Когда Марк начал говорить о своей врачебной практике, его голос странно задрожал и Джулия почувствовала, что вот сейчас он не врет, это его сильно волнует.
— Он бы сделал невозможным мое опекунство над ребенком, не дал бы мне возможности видеться с ним. Ну что тебе еще сказать? — взгляд Марка стал виноватым и беспомощным одновременно.
Джулия приподняла голову и еще раз пристальным долгим взглядом посмотрела на Марка.
— Все это убедительно, ведь правда?
Джулия не ответила, а вместо этого опустила голову и принялась рассматривать свои туфли.
— Так что мне делать? — спросил Марк.
— Я уже решила, по–моему, все в порядке, — коротко сказала Джулия.
Марк обрадовано улыбнулся, но в это время распахнулась дверь и в кабинет в белом элегантном костюме, при сером полосатом галстуке, вошел Мейсон Кэпвелл. Он презрительно и брезгливо посмотрел на Марка Маккормика, стоящего перед Джулией.
— Джулия, ты поручилась вот за этого? — Мейсон кивнул в сторону Марка. — Я не думал, что ты настолько неспособна разбираться в людях.
Джулия испуганно отскочила от стола и громко воскликнула.
— Марк, подожди меня, пожалуйста, там, — Джулия кивнула на дверь, — пока я поговорю с Мейсоном.
— Ну что ж, — пожал плечами Марк Маккормик, — только смотри не поддайся на его ложь, он умеет врать как никто другой.
— Джулия, оставь это. Защита подобных мерзавцев не стоит того удовольствия, которое ты получишь, отыгравшись на мне, — попросил Мейсон.
Джулия как‑то странно перевела взгляд с лица Мейсона на звездно–полосатый флаг, потом на стену, потом на дверь, за которой скрылся Марк.
— Знаешь что, Мейсон, я меньше всего думаю о тебе, когда решаю — защищать мне клиента или отказаться от защиты.
— О, извини, — язвительно заметил Мейсон, — ведь ты предъявляешь своим клиентам особые требования, не так ли? Но мне кажется, Марк Маккормик не стоит того, чтобы с ним спать.
Джулия зло захохотала, а потом резко дернулась и влепила Мейсону пощечину. Тот как‑то странно–растерянно посмотрел на Джулию, но ничего не сказал, медленно развернулся, приложил руку к разбитой губе и неторопливо покинул кабинет.
Обрадованный Перл, дурачась, распахнул настежь дверь общей комнаты и влетел в нее. Келли и Элис вздрогнули, когда хлопнула дверь и одновременно повернули головы в сторону Перла.
— Вы посмотрите кто пришел, — как бы демонстрируя себя повернулся на одном месте Перл, — посмотрите какой я хороший.
— Ты в порядке? — озабоченным голосом спросила его Келли.
— Конечно, — ответил Перл.
— Но доктор Роулингс был такой невероятно злой, — сказала Келли.
— Ну и что? Всего лишь несколько палочек бамбука под ногти и на этом все закончилось.
А Перл попытался заглянуть в глаза Элис, которая стыдливо потупив взор, складывала на столе страницы разорванной книги.
— Ну как ты? А вообще, не надо говорить, сегодня ты и так очень много говорила, — ободряюще произнес Перл. — Спасибо тебе, Элис, за настоящую поддержку.
Элис немного засмущалась и суетливо покинула общую комнату.
— Какой ты молодец, — сказала Келли, — что можешь вытащить Элис из скорлупы, ведь это еще никому не удавалось сделать.
— Надеюсь, ей стало немного легче. А тебе, Келли? — вопросительно посмотрел на девушку Перл.
— Собирать скорлупу — это мое хобби.
— А что случилось с тобой, Келли? Ты подавлена последними событиями?
— Пока все это происходило, — Келли опустилась на стул, — у меня не было времени подумать. А сейчас, когда все закончилось, мне кажется, что прошлое прямо плывет у меня перед глазами.
Перл опустился на стул напротив Келли.
— Келли, дай‑ка я посмотрю на твои прекрасные глаза, — Перл заглянул в прекрасные глаза Келли, потом прикоснулся к ним пальцами и чуть–чуть приподнял веки. — А ну‑ка отвечай мне, честно и откровенно, ты принимала сегодня лекарство?
— Да, извини, принимала, а теперь у меня какая‑то слабость.
— Это лекарство, Келли, и разбушевавшегося носорога может усмирить.
