Искалеченная судьба (ЛП) - Джеймс М.

Я замахиваюсь свободной рукой и наношу сильный удар в солнечное сплетение. Нападающий задыхается, на мгновение сгибается пополам, а затем наносит ответный удар. Его кулак с такой силой врезается мне в челюсть, что у меня стучат зубы, а глаза слезятся. Я отшатываюсь назад и чувствую, как он бьёт меня по запястью, отчего мои пальцы на мгновение немеют, а пистолет вылетает из моей руки.

Холодный, острый металл царапает моё горло, когда я снова отшатываюсь назад, все ещё пытаясь бороться с нападавшим. Я чувствую, как нож начинает впиваться в мою кожу, когда я поднимаю руки, пытаясь найти его лицо, его глаза…

Оглушительный треск разрывает пространство палатки, заставляя звенеть мои уши. Я моргаю, ощущая, как что-то горячее и густое выплёскивается мне на руки. Нападавший обмякает и падает на пол палатки. В клубах пыли я вижу Софию, которая стоит рядом, держа пистолет с уверенностью человека, привыкшего к оружию.

Придя в себя от шока, я хватаюсь за хлопающий полог палатки и закрываю его, сражаясь с порывами ветра. Кровь размазывается по ткани, пока я пытаюсь собрать завязки, чтобы защитить нас от шторма. Секунду спустя София оказывается рядом со мной и наклоняется, чтобы завязать нижние завязки, пока мы вместе закрепляем палатку.

Когда буря остаётся снаружи, завывая и ударяясь о брезент, не в силах проникнуть внутрь, София поворачивается ко мне. Мы вдвоём покрыты пылью, которая толстым слоем доходит до лодыжек, но мы живы.

Она тяжело сглатывает, глядя на меня.

— Я думаю, кто-то хочет тебя убить, — говорит она совершенно серьёзно, и я с трудом сдерживаю смех.

— Ты так считаешь? — Я опускаю взгляд на мёртвое тело между нами, а затем снова поднимаю его на неё. Её лицо спокойно и собрано, и я в очередной раз удивляюсь, насколько безразличной она кажется к подобным вещам. Как спокойно она ко всему этому относится.

Я не могу избавиться от мысли, что дело не только в том, что её учили защищаться. Эта женщина, похоже, спокойно относится к насилию, её, кажется, не шокируют кровь и побоище. Она не принцесса мафии, это точно.

— Я не удивлён, что кто-то пытается меня убить, — бормочу я, снова поднимая на неё взгляд. — Что меня удивляет, так это ты, София.

— Я могу сама о себе позаботиться. Неужели это так шокирует? — Она ставит пистолет на предохранитель и поворачивается, чтобы убрать его обратно в выброшенную кобуру.

— В этом мире есть женщины, похожие на тебя? — Спрашиваю я, следуя за ней. — Женщины, которых я знаю, не могут так защищаться. Светские львицы, наследницы, мафиозные принцессы, они не ведут себя как обученные солдаты, София.

Она тихо смеётся.

— Вряд ли я похожа на них. Просто в моей жизни были чрезмерно заботливые мужчины, которые понимали, что не могут постоянно быть рядом со мной. Я способна постоять за себя. Прости, что это так тебя удивляет. — Она оглядывается на меня. — Ты должен быть рад, что не нужно постоянно беспокоиться обо мне.

Что-то в её словах меня беспокоит, но я не могу понять, что именно.

— Мы не сможем вернуться на курорт до утра, — говорит София, доставая бутылку с водой и протягивая мне, чтобы я вымыл руки. — Есть ли у нас одеяло или что-нибудь, чем мы могли бы его укрыть? Достаточно того, что нам придётся спать здесь с мёртвым телом.

Я вздрагиваю. В своей жизни я совершил много ужасных поступков, но от одного этого предложения у меня внутри всё переворачивается. Ночёвка в палатке с женой и мёртвым телом не входила в мои планы ни на этот вечер, ни вообще никогда. И это определённо гарантирует, что остаток ночи мы посвятим исключительно сну.

Я беру одно из запасных одеял и накрываю им тело, лежащее на песке. София внимательно наблюдает за мной.

— Кто-то послал его за тобой, — говорит она наконец. — Кто-то знал, где ты будешь, куда направишься.

— Да, — отвечаю я, ополаскивая руки и находя ещё одно одеяло, чтобы вытереть их. — Я позвоню отцу, когда мы вернёмся на курорт. Возможно, нам стоит сократить поездку...

