Джулия сочувственно посмотрела на Мэри — она понимала, как тяжело ей рассказывать.
— А потом Марк изобразил все так, как будто этот кошмар произошел сам собой, как будто события развивались спонтанно.
Мэри замолчала. Она не могла найти в себе силы продолжить. Да и о чем было говорить?
В общем‑то она рассказала все. И теперь ей должны помочь Джулия и Мейсон. Она надеялась на них.
Джулия покивала головой.
— Ну почему, Мэри, ты не рассказала об этом никому раньше, сразу после того, как это случилось?
— Вы должны понять меня. Мне было очень тяжело, и не хотелось, чтобы кто‑нибудь вообще узнал об этом, — чуть не плача, произнесла Мэри.
Мейсон взял ее руку. Он почувствовал, как горяча сейчас ее ладонь, как нервно подрагивают ее пальцы.
— И еще я боялась, — еще ниже опуская голову говорила Мэри, — что если Мейсон узнает о случившемся, то совершит что‑нибудь ужасное.
Мейсон вздрогнул и посмотрел на Джулию. Та отвела взгляд, как будто сама была в чем‑то виновата.
— Я бы его убил, — сквозь зубы процедил Мейсон Кэпвелл.
Мэри бросила короткий взгляд на своего любимого. Ее ужаснуло выражение лица Мейсона. Его лицо казалось каменным и непроницаемым. Но она почувствовала легкое прикосновение его пальцев, теплое и нежное. И Мэри нашла в себе силы, чтобы продолжить.
— А потом я начала думать, что это и моя вина, а не только вина Марка.
— Но теперь‑то ты так не думаешь? — спросила Джулия Уэйнрайт.
— Конечно, нет, теперь я прекрасно поняла, как все было на самом деле. Но тогда я верила Марку, я не могла думать о нем плохо. Это было изнасилование и Марк прекрасно знает об этом, независимо от того, признает он такой факт или нет.
Джулия растерянно посмотрела на Мэри. Ей было не по себе выпытывать подробности изнасилования у своей подруги, но она же взялась защищать в суде Марка и поэтому должна была знать все. Она хотела просто расспросить Мэри, но теперь, после ее эмоционального признания, в душе Джулии Уэйнрайт начала закипать злость к своему подзащитному и она ничего не могла с собой поделать.
Да, — вздохнув, сказала Джулия, — он этого не признает.
Мэри кивнула головой.
— Я знаю об этом, Джулия.
— Мэри, а как ты появишься на суде?
От этого вопроса Мэри сделалось не по себе.
— Но я не хочу суда, — взмолилась она.
Мэри посмотрела на Джулию, потом на Мейсона, но ни у той, ни у другого не могла найти понимания.
— Я не хочу суда, — повторила она.
Джулия и Мейсон молчали. И Мэри смирилась со своей участью.
— Я понимаю, суда не избежать, — покорно произнесла она, — ведь Марк грозится добиваться опекунства над ребенком.
— Я так тебе сочувствую, Мэри, поверь, — очень искренне и тепло сказала Джулия.
Мейсон с благодарностью посмотрел на нее. Он явно не ожидал такого доброго и душевного отношения Джулии к беде Мэри.
— Джулия, но зачем ты тогда приняла предложение Марка быть его адвокатом? Ведь он не заслуживает твоей защиты, — сказал Мейсон.
Мэри попыталась встать с кресла, но тут же вновь опустилась в него.
— Джулия, независимо от того, как ты будешь поступать дальше, спасибо тебе уже за то, что выслушала меня. Поверь, мне в самом деле, стало намного легче, — Мэри виновато улыбнулась.
А Джулия ободряюще посмотрела на нее.
— Спасибо и тебе, Мэри, — ответила она.
Мэри, поняв, что разговор окончен, встала и Мейсон, взяв ее под руку, повел к двери. Но у порога их остановила Джулия.
— Мэри, извини меня, но я бы хотела переговорить с Мейсоном.
Мэри вопросительно посмотрела на своего спутника. Тот, не понимая, в чем дело, пожал плечами.
— Хорошо, подожди меня немного, я сейчас.
Он распахнул дверь и вывел Мэри в коридор, где бережно усадил на большой кожаный диван.
— Я сейчас вернусь, я недолго.
Мейсон возвратился в кабинет Джулии Уэйнрайт.
— В чем дело, Джулия? — вежливо осведомился он.
