ссоры. Он мог бы положить этому конец прямо сейчас, наказать меня даже за то, что я втянула их в это, но он этого не делает. Он просто откидывается назад, лениво обхватывая рукой свой член и медленно проводя большим пальцем по головке.

Я чувствую покалывание между ног, по бёдрам разливается тепло. Я вдруг очень радуюсь, что надела черные трусики, так что влажность между ними не видна никому, кроме меня.

К тому времени, как Кейд отсчитывает десять секунд, член Дина полностью возбуждён, и мне вдруг становится очень трудно, – без каламбура, сосредоточиться на шахматах. И мне всё равно придётся сыграть с Кейдом, если я выиграю. Или снова Дином, но, если Дин победит, я не уверена, что это произойдёт. Не знаю, сможем ли мы оба сыграть ещё одну партию в шахматы совершенно голыми.