Искалеченная судьба (ЛП) - Джеймс М.

Выйдя с душа, я натягиваю боксеры и валюсь в постель, чтобы немного поспать, в надежде, что мне не приснится София. Но мне не везёт. Она заполняет каждый сантиметр моих снов, её нежная кожа, пронзительные крики и сладкий вкус наполняют каждый беспокойный час моего сна, пока я не просыпаюсь с болью и отчаянной потребностью в разрядке.

Десять минут спустя, когда я довёл себя до очередного оргазма и вернулся, чтобы привести себя в порядок, я взглянул на часы. Уже почти время ужина, и я сосредоточился на том, чтобы одеться, найдя пару тёмных брюк чинос и чёрную льняную рубашку.

Когда я пришёл, София уже была в ресторане. Я сразу заметил её у барной стойки, она держала в пальцах бокал красного вина. Её тёмные волосы зачёсаны назад густыми локонами, скреплёнными заколкой с бриллиантом, и на ней платье того же винного цвета, с вышитыми на нём крупными белыми цветами. Разрез на ноге, обращённой ко мне, высокий, из-за чего юбка ниспадает по её ноге почти до бедра, открывая мне всё то огромное пространство загорелой кожи, которое я так сильно хотел обхватить прошлой ночью.

Один взгляд на неё, и я чувствую, как моё возбуждение растёт. Я оценивающе смотрю на неё, замечаю её осанку, то, как она, кажется, тщательно выбрала место для сидения, откуда ей видно все входы и выходы, то, как настороженно она смотрит по сторонам, но моему члену всё это безразлично. Всё, чего он хочет, это оказаться внутри неё, и к тому времени, как я подхожу к ней, он уже наполовину возбуждён.

Она улыбается, поворачиваясь ко мне лицом, и у меня возникает тревожное чувство, что она знала, где я нахожусь, ещё до того, как я подошёл к ней. Улыбка на её лице настолько искренняя, что почти избавляет меня от дискомфорта… почти, но не совсем.

— Ты отдохнул немного? — Спрашивает она, беря свой бокал с вином и следуя за официантом, который идёт рядом со мной к нашему столику. — Тебе, должно быть, это было необходимо.

— Я отдохнул. — Я не стал рассказывать ей о своих снах или о том, как я проснулся с тоской по ней. Мне не нужно ставить себя в неловкое положение. Думаю, она и так знает о моём желании больше, чем мне бы хотелось.

— Ты сделал свои звонки? — Она делает глоток вина, пока официант уходит.

— Да. Охрана приедет утром. Разумеется, конфиденциально, в соответствии с правилами курорта.

Её улыбка становится ярче, но в ней появляется какая-то странная пустота. Я не могу этого объяснить, но кажется, что она не затрагивает её глаза, как раньше. — Значит, мы остаёмся?

Я вопросительно смотрю на неё и тянусь за своим меню.

— Разве ты не этого хотела?

Она быстро кивает.

— Да. Спасибо, Константин. Это... — Она с трудом сглатывает. — Это много для меня значит.

В её голосе слышится что-то, какая-то интонация, которая почти кажется виноватой, и я не совсем понимаю, что это. Но я просто киваю и тянусь за своим напитком, когда официант возвращается с ним.

— Я хочу сделать тебя счастливой, насколько это в моих силах, — осторожно говорю я ей. — Я знаю, что наш брак может оказаться не таким, как ты надеялась. Но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы он был хорошим.

Она кивает и на мгновение замирает, просматривая меню. Затем снова поднимает на меня взгляд.

— Сколько охраны пришлёт твой отец?

Я слегка наклоняю голову.

— Почему ты спрашиваешь?

Она поджимает губы.

— Мне просто любопытно. После того, что произошло…

— Наверное, человека три или четыре. Они будут ненавязчивыми, обещаю.

Что-то промелькнуло на её лице…разочарование? Обеспокоенность? Это выражение промелькнуло слишком быстро, чтобы его можно было распознать.

— Зачем так много? Разве есть необходимость в таком количестве? — Спрашивает она, тщательно контролируя свой тон.

— Кто-то пытался убить меня вчера. И позавчера вечером. — Я говорю тихо, помня о других посетителях. — Так что да, я бы сказал, что это необходимо.

Она кивает, соглашаясь с доводами.

