— Ты все отлично сделала, молодчина, Келли! — зашептал Перл.
— С тобой все в порядке? — поинтересовалась Келли, видя возбужденное лицо Перла.
— Да, ты же знаешь, со мной всегда все в порядке.
— Ты нашел, что искал?
— Да, кое‑что нашел и весьма неожиданное, — Перл принялся перебирать конверты.
— А что ты такое интересное там нашел, Перл? Почему ты так возбужден?
— Кое‑что важное. Думаю, доктор Роулингс ни за какие деньги не захотел бы это обнародовать.
— С тобой все в порядке? — участливо поинтересовалась Келли.
— Да, Келли, да. Мне только надо немного подумать, чтобы прийти в себя, — ответил Перл и покинул палату Келли.
ГЛАВА 23
— Самый лучший вид на Санта–Барбару открывается с крыши отеля Кэпвеллов. — Иден и Круз ведут разговор с глазу на глаз. — Один из заголовков последних новостей повергает Тэда в замешательство. — Сон Келли. — Джейн уступает свою квартиру Хейли, но только до полуночи. — Стоит ли волноваться Марку Маккормику?
На крыше отеля Кэпвеллов Кейт Тиммонс держал в своих объятиях Иден.
— Может, поедем куда‑нибудь? — заглядывая девушке в глаза, прошептал Кейт.
Иден пожала плечами, высвободилась от объятий.
— В принципе можно, но где еще есть такой прекрасный вид, как здесь?
Она подошла к парапету и залюбовалась раскинувшимся внизу городом.
— Действительно — нигде, отсюда открывается самый лучший вид на Санта–Барбару, — Кейт подошел к Иден.
За их спинами с шумом распахнулась дверь и на крышу вышел Круз. Кейт Тиммонс и Иден обернулись, они явно не ожидали увидеть на крыше именно его.
А Перл вернулся в свою палату и как самое дорогое, как бесценный груз, положил пакет с письмами на край кровати, отошел от него на один шаг, закрыл лицо ладонями и горько вздохнул. Наконец, он нашел то, что искал, то, к чему стремился.
Он отнял ладони от лица и вынул верхний конверт. Быстро пробежал глазами знакомый почерк брата. Затем извлек сложенный вчетверо лист бумаги и прочел его. Перл, казалось, слышал голос своего брата, будто бы тот стоял рядом с ним.
"Майкл, — читал Перл, — я знаю, что ты считаешь себя ответственным за всех. Но поверь, в моей болезни ты не виноват. Доктор Роулингс говорит, что я очень быстро поправлюсь и скоро вернусь домой".
Перл читал письмо и медленно, как в сомнамбулическом сне, двигался по палате.
"Я очень скучаю, но больше всех скучаю по тебе, Майкл, ведь я тебя люблю больше всех. Брайан".
Перл прижал листок бумаги к груди и опустился на кровать. Он вздрагивал и слезы текли по его щекам.
Круз подошел к Иден и Кейту, остановился напротив них, взглянул сначала на Иден, потом на Кейта. Несколько мгновений помедлил и сказал:
— Иден, я хочу поговорить с тобой с глазу на глаз. Кейт испуганно и в то же время нагло улыбнулся:
— Что же, имеешь право. Я подожду тебя внизу, — он сжал локоть Иден, — я жду тебя в ресторане.
Он обошел Круза и неспеша покинул крышу отеля.
— Что здесь происходит? — спросил Круз, когда дверь захлопнулась.
— А что? — нервно передернула плечами Иден и прошлась по крыше.
— Но ведь я тебе сказал, держаться как можно дальше от него. Кейт Тиммонс очень опасный человек.
Иден посмотрела в безоблачное небо и широко улыбнулась.
— Да, помню, ты говорил, но теперь‑то ты понимаешь, что чувствую я, когда вижу тебя с Сантаной, — зло проговорила она, глядя в глаза Крузу.
— Иден, я прошу тебя, — уже спокойнее говорил Круз, — не связывайся с ним.
— У меня, — вспылила Иден, — на этот счет есть свое мнение. И я сама смогу разобраться во всем.
— Я же говорил тебе, он опасный человек, — не сдавался Круз.
— Я знаю, что он опасен. Но ты, Круз, даже не подозреваешь насколько опасен, и поэтому для многих женщин он просто неотразим, — с видом победительницы произнесла Иден и направилась к выходу.
