— Вы знаете, — негромко сказала Лариса, не глядя на Глеба, — ваш метод «закидать проблему деньгами и ресурсами»… иногда бывает эффективен.
— А ваш метод «загипнотизировать оппонента сладкими речами»… тоже не лишен определенного изящества, — ответил Глеб, тоже глядя прямо перед собой.
Они стояли так несколько секунд, слушая, как стихают аплодисменты. Адреналин начал отступать, уступая место дикой усталости и странному, непривычному чувству облегчения.
Лариса первая нарушила молчание. Она повернулась к нему. На ее лице была усталость, размазанная тушь, пыль на щеке. И самое невероятное — легкая, едва уловимая, но самая настоящая улыбка. Не саркастическая. Не язвительная. А просто человеческая улыбка облегчения.
— Спасибо, — сказала она. — За то, что примчался. И за то, что не стал звонить директору с угрозами.
Глеб посмотрел на нее. На эту новую, незнакомую Ларису — растрепанную, безоружную без своего костюма-брони, улыбающуюся. Он видел следы стресса на ее лице, и они почему-то казались ему сейчас не признаком слабости, а знаками отличия. Как шрамы после битвы, которую они только что выиграли. Вместе.
Уголки его губ тоже дрогнули. Это было нечто среднее между гримасой и улыбкой. Неловкое, непривычное, но искреннее.
— Не за что, — пробормотал он. — Это же… общие дети.
В этот момент на них с визгом налетели София и Артем, запыхавшиеся и сияющие.
— Получилось! Вроде получилось! — кричала София, обнимая маму.
— Жюри задавало вопросы, но мы ответили! — с гордостью докладывал Артем отцу.
Лариса и Глеб стояли, обняв своих детей, и смотрели друг на друга через их головы. И в этот миг между ними не было ни «Узурпатора», ни «Грымзы». Были просто двое взрослых, которые в самый нужный момент оказались в самом нужном месте. И сделали что должно.
А потом София потянула Ларису за руку:
— Мам, а можно мы с Артемом пойдем пиццу есть? Мы же все равно пропустили половину уроков!
— Я закажу, — тут же сказал Глеб, доставая телефон. — С доставкой сюда.
— С двойным сыром! — уточнил Артем.
— И без тунца! — хором добавили Лариса и София.
Глеб взглянул на Ларису. И на этот раз его улыбка стала чуть шире, чуть менее неловкой.
— Без тунца, — согласился он. — Это обязательно.
Глава 15: Неловкая благодарность
Школьная столовая в послеобеденное время напоминала поле боя после битвы: на столах красовались остатки булочек, лужицы разлитого компота и одинокая, забытая кем-то сменная обувь. Воздух был густо замешан на запахах подгоревшей каши, дезинфектора и легкой безысходности.
Именно в этом малопригодном для дипломатических переговоров месте расположился их странный альянс. За одним из столов, тщательно протертым влажными салфетками Ларисой, сидели София и Артем, с упоением уничтожавшие пиццу «Пепперони» с двойным сыром. Напротив них, по разные стороны стола, как два неловких фланга, восседали Лариса и Глеб.
Пицца, заказанная Глебом, прибыла с рекордной скоростью, словно курьер знал, что везет не просто еду, а акт миротворчества между двумя враждующими державами. Артем методично отъедал кусок за куском, изредка бормоча что-то про «оптимальное соотношение теста, сыра и соуса». София же ела с драматизмом, достойным шекспировской героини, за каждым куском отирая воображаемые слезы облегчения.
Лариса отхлебывала воду из пластикового стаканчика, чувствуя, как адреналин окончательно покидает ее тело, оставляя после себя приятную мышечную усталость и легкую опустошенность. Ее взгляд скользнул по Глебу. Он сидел, отодвинув свой кусок пиццы, и крутил в руках iPhone, делая вид, что проверяет почту. Но его взгляд был расфокусированным, а пальцы слегка постукивали по столу — верный признак того, что он не там, а здесь, и это его не на шутку беспокоило.
«Сидит, как инопланетянин, заброшенный на враждебную планету «Подросток». Бедный, он, кажется, не знает, что делать с собственным сыном вне режима «опрос об успеваемости». И с чего это я его вдруг «бедным» назвала? Сказывается нервное потрясение. Надо срочно привести мысли в порядок. Лучше подумаю о том, как отстирать воск от паяльника с этого дорогого пальто. Или не надо… Пусть остается как боевой шрам».
