Тяжелое падение (ЛП) - Ней Сара

Чувствуется табу.

Мы сдерживались, с тех пор как познакомились — она обманывает себя, если не согласна с этим. Холлис Уэстбрук хотела засунуть свой язык мне в глотку — хотя бы для того, чтобы заткнуть меня, — с той самой вечеринки у бассейна в доме Ноя Хардинга, или меня зовут не Трейс Уоллес.

Её рот на вкус как рай. Её сиськи в моих руках ощущаются, как рай. Её киска трётся о мой член? Рай. Никакие другие слова не могут описать это, и я даже не буду пытаться, потому что в этот момент у меня почти отрубился мозг, вся кровь ушла в мой член.

Я безмозглая, бесхребетная лужа гормонов.

Холлис извивается на мне. Трётся бёдрами, упираясь руками в ковёр для опоры, голова опущена, волосы задевают моё лицо. Я слышу её тихие стоны, разочарование в её хриплых вздохах. Она хочет разрядки. Хочет снять трусики и трахнуть меня, но не позволяет себе этого.

Особенно в доме моих родителей.

Мои руки всё ещё на её бедрах. И если я протяну одну вниз и оттяну её нижнее белье в сторону, то мой член окажется на шаг ближе к тому, чтобы оказаться внутри неё, и что ж, пусть так и будет. Я не слышу от неё никаких жалоб, только хныканье, шёпот и неудовлетворённые стоны.

Эй, это не моя вина, что мы не занимаемся сексом прямо сейчас, но это девушка, с которой я не тороплюсь. Не собираюсь всё портить, спрашивая, могу ли войти в неё.

Ещё один толчок.

Два.

Холлис стонет громче, голова падает мне на грудь, а я лежу, ошеломлённый.

— Ты... только что кончила?

Кажется, она колеблется.

— Да?

— От петтинга?

— Да. — Она снова вздыхает, её тело обмякло на моей груди. — А ты?

— Э-э, ты бы знала, если бы я кончил, потому что мои боксёры были бы забрызганы спермой. — Даже для моих собственных ушей это звучит обиженно, потому что так оно и есть. Я тоже хотел кончить! Это несправедливо, что только она одна испытывает оргазм! Я же не могу умолять её о минете, чтобы довести себя до конца.

Холлис хмыкает. Кладёт голову мне на грудь и издает ещё один длинный вздох. Я легонько подталкиваю её.

— Эй.

Она не двигается. Только подозрительно сонно произносит:

— Хм?

— Ты засыпаешь? — Я тыкаю её в грудную клетку.

Никакой реакции.

— Ты что, серьёзно засыпаешь? — спрашиваю я, но в ответ тишина, и в этот момент из её горла вырывается тихий храп, свидетельствующий о том, что она действительно заснула. Мы даже не занимались сексом, а Холлис уже делает мне подлянку, отключаясь? Это становится всё хуже и хуже.

Что за хрень?

— Невероятно.

Лежу так несколько минут, обдумывая свой следующий шаг: лежать здесь и позволить ей спать на мне или перевернуть её и свалить на пол. Или... я могу попытаться подхватить её и положить обратно на кровать, где она будет спать лучше, чем на полу.

Выбираю лежать так.

Долго-долго, наслаждаясь её дыханием и ровным ритмом её сердца, который бьётся о мою грудь.

Наконец, я переворачиваюсь набок, увлекая её за собой, осторожно укладываю рядом с собой на ковёр, достаю одеяла и плед, натягиваю их на нас.

Девушка льнёт к моему телу, прижимаясь попкой к моей промежности и слегка ёрзает во сне.

Я кладу руку ей на бедро, поверх одеяла. Поглаживаю её волосы и кладу щёку на свой бицепс, потому что подушку задвинул под голову спящей Холлис.

Время от времени с её губ срывается храп. Не такой, как звук работающей бензопилы, а тихий, ровный, милый. Милый храп — она вообще делает что-то такого, что не восхитительно?

Устраиваюсь поудобнее, хотя это и нелегко. Я не кончил так, как это сделала она, поэтому мой полутвердый член, упирается в её попку, напрягаясь в поисках хоть какого-то облегчения. Но я не могу подняться, чтобы сходить в туалет, и не могу кончить здесь, пока она спит. Потому. Что. Это. Чертовски. Жутко.

