«Она тащит на себе все. И мое бешеное давление. И его последствия. И этих идиотов-поставщиков. И свой отдел. И дочь-подростка. И еще умудряется находить время, чтобы кормить ту проклятую ворону во дворе…» — мысленная картина вырисовывалась внезапно ясной и… неудобной. Он привык видеть в ней препятствие, противника, силу природы, которую нужно обуздать или сломить. Он не привык видеть в ней просто уставшего человека.
Он резко дернул рукав, закончив с манжетой, и вышел из кабинета, стараясь не смотреть в сторону двери Ларисы. Совещание с инвесторами прошло в тумане. Он говорил правильные слова, кивал, приводил цифры, но где-то на задворках сознания продолжала крутиться одна и та же мысль: «Она не ела. Я не видел, чтобы она сегодня ела. Только кофе. Бесконечный кофе» .
Возвращаясь в свой кабинет после совещания, он проходил мимо офиса Ларисы. Дверь была приоткрыта. Он мельком увидел ее за столом. Она сидела, обхватив голову руками, и смотрела в экран компьютера с таким выражением, будто тот собирался ее атаковать. На столе рядом стоял нетронутый круассан в пластиковой упаковке и полная пепельница (она бросала курить пять лет назад, но в особо стрессовые дни одна сигарета все же находилась).
«Черт возьми. Она и правда на пределе», — констатировал он про себя с какой-то досадной беспомощностью. Сделать что-то? Предложить помощь? Сказать: «Не надрывайтесь, Лариса Дмитриевна»? Он фыркнул про себя. Она бы сначала покрутила пальцем у виска, а потом подумала, какую бы новую статью ТК ему в ответ процитировать. Ее гордость и его репутация «Узурпатора» не оставляли места для простой человеческой заботы.
Но мысль не уходила. Она сидела в мозгу, как заноза. Он зашел в свой кабинет, закрыл дверь и уставился в окно. И тут его осенило. Глупая, абсурдная, почти детская идея. Такая, за которую его самого жестоко бы высмеяли, узнай кто-нибудь.
Он достал телефон, нашел в контактах номер своего личного ассистента, который решал вопросы, не связанные с работой.
— Алло, Максим? Да, это Бармин. Слушай, нужно кое-что… — он понизил голос, хотя в кабинете никого не было. — В «Палермо» знаешь? Закажи оттуда стейк «Рибей», с кровью, с трюфельным пюре и спаржей. Да… Да, самый лучший. И чтобы доставили сюда, к… — он запнулся, — …ко мне. Да. И… Максим? Сделай так, чтобы это выглядело как… ошибочный заказ. Лишний. Понимаешь? Я, типа, заказал один, а мне привезли два. И второй некуда деть. Да, именно так. И… чтобы доставили примерно через час. Да. Спасибо.
Он положил трубку, чувствуя себя идиотом. Глеб Бармин, «Узурпатор», человек, принимающий решения о миллионных контрактах, втайне заказывает еду для своего главного оппонента, чтобы та… просто поела. Это было настолько нелепо, что он пару минут просто сидел и смотрел на свои руки, пытаясь понять, не сошел ли он с ума от стресса.
Через час раздался звонок с ресепшн. «Глеб Викторович, вам доставка из «Палермо», вы что-то заказывали?»
— Да, — буркнул он в трубку. — Пусть поднимут.
Курьер внес в кабинет два огромных бумажных пакета с логотипом элитного ресторана. Аромат жареного мяса и трав мгновенно наполнил кабинет. Глеб сделал вид, что изучает содержимое.
— Странно, — сказал он с наигранным недоумением, обращаясь больше к самому себе, чем к курьеру. — Я заказывал один. Видимо, ошибка. Ладно, оставьте.
Когда курьер ушел, он быстрым шагом вышел из кабинета. В коридоре как раз никого не было — все были на обеде или в курилке. Он подошел к двери кабинета Ларисы, постоял секунду, колеблясь, потом поставил один из пакетов прямо на пол перед дверью. Он даже не постучал. Развернулся и ушел назад в свой кабинет, чувствуя учащенное, как у мальчишки, сердцебиение. «Бармин, ты полный кретин», — мысленно прошептал он сам себе.
Лариса как раз собиралась выйти за очередной порцией кофе, который уже давно перестал действовать, а просто был горькой горячей жидкостью, которую нужно было пить по инерции. Она открыла дверь и чуть не споткнулась о бумажный пакет.
