— Только лишь из‑за того, что вы съели слишком много мороженого, — резонно заметил Перл.
Моррисон посмотрел на своего якобы президента и презрительно кивнул.
— Возможно, я и умру, но это будет не так быстро. Ведь я очень крепкий мужчина и простуды не боюсь, разве что мистер Адамс?
— Нет–нет, господа, я тоже люблю мороженое и я к нему привык с детства. Могу съесть хоть сто порций.
— Ну так уж и сто, — сказал Моррисон, — сто даже я не съем.
— Ну, конечно, не сто, но штук двадцать осилю запросто.
— Вот в это еще можно поверить, — сказал Моррисон и захохотал густым басом.
А Келли продолжала кружиться под музыку вальса.
Перл, отложив дебаты с Адамсом о вреде и пользе мороженого, подошел к Келли, взял ее руку и они вдвоем весело закружились вокруг стола.
— Вот видишь, Келли, как все прекрасно, какое у всех хорошее настроение.
— Да, — вздохнула Келли, — но все равно у меня какие‑то недобрые предчувствия.
— Да забудь ты о них, Келли, забудь и не вспоминай. Радуйся тому, что сейчас есть, тому, что сейчас нам с тобой хорошо.
— Я не могу, мне как‑то не по себе.
— А ты, Келли, улыбнись, захлопай в ладоши и танцуй дальше.
Келли склонила голову чуть набок и по совету Перла улыбнулась.
— Вот видишь, как хорошо. Когда ты искренне улыбаешься, то у меня сразу же улучшается настроение, хоть пой, — шутливым тоном заметил Перл, неистово раскручивая Келли в танце.
— У меня такое впечатление, — громко сказал мистер Моррисон, — что эта пара — наш президент и Келли — будут танцевать до утра.
— Не будут они танцевать до утра, сейчас кончится пластинка, — заметил мистер Адамс.
— Ну и что, пластинку можно заменить.
Мистер Адамс за что‑то обиделся на Моррисона, скорее всего за то, что тот съел намного больше чем он клубничного мороженого.
Адамс подошел к проигрывателю и опустился на стул. Он поставил локти на подлокотники и опустил свою лысую голову на руки. Со стороны могло показаться, что мистер Адамс сокрушенно плачет, но он улыбался. Ему было хорошо.
Перл, заметив, что Адамс закрыл лицо руками, слегка сжал плечо Келли.
— Келли, — зашептал он, — пригласи Адамса на следующий танец.
Келли недоуменно взглянула на него.
— Пригласи, пригласи, он очень обрадуется.
— Что ж, пожалуйста, — сказала Келли и повернулась к Адамсу.
Она опустилась рядом с ним на колени, легонько прикоснулась к его плечу.
— Мистер Адамс.
Адамс вздрогнул и посмотрел на девушку непонимающим взглядом.
— Давайте потанцуем, — предложила Келли.
— Нет–нет, что вы.
На помощь Келли пришел Перл. Он опустил свою ладонь на плечо Адамса.
— С вашей стороны, мистер, это очень неучтиво. Ведь вас приглашает дама.
— А что я могу с собой поделать? — затараторил
Адамс, — ведь я не испытываю к ней никаких сексуальных влечений.
— Это ничего, мистер Адамс, это совсем не обязательно, — сказала Келли и подала свою руку Адамсу.
Тот неуклюже поднялся со стула, оглянулся по сторонам как бы ища помощи, но потом обнял Келли и они пустились в пляс.
Перл, увидев, что все устроилось нормально и что все вроде бы счастливы, огляделся. Он увидел в углу скучающую Элис.
Девушка стояла, опустив голову и нервно теребила руками пояс своего синего платья.
— О, вот кого еще нужно развлечь и этим займусь я, — Перл подбежал к девушке.
Элис смутилась и опустила голову еще ниже.
— Элис, не хочешь ли ты потанцевать?
— Нет–нет, — испуганно отказалась девушка и отодвинулась от Перла.
— Что случилось? Чем ты так расстроена? Или ты боишься? — настойчиво придвинулся к Элис Перл, — может быть ты чего‑нибудь хочешь, например, шоколада, мороженого или вот это?
Перл подхватил цилиндр, тулья которого была обтянута тканью с рисунком американского флага, и водрузил его на голову Элис.
Та виновато улыбнулась.
— Не знаю…
— Вот видишь, и ты улыбнулась. Кажется, твое настроение начинает улучшаться.
