— Ты что, завтракал со мной тоже из‑за фамилии?
— А разве это имеет значение? — Кейт внимательно взглянул на Иден, та отбросила волосы за спину.
— Ты всегда говоришь то, что думаешь?
— А ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос? — сказала Иден.
— Приглашение позавтракать, если быть честным, я принял из‑за фамилии, а вот вернулся сюда — из‑за тебя, Иден. И вообще, считаю, что с честными женщинами надо быть честным, — сказал Кейт Тиммонс.
— Ты редкий мужчина.
— А Круз? — тут же задал встречный вопрос помощник окружного прокурора.
Иден вздрогнула.
— Зачем нам говорить о нем?
— Я думаю, позавтракать ты пригласила меня только из‑за него, — вновь проницательно посмотрел на Иден Кейт. — Ты же знала, что Круз и Сантана завтракают сегодня в "Ориент–Экспресс".
— Нет, ты ошибаешься, — пожала плечами Иден. — Месяца два назад такое и могло случиться, но сейчас, насколько мне известно, Сантана пытается укрепить свою семью. Так что это уже оконченная глава из моей жизни.
Кейт покачал головой.
— Мне кажется, что ты и сама уже начинаешь в это верить.
— Но я хочу знать, что у тебя с Сантаной.
Кейт захохотал, отвернулся и прошелся по крыше.
— Давай не будем об этом. Я сейчас стою на крыше самого престижного отеля города, а рядом со мной — одна из самых красивых девушек. И поэтому совсем не интересно говорить о другой паре.
— Но ты сам начал, — заметила Иден.
— Тогда я закрываю эту тему, потому что не хочу весь вечер говорить о Крузе и Сантане, — Кейт Тиммонс как‑то очень странно посмотрел на Иден. — Я порадуюсь, если они будут счастливы, лучше поговорим о тебе, — помощник прокурора взял Иден за плечи и придвинул к себе. — Лучше поговорим о нас.
Он привлек Иден и поцеловал ее. Иден не сопротивлялась, она сама обняла Кейта за шею.
Джина уже закончила свою трапезу, промокнула губы и положила носовой платок в свою сверкающую сумочку, когда в зал ресторана "Ориент–Экспресс" вошел Круз.
Официант сразу подошел к нему и поприветствовал.
— Вы хотите поужинать, инспектор?
— Нет, Майк, я ищу Кейта Тиммонса. Ты его не видел?
— Конечно видел, он у нас завтракал.
Круз пожал плечами. Джина, увидев Круза и услышав, что он интересуется Кейтом, быстро выскочила из‑за своего стола и направилась к нему. Она подошла к Крузу, покачивая бедрами, и нагловато улыбаясь спросила:
— Кого‑нибудь ищешь?
— Возможно.
— Наверное, Иден? Ведь вы все время ищете друг друга, — лукаво улыбнулась Джина.
— Нет, я ищу Кейта Тиммонса, мне сказали, он где‑то здесь.
— Ты не у тех людей спрашиваешь, Круз, — вплотную приблизившись к мужчине прошептала Джина. — Ты спроси у меня, и я тебе найду его в один миг.
А в палате продолжался разговор Келли с доктором Роулингсом.
— А что ты помнишь о Хартли? — спрашивал доктор.
Келли быстро вертела в руках остро отточенный карандаш, бросая взгляды на свои рисунки.
— Ничего не помню, доктор, только имя.
— А его лицо? Голос? — доктор положил свою руку на плечо девушке.
— Мне кажется, я его никогда не знала, — отвернувшись к стене прошептала Келли.
— Ну хоть что‑нибудь ты о нем помнишь?
— Нет, нет, — Келли вертела головой.
— Но ты сосредоточься, напрягись, представь, что ты его сейчас рисуешь, постарайся увидеть его лицо, — настаивал доктор Роулингс.
А в то время, пока доктор Роулингс пытался вывести Келли из задумчивости и вернуть ей память, Перл уже нашел в картотеке документы своего брата.
Келли как могла затягивала время, чтобы доктор Роулингс не вернулся в свой кабинет и чтобы Перл успел все сделать.
— Я стараюсь, доктор, — уже со слезами на глазах говорила Келли, — стараюсь, но не могу ничего вспомнить. Для меня это только имя. Может быть, пока это еще только звук, может быть, пройдет еще несколько минут, часов, дней и тогда я вспомню.
— Напрягись, напрягись, Келли, — требовал доктор Роулингс.