— Нет! — Выдыхает она вслух, и я замираю, смущённо глядя на неё.

— Нет? София, за последние двадцать четыре часа на мою жизнь было совершено два покушения...

— Я не хочу, чтобы наш медовый месяц закончился вот так. — Она смотрит на меня с мольбой в глазах, и я, ошарашенный, отвечаю ей тем же.

Оставаться на курорте после такого было бы неразумно. Я понимаю это. Мы явно в опасности, по крайней мере, я. Но выражение лица Софии заставляет меня остановиться. Она выглядит подавленной при мысли о том, что наш медовый месяц может закончиться именно так. О том, что именно так начинается наш брак.

Я же не собираюсь оставаться всерьёз, не так ли?

— Утром мне нужно поговорить с отцом, — наконец, говорю я. — А пока давай попробуем немного поспать. Мы будем меняться. Я немного присмотрю за тобой, чтобы ты могла немного отдохнуть.

София поджимает губы, словно хочет возразить, но я прищуриваюсь, глядя на неё.

— София. Тебе нужно поспать. Не спорь со мной.

Её лицо остаётся бесстрастным, но в конце концов она кивает и возвращается к кровати. Она забирается под одеяло, всё ещё в своём платье, и протягивает руку, чтобы выключить лампу рядом с кроватью.

— Спокойной ночи, Константин, — тихо произносит она, и я смотрю на неё из другого конца палатки. Впервые в жизни я испытываю острое сожаление о том, что не могу провести ночь рядом с женщиной в своей постели. У меня никогда раньше не было женщины, которая оставалась бы у меня на ночь, и я никогда не спал с ней всю ночь. Я всегда уходил после того, как мы заканчивали, или отправлял их домой.

Я с самого начала решил, что так будет всегда, даже когда мы начнём попытки завести ребёнка. Отдельные кровати. Отдельные комнаты. Спать раздельно. Но сегодня вечером меня внезапно охватывает непреодолимое желание оказаться в постели рядом с ней, обнять её, держать её в своих объятиях всю ночь и напоминать, что мы оба живы, в безопасности и здоровы.

И, возможно, именно поэтому так хорошо, что сегодня ночью я не буду спать, размышляю я, наблюдая, как она закрывает глаза и погружается в мир сновидений.

11

КОНСТАНТИН

Я не стал будить Софию. Я не спал всю ночь, пока ветер наконец не стих, и я не увидел отблеск восходящего солнца на брезенте палатки. Тогда я позволил ей поспать.

Мне нужно было подумать, и для этого время подходило как нельзя лучше. Кроме того, я не считал себя достойным мужем, если заставлял жену караулить меня, пока я спал.

Но дело было не только в этом. Я не могу избавиться от ощущения, что что-то не так.

София недовольна тем, что я её не разбудил.

— Ты должен был поспать, — коротко говорит она, пока мы собираем вещи и пробираемся сквозь высокие песчаные дюны к машине, которую оставил гид. — Ты дал мне проспать всю ночь.

— Именно так. — Я бросаю наши сумки в машину, сажусь за руль и завожу её. — Я твой муж. Я же говорил, что позабочусь о твоей безопасности, София. Это не значит, что я позволю тебе сидеть без сна в опасности, пока я отдыхаю.

После этого она ничего не говорит.

Дорога обратно на курорт проходит в напряжённой обстановке, воздух между нами наэлектризован из-за всего, что мы чуть не сделали в палатке, пострадавшей от шторма, и всего, что мы всё-таки сделали. Я сжимаю руль сильнее, чем нужно, пока мы трясёмся по ухабистым дорогам на обратном пути к курорту, время от времени бросая взгляды на Софию, сидящую рядом со мной. Она напряженно выпрямилась на пассажирском сиденье, её профиль чётко вырисовывается на фоне восходящего солнца, руки сложены на коленях. Я вижу очертания пистолета у неё на бедре, под плотно прилегающей к ногам юбкой.

Мой член дёргается, вспоминая прошлую ночь и то, как близко мы были к тому, чтобы пересечь все границы, которые я между нами установил. Мы и так пересекли несколько границ, но если бы нас не прервали… Я бы трахнул её. Я бы оттрахал её по полной программе, наполнил своей спермой и сделал бы её своей всеми возможными способами. Несмотря на всё, что я говорил ей раньше.