Та, не зная с чего начать, медлила, она нервно заламывала руки и перекладывала на столе бумаги. Наконец, она решилась.
— Мейсон, тебе этого дела не выиграть. Мейсон удивленно посмотрел на нее.
— Но ведь ты слышала слова Мэри. Ты знаешь, как все произошло. Неужели мы вместе не сможем противостоять… — Мейсон осекся.
Он вспомнил, что говорит сейчас не со своей хорошей знакомой, а с адвокатом Марка, а сам выступит на возможном процессе в качестве обвинителя.
— Я верю всему тому, что сказала Мэри. Но тем не менее, Мейсон, тебе этот процесс не выиграть.
— Но, Джулия, — воскликнул Мейсон, — это неважно в конце концов. Главное — знать правду и тогда можно выиграть любой процесс. И я его, Джулия, выиграю.
Мейсон, резко хлопнув дверью, вышел из кабинета.
В коридоре его ждала Мэри. Она сидела в углу дивана и перебирала руками подол платья. Как только дверь открылась, она вопросительно взглянула на него.
Джулия Уэйнрайт, оставшись одна, несколько минут расхаживала по кабинету. Она напряженно раздумывала над сложившейся ситуацией. Многое ее не удовлетворяло, а многое — было попросту противно. Но она заставила себя вернуться к исполнению обязанностей.
Джулия подошла к телефонному аппарату и попросила секретаря.
— Пригласи, пожалуйста, мистера Маккормика. В голосе ее прозвучало какое‑то презрение.
Почти мгновенно в кабинет из двери черного входа вошел Марк Маккормик и остановился на середине. Джулия стояла возле стола и пристально смотрела на вошедшего. Наступило молчание. Первым не выдержал Марк.
— Ну что, ты выслушала Мэри?
— Да, — Джулия кивнула.
— Теперь ты знаешь все, но в ее изложении.
— А у тебя есть своя версия?
— Но я же тебе уже рассказывал.
— По–моему, это две абсолютно разные истории и касаются они совершенно разных людей, — вздохнула Джулия Уэйнрайт.
— Так кому ты веришь? — поставил вопрос напрямую Марк.
— Я же сказала, существуют две истории. Можно верить и в ту, и в другую. Твоя версия полностью противоположна версии Мэри.
— Почему это тебя удивляет, Джулия?
— А что, я должна спокойно воспринимать то, что ваши показания кардинальным образом отличаются? — Джулия повернулась к Марку Маккормику спиной, чтобы тот не заметил ее улыбки.
— Конечно, я понимаю, — продолжал Марк, — дело Мэри сейчас хлюпать носом и плакать, говоря, какой я неисправимый негодяй…
— Да, — вполголоса произнесла Джулия, — если смотреть твоими глазами, то именно этим она тут и занималась. Правда, я посмотрела на это несколько по–другому, с другой стороны.
— А что ей еще оставалось делать? — Марк начинал злиться, — ведь иначе бы Мейсон Кэпвелл заподозрил, что она переспала с мужчиной в то время, когда уже принадлежала ему.
— Не приплетай сюда Мейсона, — сказала Джулия Уэйнрайт.
— Не знаю, — было заметно, что Марк заволновался, — не знаю, что там Мэри наговорила тебе, ты молчишь, но можешь мне поверить, Мэри хотела этого точно так же, как и я. Во всяком случае не меньше.
Джулия спокойно листала бумаги на своем письменном столе, Марк Маккормик, раздраженный молчанием Джулии, повторил:
— Конечно, она может рассказывать тебе все, что угодно, но правда в том, что она хотела этого не меньше, чем я, а может быть, даже и больше.
Джулия не отвечала.
— Она была само желание, поверь мне, мужчина всегда это чувствует. И ты должна верить мне.
Марк замолчал в ожидании того, что ответит ему Джулия. Та еще некоторое время полистала бумаги на столе и повернулась. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Марк пытался прочитать в глазах Джулии, какое впечатление произвел на нее его рассказ. Но Джулия была непроницаема и, как Марк не старался, так и не смог понять, о чем она думает.
— Так ты мне все‑таки веришь? — наконец, не выдержал Марк.
Джулия пожала плечами и не ответила.
— Ты веришь или нет?! — закричал Марк.
— По–моему, тебе нужно успокоиться, — холодно проговорила Джулия.
— Я спокоен! — кричал Марк Маккормик. — Я чертовски спокоен.