— Кажется, нас познакомил Ник… Не заставляйте меня говорить о Дилане! — взмолилась Келли.
— Послушай, Келли, может быть, мы прервемся? — участливо спросил доктор Роулингс.
— Нет–нет, я в порядке.
— Тогда скажи, почему ты заплакала? — доктор пристально взглянул в глаза Келли, полные слез.
— Не знаю, — затрясла головой девушка, — я не могу этого понять.
— Нет, ты подумай и вспомни, в какой момент ты заплакала и из‑за чего, какое имя произвело на тебя такое впечатление?
— Не знаю, я ничего не знаю, — трясла головой Келли.
— Ну хорошо, тогда прервемся.
— Нет, нет, доктор, я хочу, чтобы вы продолжали со мной разговаривать, — взмолилась девушка. — Какая‑то часть моей жизни куда‑то исчезла и все остальное из‑за этого не складывается, — прошептала Келли.
— Ничего, не волнуйся, все сложится. Я сделаю, я помогу тебе, — сказал доктор Роулингс очень уверенно и от этой уверенности врача Келли стало не по себе.
— Единственное, что я сейчас понимаю — это больница. Я знаю правила, знаю сестер, знаю вас, доктор, знаю пациентов, знаю вот эту палату, — дрожащим голосом говорила Келли. — А ничего остального нет…
— Я думаю, это у тебя пройдет, не волнуйся, — попытался улыбнуться и утешить Келли доктор Роулингс.
Он поднялся с кровати.
— Кажется, на сегодня достаточно. Я пойду.
— Нет, доктор, давайте еще поговорим.
— Что с тобой, Келли? — доктор приостановился, положив руки на спинку кровати.
— Давайте поговорим, я вас очень прошу.
— Что с тобой, Келли? Скоро мы с тобой вновь поговорим. Сегодня ты вспомнила кое‑что важное, и я надеюсь, это начало перелома, — доктор Роулингс поднял указательный палец. — Представляешь, Келли, я надеюсь, ты сможешь вспомнить все — от начала и до конца.
Келли тоже встала с постели.
— Доктор Роулингс, я хочу вспомнить все, вспомнить как и почему я оказалась в больнице, вспомнить всех тех, кто был до больницы.
— Ты все вспомнишь, — заверил доктор Роулингс, — но на сегодня уже хватит. Ты, Келли, можешь собой гордиться. Встретимся завтра утром.
Доктор Роулингс обернулся и направился к двери. Келли судорожно пыталась придумать что‑нибудь, чтобы его задержать.
— Доктор, подождите! — вдруг нервно выкрикнула она и подбежала к нему.
— Что такое? — доктор обернулся и посмотрел на перепуганную девушку.
Но в это время в стеклянном окошке, которое было в двери, появилось довольное лицо Перла.
— Ничего, доктор, — ответила обрадованная Келли, — ничего, я просто хотела поблагодарить вас за то, что вы так долго и так участливо со мной разговаривали.
— Что ж, Келли, это мой долг, долг врача — помогать тебе.
— Да, я думаю, что скоро вспомню все–все и тогда меня отсюда отпустят, да, доктор?
— Конечно, незачем держать здесь здорового человека.
— Доктор, и тогда я смогу заниматься чем захочу?
— Конечно, Келли, ты и сейчас можешь заниматься чем угодно — можешь рисовать, можешь писать, можешь погулять по лечебнице.
— Спасибо, доктор, спасибо за то, что согласились прийти в мою палату.
— Ну что ж, вот видишь, твои надежды оправдались. Ты говорила, что тебе в палате намного легче вспоминать, и действительно, сегодня мы вспомнили очень много, так что, Келли, всего тебе самого наилучшего.
— Да, доктор, вы правы, я очень устала и наверное, сейчас лягу.
Что‑то странное блеснуло в глазах доктора, но Келли этого не заметила. Доктор Роулингс напряженно пытался докопаться до истины. Его что‑то удивляло, что‑то раздражало, но он никак не мог понять, что же это такое, что останавливает его внимание и не дает сосредоточиться. Во всей ситуации что‑то было не в порядке и он хотел разобраться — что же его тревожит? Он открыл дверь и вышел в длинный больничный коридор.
А Келли удовлетворенно улыбнулась, прижав ладони к лицу.
Едва доктор Роулингс вошел в свой кабинет, как дверь палаты Келли распахнулась и вбежал возбужденный и обрадованный Перл, к груди он прижимал пакет с документами.