— Я не понимаю, Перл, как тебе удается не принимать его, ведь здесь такие сестры… они как совы.
— Для того, чтобы избежать этой не очень приятной процедуры, Келли, есть очень разные фокусы, есть просто замечательные.
— Как бы я хотела понимать тебя, Перл, — вдруг очень тихо прошептала Келли, — ведь ты всегда такой разный, так быстро меняешься, меняешь свое имя…
— А что имя? — шутливо поинтересовался Перл, — "как розу ты не назови, она все розой пахнет$1 — это Шекспир. Так и я — как меня не называй — остаюсь самим собой. Запомни это, мой друг.
— Даже когда ты президент? — уточнила Келли.
— Но ведь я увенчан благородной короной? — Перл вскочил из‑за стола и вновь принял горделивую позу, — она управляет моим сердцем, — он картинно приложил руку к левой стороне груди.
Келли заулыбалась.
— Даже когда я Ричард Никсон. О, да ты улыбаешься, — Перл взял руку Келли, — да ты кое‑что помнишь, — воскликнул он.
Келли улыбнулась еще шире и радостнее.
— Помню, — просто ответила девушка.
— Что именно?
— Не знаю.
— Не знаешь? Тогда иди сюда, — Перл вскочил из‑за стола, взял Келли за руку и увлек за собой. — Тогда давай попытаемся вспомнить.
— Нет! Нет! Перл, не надо.
— Идем, Келли, идем, — он буквально утащил девушку за другой стол и усадил напротив себя. — Сиди спокойно, я ничего не буду делать, мы просто с тобой поиграем.
Через минуту Мейсон вновь вернулся в кабинет Джулии. Он прикладывал белый платок к разбитой губе.
— Знаешь что?
— Что? — горделиво вскинув голову ответила Джулия Уэйнрайт.
— А ведь я могу возбудить дело за оскорбление действием.
— А я — за клевету, — тут же нашлась с ответом Джулия.
— Кажется, мое замечание было бестактным, — спокойно сказал Мейсон, как будто о ком‑то постороннем.
— Бестактным? — возмутилась и зло захохотала Джулия, — нет, не бестактным, а подлым, Мейсон, подлым, запомни это.
— Извини меня, Джулия, — глядя в глаза девушке сказал Мейсон, промакивая платком кровь с губы. — Но это глубоко огорчает меня, ты уж извини, пожалуйста.
— Ты никогда не знаешь, в какой момент надо остановиться, всегда заходишь слишком далеко.
— Ну извини, Джулия, ты прощаешь меня? Джулия отвернулась, надула губы.
— Пожалуй, Мейсон, прощаю.
— Сделай мне одолжение, — тут же попросил Мейсон Кэпвелл.
— Нет! — мгновенно отреагировала Джулия и отошла от стола.
— Ну зачем ты так сразу? — попытался остановить ее Мейсон, — ты ведь не знаешь, какое одолжение я хочу попросить тебя сделать?
Джулия остановилась и обернулась к Мейсону.
— Это касается Марка, — сказал он.
— Ну и что? Что дальше, Мейсон?
— Я хочу, Джулия, чтобы ты, так же как Марка, выслушала и Мэри.
— Мейсон, я не обещала слушать Мэри.
— Но это недолго, Джулия, — как бы почувствовав, что он победил, Мейсон стал более спокойным и не таким злым. — Она ждет там — в холле, — он кивнул на дверь.
— Мне кажется, ты немного поторопился, — сказала Джулия.
— Но ты должна выслушать обе стороны.
— Я ничего никому не должна.
— Но ради справедливости, Джулия…
— Хорошо, я согласна. Но только ради Мэри, а не ради тебя, Мейсон.
— Ну что ж, меня устроит и это, — он прикусил рассеченную губу.
Несколько мгновений он молчал, потом поднял голову, очень тепло и доброжелательно взглянул в глаза Джулии и промолвил:
— Спасибо, — и тут же быстро покинул кабинет.
Лайонел сидел за стойкой бара. Но сейчас рядом с ним был не СиСи, а его бывшая жена Августа. Они пили ярко–оранжевый апельсиновый сок из высоких бокалов и обсуждали последние события.
— Мне не нравится, Лайонел, эта война, — сказала Августа. — Что он еще может нам сделать? — спросила она у своего бывшего мужа.
— Меня больше заботит, что я ему сделаю, а не он, — вальяжно откинувшись на спинку кресла сказал Лайонел Локридж и отставил бокал с соком. — СиСи потеряет больше чем я.
