— Что теперь будет? Нас накажут, — очень тихо спросила Келли у Перла.
Не бойся. За все буду отвечать я и только я. Вы здесь не при чем. Ну еще, я надеюсь, что мне удастся выбраться отсюда и помочь тебе, Келли. Так что не очень‑то волнуйся.
— Мистер президент, нас что, всех посадят в изолятор, в карцер?
— Да нет, мой генерал, вас никуда посадить не смогут. За вас будет отвечать ваш президент. Можете быть спокойны. Чувствуйте себя уверенно, продолжайте веселиться. Ведь у нас еще много конфет и сока. Я приглашаю вас, господа, к праздничному столу. Вперед!
— Вперед!
— Вперед! — воскликнули пациенты, тесно усаживаясь за круглый стол.
Круз Кастильо, выбежав из дома Кэпвеллов, долго прохаживался по саду, пытаясь успокоиться и сосредоточиться, пытаясь привести свои мысли в порядок. Но они разбегались в разные стороны, разлетались как вспугнутые птицы.
"Надо успокоиться, надо остановиться, подумать обо всем, что со мной происходит. Надо вновь набраться терпения и выдержки. Нельзя поддаваться нахлынувшим чувствам, нельзя, — убеждал сам себя Круз, — ведь я сильный человек. Ведь я могу победить свои желания, влечения. Могу, я же обещал Сантане".
Но желание, которое охватило душу Круза, было сильнее. Оно буквально раздирало его. Лицо Круза было искажено гримасой боли.
"Боже, неужели, неужели я так слаб? Неужели это настолько сильнее меня? — сам себе говорил Круз, — я должен стать спокойным и уверенным. Я должен собраться до такой степени, чтобы ничто уже не могло меня поколебать. Мои мысли должны стать последовательными, иначе вся жизнь может измениться. Иначе я нарушу обещание, данное Сантане, я нарушу клятву, данную самому себе. А после этого я уже никогда не смогу относиться к себе с уважением. Нет, так нельзя…".
Круз нервно ходил, не в силах остановиться, не в силах унять дрожь.
"Но почему? Ведь я не люблю Сантану, я люблю Иден и только она меня влечет к себе и волнует. Только она, из всех, которых я знал… меня волнует только Иден. Только ее я люблю…".
Круз задумался.
"Нет, о ней надо забыть. Лучше с ней не встречаться, а еще лучше сесть сейчас в машину и уехать как можно дальше от дома Кэпвеллов. Да, надо подойти к машине, открыть дверь, завести двигатель и уехать отсюда, уехать, иначе я не смогу совладать с собой. Иначе все рухнет".
Сколько ни убеждал себя Круз, сколько ни уговаривал, но уйти от дома Кэпвеллов он не мог, ведь в доме была Иден, в доме была та, единственная женщина, к которой его неудержимо влекло.
"Надо сосредоточиться".
Круз остановился на террасе дома, оперся на музыкальный аппарат и принялся смотреть в густое черно–синее южное небо, на котором кое–где мерцали крупные звезды.
"Господи, помоги мне! Помоги совладать со своими чувствами!"
Вдруг раздался один выстрел, потом второй, потом залп. В черно–синем небе вспыхнули огни фейерверков. Они напоминали гигантские хризантемы, бледно–розовые, фиолетовые, желтые хризантемы расцветали, на бархатном небе. Они вспыхивали и разлетались в разные стороны. Казалось, что это тонкие чуткие лепестки цветов разлетаются в небе.
Вспышки следовали одна за другой, яркий фосфорический свет заливал окрестности.
Слышались смех и радостные восклицания. Все собравшиеся радовались фейерверку, у всех было праздничное настроение. А вот Крузу эта радость казалась ненастоящей, казалась обманчивой, как этот фосфорический свет, пробегавший по его лицу, заливавший на несколько мгновений окрестности. Вспышки выхватывали фигуры, стоявшие на лужайке с воздетыми к небу руками и поднятыми в ночь лицами.
"Они радуются, они счастливы, — думал Круз о гостях, собравшихся на праздник Независимости. — Им хорошо, плохо только мне. Плохо потому, что я не могу быть счастливым, потому что я совершил ошибку, когда женился на Сантане, а может быть, это была не ошибка, может быть, это испытание, посланное мне небом".