— Конечно. Я просто подумала...мы же справились и без посторонней помощи. Я бы не отказалась от одного-двух дополнительных охранников, но...

— Справились. — Я слегка наклоняюсь вперёд. — На самом деле ты справилась на удивление хорошо.

Официант возвращается, и мы оба делаем заказ. Когда официант уходит, я замечаю в глазах Софии насторожённость.

— Ты мне не доверяешь, — тихо произносит она, как только мы снова остаёмся одни, и это не вопрос.

Мгновение я пристально смотрю на неё, обдумывая, не солгать ли. Но, по крайней мере, я думаю, она заслужила честность.

— Я никому не доверяю полностью. Только благодаря этому я так долго остаюсь жив.

— Даже своему отцу? — В её голосе звучит неподдельное любопытство.

— Даже ему, — подтверждаю я. — В этом мире всегда есть причины не доверять кому-то. У моего отца есть власть, и когда-нибудь он передаст её мне. Когда у кого-то больше власти, чем у тебя, ты ему не доверяешь.

София приподнимает бровь.

— У меня не больше власти, чем у тебя.

Я делаю глоток вина, наслаждаясь его сложным вкусом. Оно восхитительное, насыщенное и сухое.

— Есть и другие причины не доверять кому-то.

Её пальцы едва заметно сжимают ножку бокала.

Я ставлю свой бокал на стол.

— Ты доверяла своему отцу?

Она моргает, явно застигнутая врасплох этим вопросом.

— Конечно. Всегда.

— Что с ним случилось? — Я прекрасно понимаю, что вопрос звучит грубо, почти жестоко. Но я хочу, чтобы она на мгновение растерялась. Я хочу, чтобы у неё не было времени подумать над ответом.

— Он умер, когда я была маленькой. — Её лицо слегка напрягается, и я вижу на нём искреннюю боль. — Автомобильная авария.

Это ложь. Я в этом уверен, хотя не могу понять почему. Я вижу, как её пальцы снова сжимают бокал. Её голос звучит слишком ровно, а ответ - слишком быстро.

— Прости, — тихо говорю я. — Правда, София. Прости.

— Прости, что я об этом заговорила. — Она поджимает губы. — Я сделала что-то не так, Константин? Кроме того, что дважды помогла тебе спасти жизнь?

В её голосе слышится лёгкое обвинение, и я чувствую себя виноватым за то, что усомнился в ней.

— Нет, — уверяю я её, и это правда. Она не сделала ничего плохого, по крайней мере пока. Это просто чувство. Чувство, которому я обязан следовать.

Она опускает взгляд в тарелку, когда приносят еду, и у меня возникает ощущение, что я причинил ей боль. Это чувство мне не нравится по причинам, которые я не могу полностью объяснить. Пока мы едим, она больше ничего не говорит, и к тому времени, как мы заканчиваем трапезу, я почти убеждён, что всё это мне привиделось и что я только обидел свою молодую жену своими необоснованными подозрениями.

Почти.

После ужина мы возвращаемся в свои комнаты. Из открытых окон дует прохладный ночной воздух, пахнущий пылью и травой. Когда София идёт рядом со мной, я чувствую смешанный аромат ванили и сахара. Я чувствую, как кровь бурлит в моих венах, как учащается пульс по мере того, как мы приближаемся к моей комнате, и мой член набухает от предвкушения.

Я мог бы взять её сегодня ночью так, как мне хочется. Не думаю, что она откажет, особенно после прошлой ночи. Я мог бы взять свою жену, вместо того чтобы мастурбировать, представляя её. Это то, чего я хочу. То, чего хочет она.

Почему, чёрт возьми, я себе отказываю?

Я стискиваю зубы, когда мы останавливаемся перед её дверью, проходя мимо моей. София останавливается, и я с трудом сглатываю, пытаясь думать, несмотря на нарастающее возбуждение.

— Я хотела сказать... — София замирает, положив руку на ключ-карту. — Спасибо, что поехал со мной на ночёвку, Константин. Даже если всё получилось не так... хорошо.

Я издаю низкий смешок.

— Я должен тебя поблагодарить, — говорю я с усмешкой. — Ты помогла спасти мне жизнь. Снова. Как ты и сказала за ужином.

Она пожимает одним изящным плечом.

— Ты бы сделал то же самое для меня, верно? — Она встречается со мной взглядом. — Ты же сказал, что позаботишься о моей безопасности.