Элис закивала головой.
— Не знаю…
— Что, ты хочешь сказать, твое настроение как было плохим, таким плохим и осталось?
— Не знаю…
— А надо бы знать.
— Не знаю…
— Так тебе хуже?
— Нет–нет, — прошептала девушка.
— Тогда замечательно, — сказал Перл.
Мистер Моррисон, разделавшись со всем клубничным мороженым, которое было на столе, тяжело поднялся и, почти касаясь своей смешной шляпой высокого потолка, осмотрел собравшихся.
— Мистер президент, — зычным голосом проговорил великан.
— Что случилось, мой генерал? — Перл принял горделивую позу, выпятил нижнюю губу и подошел к мистеру Моррисону.
— Мистер президент, вы обещали нам фейерверк, — густым басом прогремел на всю комнату мистер Моррисон.
Все опустили головы, понимая, что это уж никак невозможно.
— Моррисон, да вы полный идиот! — воскликнул Адамс, — здесь не может быть фейерверка.
— Как это не может, ведь мистер президент обещал. И я хочу, чтобы все обещания были реализованы.
— Джентльмены! — воскликнул Перл, — жизнь сложна и для президента становится невыносимой, особенно за те обещания, которые он не смог выполнить.
Все пациенты с изумлением уставились на Перла, который подбежал к стене и принялся срывать с нее флаги и разноцветные гирлянды.
— Не отчаивайтесь, мои дорогие друзья, — продолжал Перл.
Он подошел к проигрывателю, опустил на него новую пластинку и патетично произнес короткую речь, обращаясь к пациентам лечебницы.
— Свобода понапрасну растрачивается теми, у кого еще никогда не было мужества бороться за то, чего еще никогда не было, — сказал Перл и опустил иглу на пластинку, — стиснем зубы, поднимем свой упавший дух.
Из динамиков полился гимн Соединенных Штатов.
Перл подскочил к тумбочке, схватил настольную лампу и направил ее свет на стену. Все больные с изумлением следили за действиями Перла, они явно не могли понять, что он замышляет.
— К борьбе, джентльмены! За нашу новую американскую свободу, за наше счастье! — Перл подскочил к тележке, на которой обычно развозили лекарства и пищу.
Но сейчас на ней лежали разноцветные надувные шары, внутри которых плескалась разведенная краска. Он схватил оранжевый шар, размахнулся и бросил его в стену.
— Свобода! Свобода, мои граждане!
Шар взорвался и ярко–оранжевое пятно краски осталось на стене. Пациенты радостно захлопали в ладоши и громко закричали:
— Ура!
— Ну кто сделает следующий бросок, пока звучит наш великий гимн?
Перл скрестил на груди руки и осмотрел всех стоящих перед ним. Келли, опустив голову, подошла к тележке, взяла ярко–желтый шар, подняла над головой и со всего размаху швырнула в стену.
Рядом с оранжевой кляксой появилась желтая. Келли от восторга захохотала и захлопала в ладоши: настолько яркими и праздничными были эти сверкающие пятна на светло–серой больничной стене.
Следующий шар под грохот военного оркестра швырнула в стену тихоня Элис. Ее шар оставил после себя ярко–зеленое пятно.
Все пациенты наперебой принялись хватать с тележки шары и бросать в стену. Из динамика неслись оглушительные аккорды марша. Пациенты лечебницы хохотали, восторженно кричали и аплодировали каждому удачному броску.
Адамс тоже бросил несколько шаров в стену, но потом, схватив бледно–розовый шар, он швырнул его не в стену, а в дверь, которая внезапно, как назло в этот момент открылась и шар разорвался на голове сестры Кейнор.
Та испуганно вскрикнула, по ее лицу поплыла бледно–розовая краска. Казалось, что дежурная сестра Кейнор вымазалась кремом из торта, настолько смешным и нелепым был ее внешний вид.
— Ну я вам покажу, — единственное, что смогла, выкрикнула сестра, закрыла лицо руками и бросилась убегать из общей комнаты.
Все присутствующие дружно захохотали. Сейчас, наконец, они почувствовали себя настоящими людьми, полноправными членами общества. Они ощутили свою силу и уже не боялись ни сестры Кейнор, ни доктора Роулингса. И как подтверждение их силы ярко сверкали на стене больничной палаты разноцветные пятна. Даже Адамс довольно потирал руки, поглядывая на стену.