У самой двери она приостановилась и оглянулась. Круз стоял спиной к ней и тяжело дышал, его лица она не видела. А на лице Круза были боль, страдание и разочарование. Он очень переживал, что Кейт Тиммонс и Иден, возможно, нравятся друг другу.
Перл читал второе письмо своего брата.
"Ты считаешь себя, Майкл, ответственным за всех, но в моей болезни ты не виноват ни капли, ты здесь ни при чем. Доктор Роулингс говорит, что мои дела пошли на поправку, что я очень скоро выпишусь и мы с тобой встретимся, поговорим обо всем. Я знаю, что ты меня любишь и ждешь, поверь, я тебя люблю не меньше. С любовью, твой брат Брайан".
Перл закрыл лицо руками, его тело сотрясали рыдания. Он даже не услышал, как распахнулась дверь палаты и в нее быстро проскользнула Келли. Увидев плачущего Перла, она остановилась на полдороги, потом сорвалась с места, подбежала к парню и принялась его гладить.
— Успокойся, Перл, успокойся.
Рыдания понемногу становились тише и тише.
— Объясни мне, что случилось? Что ты читаешь? Что там написано? — участливо спросила Келли.
— Хорошо, Келли, я тебе все расскажу, только дай мне собраться с силами, — шептал Перл.
На радиостанции работа шла полным ходом. Хейли лихорадочно печатала на машинке текст, когда в комнату вбежала Джейн Вилсон.
— Хейли, ты еще долго будешь возиться? Скорее, скорее, сейчас песня кончится.
— Я и так тороплюсь, ты что не видишь, Джейн? — ответила Хейли, исступленно барабаня по клавишам.
Наконец, она остановилась, выхватила лист из каретки.
— Вот тебе заголовки новостей, беги!
Джейн схватила листок и рванулась в аппаратную, где из колонок магнитофона уже слышались последние аккорды песни. Она сунула лист в руки Тэду, тот схватил и принялся читать в микрофон:
— Передаем заголовки последних новостей. В суде Санта–Барбары рассматривается дело врача Марка Маккормика. Обвинителем по этому делу выступит помощник окружного прокурора Мейсон Кэпвелл.
Глаза Тэда округлились, но голос не дрогнул, он уже стал профессиональным комментатором.
— Новости из суда в нашей следующей программе. Джейн и Хейли стояли рядом и улыбались, видя как уверенно и профессионально работает Тэд.
Мэри вошла из спальни в кабинет и увидела, что Мейсон сидит, опустив голову на руки. Она подошла к нему и погладила по плечу. Мейсон вздрогнул.
— Ты что, Мейсон, спал здесь?
— Что? Да, — воскликнул он и взглянул на часы.
— Который час?
— О, черт! Надо бежать. Ведь скоро суд.
Мейсон быстро собирал бумаги, складывал исписанные листки в папку. Мэри безучастно смотрела на это, потом сказала:
— Мейсон, бросил бы ты все.
— Что? — возмутился тот и, резко повернувшись, глянул на Мэри.
— Мне кажется, у тебя странная навязчивая идея — задавить Марка, — сказала Мэри.
— Я хочу наказать его, а не задавить. Я хочу, чтобы восторжествовала справедливость.
— Нет, Мейсон, это не справедливость, это месть, — с болью в голосе воскликнула Мэри.
— И все‑таки, такого поступка, который совершил Марк, прощать нельзя. Ведь он — насильник, — сказал Мейсон, — и я ему этого не спущу.
— Но это будет очень трудно доказать, — сказала женщина.
— Нет, — передернул плечами Мэйсон, — ты расскажешь обо всем присяжным, тебе они поверят.
— Нет, не Все, — на щеках Мэри появились слезы, — не все. Я не буду никому ничего рассказывать, потому что ни в какой суд не пойду.
Мэри вышла из кабинета. Мейсон остался стоять у письменного стола. На его лице были разочарование и злость.
Джулия Уэйнрайт сидела в еще пустом зале судебных заседаний, она мысленно прокручивала в голове ход предстоящего процесса. Открылась дверь и вошла Августа.
— Ты уже здесь? — изумилась старшая сестра, — ты сегодня выступаешь?
— О, извини, доброе утро, — как бы опомнилась Джулия.
Августа уселась рядом с ней и взяла из ее рук тонкую красную папку, прочла заголовок.
— Почему у тебя в руках дело Дэвида Лорана?