Глеб тем временем ловил себя на том, что краем глаза наблюдает за Ларисой. Не за «Грымзой» — начальником отдела кадров, его личным Мордором в юбке. А за женщиной, которая только что на его глазах паяла провода, успокаивала истеричную дочь и гипнотизировала завуча с легкостью опытного спецагента. Ее макияж был смазан, волосы выбились из хвоста, а на щеке красовалась забавная полоса пыли. Она выглядела… настоящей. И от этого как-то неловко свело желудок.
«Черт. Она же весь день на ногах. И с санитарами этими воевала, и сюда примчалась… А я ей даже спасибо нормально не сказал. Сказал «не за что». Идиот. Надо было что-то сказать. Что? «Благодарю вас, Лариса Дмитриевна, за оперативные действия в условиях чрезвычайной ситуации, связанной с падением портативного компьютера»? Звучит как отчет о ЧП. Лучше промолчать. Да, точно, промолчу».
Он сделал особенно сосредоточенное лицо, уставившись в экран телефона, где уже висело семнадцать пропущенных звонков от «Восток-Капитала».
— Пап, — голос Артема прервал его молчаливое страдание. — Спасибо за пиццу. И за… ну, за все.
Глеб вздрогнул и отложил телефон, словно пойманный на чем-то предосудительном.
— Пустяки, — отмахнулся он. — Главное, что проект защитили.
— Да, мы бы не справились без вас, — добавила София, смотря на Ларису с обожанием. — Мама, ты была просто огонь! Как ты этого завуча уговорила? Ты ей что, денег предложила?
Лариса фыркнула.
— Дорогая, некоторые вещи не покупаются за деньги. Они покупаются за обещание профинансировать новый компьютерный класс и секцию робототехники. Это называется «стратегическое инвестирование в будущее».
Глеб неожиданно крякнул — это был самый настоящий, глухой звук, нечто среднее между смешком и покашливанием. Все взгляды устремились на него. Он смущенно поправил галстук, которого на нем не было.
— Это… эффективно, — произнес он, изо всех сил стараясь сохранить серьезность.
— Я всегда стремилась к эффективности, Глеб Викторович, — парировала Лариса, поднимая стакан с водой в тосте.
Неловкая пауза повисла снова. Благодарность витала в воздухе, как запах пиццы, но никак не могла оформиться в слова.
Глеб сделал над собой усилие. Он посмотрел на Ларису прямо и сказал, глядя куда-то в район ее левого уха: — Вообще… я должен признать. Ваша… оперативность. И находчивость. Они… помогли. Спасибо.
Он выпалил это одним духом и тут же потянулся за своим стаканом с водой, сделав вид, что у него пересохло в горле.
Лариса смотрела на него с легким удивлением. Она ожидала чего угодно — сарказма, колкости, высокомерного кивка. Но не этой неловкой, почти детской искренности. Это было так непохоже на «Узурпатора», что на мгновение сбило ее с толку.
Она отложила свой стакан.
— И ваша способность мгновенно мобилизовать ресурсы… тоже пригодилась, — ответила она, к собственному изумлению. — Не каждый может организовать удаленную техподдержку уровня ЦРУ за пять минут. Так что… пожалуйста. И вам спасибо.
Они кивнули друг другу, быстро и одновременно, как две марионетки, и тут же отвели взгляды. Артем и София переглянулись и синхронно ухмыльнулись.
— Вы знаете, — сказала София, ловя момент, чтобы разрядить обстановку. — Это вообще похоже на нас? Я — паникую и плачу, Артем — молча уходит в себя и генерирует гениальные, но запоздалые планы. Мы же просто клоны!
— София! — попыталась ее остановить Лариса, но было поздно.
— Это правда, — неожиданно поддержал Артем, наклоняясь к своему куску пиццы. — Папа сначала все сломал бы молотком, а потом бы стал искать решение. А Лариса Дмитриевна… — он запнулся, подбирая слова.
— Лариса Дмитриевна сначала составила бы подробный план по устранению поломки с учетом всех норм Трудового кодекса и техники безопасности, — закончил за него Глеб. И снова в его голосе прозвучала та самая легкая, незлая ирония.