Поэтому довольствуюсь тем, что мирно обнимаю её, пока она отдыхает, зная, что Холлис может никогда больше не позволить мне подойти к ней так близко. Интересно, что вообще заставило её спуститься с кровати практически голой и оседлать меня.

Скука? Любопытство?

Темнота придала ей смелости, которой не хватает при свете дня?

Я не могу заснуть, а часы идут. Медленно наблюдаю за восходом солнца за окном спальни, снизу доносятся звуки просыпающихся домочадцев. Я представляю, как отец, как всегда, шаркает по кухне в халате и домашних туфлях, варит свежий кофе, разгадывая кроссворд. Наслаждается одиночеством, пока мама не проснулась и не начала выдвигать требования. Список дел Роджера.

Где-то около шести часов Холлис просыпается. Ночью она повернулась ко мне лицом, и я наблюдаю, как её веки начинают постепенно приоткрываться. Моргает, просыпаясь, как в сцене из фильма — предпочтительно романтического фильма, где пара целуется и желает доброго утра, возможно, занимается быстрым утренним сексом.

Девушка всё ещё безмолвно моргает, глядя на меня.

Это не может быть хорошо.

— Доброе утро. — Я улыбаюсь ей.

— Я спала здесь прошлой ночью?

Очевидно.

— Э-э... да. — У неё амнезия?

— О. — Её взгляд перемещается на подушку. — Ты положил её мне под голову?

— Да.

Она делает паузу.

— Спасибо.

— Не замёрзла?

Её глаза расширяются — Холлис только что осознала, что на ней нет никакой одежды, кроме трусиков, и, клянусь, она покраснела.

— Нет. Должно быть, ты согревал меня.

Я ухмыляюсь.

— Я как печка. Так мама всегда называла меня в детстве. Не думаю, что я когда-нибудь надевал пижаму в постель.

— Где моя одежда?

— Полагаю, на твоей стороне кровати. — Я смотрю на её лицо, насколько это возможно в тусклом свете раннего утра. — Ты ведь не была пьяна прошлой ночью?

Чёрт. Так вот почему она на меня накинулась? Алкоголь? Я выпил несколько бутылок пива с Триппом, прежде чем он ушёл, но не помню, чтобы Холлис много пила. Определённо не столько, чтобы напиться — не до такой степени, чтобы потерять память.

— Прости, я просто очень устала. — Она зевает. — Сегодня мне нужно отоспаться.

Снаружи солнце ползёт по небу.

— Я пойду, чтобы ты могла одеться.

Я поднимаюсь, стараясь не смотреть на неё; это трудно, потому что она чертовски красивая, и я мог бы пялиться на неё весь день. Но сейчас ей нужно уединение. Очевидно, Холлис стесняется физической близости со мной.

Не оглядываясь назад, я выхожу из комнаты и тихо закрываю за собой дверь.

ГЛАВА 14

Холлис

— Я никогда не целовался с девушкой в доме родителей. А ты?

Я оглядываюсь на Базза, который не отрывает глаз от дороги, и мысленно повторяю его вопрос. Было когда-нибудь такое?

— Я тоже никогда не целовалась с парнем в доме родителей.

Он бросает на меня взгляд.

— Никогда? Даже когда была моложе?

— Неа. — Как бы это объяснить… — Я росла с родителями, которые не были такими уж строгими, потому что их на самом деле никогда не было рядом. Но поскольку все знали моего отца и дедушку, мало кто хотел со мной связываться. То есть они хотели встречаться со мной, потому что им нравилось ходить на стадион и сидеть в VIP-ложе для болельщиков, чтобы смотреть игры, но на самом деле ни одному из них я не нравилась. Я сомневалась в намерениях каждого, даже когда была ребёнком.

Тяжёлый ответ для столь раннего утра, но он начал эту игру, так что получил то, что получил.

— Чёрт. Ладно, справедливо. Вполне логично.

Мы молчим несколько миль, пока я ломаю голову.

— Ты бы предпочёл застать своих родителей во время секса или чтобы твои родители застали тебя во время секса?

Базз открывает рот. Закрывает его.

— Оба варианта ужасны.

— Ты должен выбрать.

— Тут невозможно выбрать.

— Выбирай.

Он закрывает рот, сжимая губы.

— Предпочёл бы войти к родителям, наверное. Тогда я смог бы зажмурить глаза и не слушать потом всю жизнь, как мама вечно напоминает, что она вошла ко мне, когда я занимался сексом. Я бы никогда этого не пережил.