А фейерверк продолжался. Слышались бравурные звуки оркестра, начались танцы. Все гости, собравшиеся в доме Кэпвеллов ликовали, всем фейерверк приносил радость.
Иден, выйдя буквально вслед за Крузом из дома, Уже не увидела его, она безуспешно пыталась его разыскать, заглядывала в сад, обошла лужайку у дома, сам дом. И наконец, она увидела Круза.
Он стоял у стены дома возле музыкального аппарата на террасе.
Вспыхнул фейерверк и Иден увидела грустное лицо Круза. Она неспеша пошла к своему возлюбленному, к человеку, который был для нее так дорог.
Иден подошла к нему вплотную и заглянула в глаза, Круз не отвел свой взгляд, он попытался улыбнуться, но улыбка получилась жалкой.
"Боже, как он страдает, — подумала она, — но ведь страдаю и я. И, ЕОЗМОЖНО, даже больше, чем он".
"До чего же Иден красива! Как я люблю ее", — подумал Круз, но ничего не сказал.
Иден, не отрывая свой взгляд от лица Круза, медленно сунула руку в карман его брюк. Взгляд Круза стал удивленным и он вопросительно смотрел на нее.
Та извлекла из кармана монетку, повертела ее в пальцах, показала Крузу. Вспыхнул фейерверк, монетка сверкнула, сверкнули глаза Иден и вспыхнули разноцветные звездочки в глазах Круза.
Он медленно, как в сомнамбулическом сне взял монетку из пальцев Иден, посмотрел на нее и опустил в монетоприемник музыкального аппарата.
Потом несколько мгновений помедлил, читая надписи пластинок, и протянул руку к кнопке. Иден задержала руку Круза и сама нажала на кнопку, в машине что‑то негромко щелкнуло, послышался легкий скрежет и из динамиков полился низкий женский голос.
Певица запела о любви. Руки Круза потянулись к Иден. Он обнял ее за талию, положил свою голову ей на плечо. Иден теснее прижалась спиной к Крузу. От счастья она даже прикрыла глаза.
Музыка звучала все громче и громче. Мелодия становилась все призывнее, голос звучал мягко, как будто бы подхватывал мужчину и женщину, втягивал их в странный, но прекрасный танец, звал друг к другу.
— Я не могу сдержать свои чувства, я не могу без тебя. Без тебя мне совсем плохо, — низким голосом пела певица.
Иден повернулась лицом к Крузу и потянулась к его губам. Но Круз как будто пришел в себя и отстранился от Иден. Она успела лишь поймать его ладони и удержала их в своих руках.
"Не уходи, побудь со мной", — просили ее глаза.
"Мне хорошо, мне так хорошо с тобой", — шептали ее пальцы, поглаживая руки Круза.
А певица продолжала петь, ее голос подхватывал влюбленных, кружил им головы, но Иден и Круз пока еще оставались на месте, боясь отдаться своим чувствам.
— Я люблю тебя, я не могу без тебя, — призывно пела певица.
Иден не выдержала, она обняла Круза за шею, легонько прикоснулась пальцами к его щекам, запустила руки в густые темные волосы и пригладила их. А Круз нежно обнял Иден за талию.
Он чувствовал как трепещет Иден под его ладонями, как она вся тянется к нему. И вот, уже не в силах сопротивляться чувствам, которые охватили их, не в силах сопротивляться призывной музыке, Круз прикоснулся своей ладонью к щеке Иден и мужчина с женщиной медленно закружились под мягкую чувственную музыку, льющуюся из динамиков. Иден прильнула к Крузу и их влажные трепещущие губы, наконец, встретились.
А в небе продолжали вспыхивать разрывы фейерверка, продолжали гаснуть яркие звезды, слышались веселый смех и радостные восклицания. Гигантские букеты распускались в бархатной черноте ночного южного неба, распускались и исчезали, чтобы вновь прозвучал выстрел, чтобы вновь букет дивных хризантем вспыхнул на черном фоне и угас.
В этих ярких вспышках медленно кружились в сомнамбулическом танце, тесно прижавшись друг к другу, мужчина и женщина, и ее светлый костюм сверкал, как будто он был обсыпан звездами.
Круз Кастильо не отрываясь смотрел во влажные глаза Иден и его губы помимо его воли шептали горячие слова любви.
Иден склонила голову на плечо Круза и покорно кружилась вместе с ним, на некоторое мгновение влившись в единое целое с ним.