— Что за…? — она нахмурилась, оглядываясь по сторонам. Коридор был пуст. Она подняла пакет, заглянула внутрь. Оттуда пахло… райским наслаждением. Мясом. Дорогим мясом. И не только им. Она увидела аккуратные контейнеры с гарниром, еще теплые, маленькую булочку, завернутую в салфетку, и даже миниатюрную бутылочку соуса.
«Что это? Минус чего? — первая мысль была параноидальной. — Подвох. Однозначно. Кто-то хочет меня отравить? Подкупить? Сделать фото, как я беру взятку в виде стейка? Может, это Петров из ИТ так шутит? Или…»
Она снова огляделась. Никого. Ее взгляд упал на дверь кабинета 501. Она прищурилась. «Не может быть. Он? Нет, бред. Он скорее прислал бы мне яд в шприце, чем еду. Или…» Она вспомнила его странный, задумчивый вид на последнем совещании. Вспомнила, как он мельком посмотрел на нее сегодня утром — не оценивающе, а… как бы это? Озабоченно?
В этот момент из своего кабинета вышел молодой стажер из маркетинга.
— О, Лариса Дмитриевна! — обрадовался он. — Это вам, наверное? Там курьер спрашивал, куда девать второй заказ, я сказал, что Глеб Викторович, наверное, ошибся, и направил его к вам. Он же всегда там у себя все съесть не может, заказы отменяет…
Лариса смотрела на стажера, а в голове у нее складывалась картинка. «Ошибся. Лишний заказ. „Не может съесть“». Это звучало… правдоподобно. Слишком правдоподобно. Слишком удобно.
— Ага, — сказала она сухо. — Спасибо, что проследили.
Она занесла пакет в кабинет, поставила на стол и села, глядя на него, как кролик на удава. Стейк. Ее любимый. С кровью. Оттуда, откуда она не могла себе позволить заказывать даже в самые успешные месяцы. Соблазн был смертельным. Желудок предательски заурчал, напоминая, что последний раз она ела вчера вечером, и то это был подсохший салат из столовой.
«Ну и что? — вела внутренний диалог одна ее часть. — Если он и правда ошибся? Выбросить же жалко. Это же „Палермо“!»
«А если это он? — парировала другая, более подозрительная часть. — Если это его странный способ… чего? Заботы? Извинения? Тогда это вообще подозрительно. Значит, у него крыша поехала окончательно. Или это какая-то новая тактика».
Она потрогала контейнер. Он был еще теплым. Аромат сводил с ума. Она глубоко вздохнула, открыла крышку. Стейк лежал там, идеально прожаренный, сочащийся соком. Рядом — кремовое пюре с черными точками трюфеля и хрустящая зеленая спаржа.
«Отрава, наверное, все-таки, — с грустью подумала она. — Но какой ароматный яд…»
Она все же взяла вилку и нож (в ящике стола у нее всегда был свой набор на случай таких стрессов) и отрезала маленький кусочек. Поднесла ко рту. И… забыла обо всем. О работе, о Глебе, о подвохах, о несчастном Олеге из «Офис-Сервиса». Во рту расплылся вкус совершенства. Нежная, тающая текстура мяса, насыщенный вкус, легкая горчинка трюфеля…
Она ела. Медленно, с наслаждением, закрывая на мгновения глаза. Это был лучший стейк в ее жизни. Возможно, потому, что она была голодна как волк. А возможно, и нет.
Закончив, она откинулась на спинку кресла, чувствуя приятную тяжесть в желудке и странное, забытое чувство… заботы. Кто бы ни был отправитель — случайность или сам «Узурпатор» — в этот момент она чувствовала себя не «Грымзой», а просто женщиной, которую накормили вкусной едой.
Она собрала пустые контейнеры, аккуратно сложила их в пакет, чтобы выбросить в мусорку подальше от офиса, дабы не плодить сплетни. И тут ее взгляд упал на маленький бумажный стикер, приклеенный к внутренней стороне пакета. На нем было напечатано: «Г.В.Б. — заказ №451. Оплачено картой» . И кто-то от руки дописал шариковой ручкой: «Приятного аппетита» .
Почерк был твердым, мужским, с резкими углами. Очень знакомым.
Лариса замерла со свертком в руках. Так оно и было. Никакой ошибки. Это был он.
Она медленно опустилась в кресло, глядя на эту записку. Глеб Викторович Бармин, «Узурпатор», человек, грозившийся ее уволить, пожелал ей приятного аппетита. Мир перевернулся с ног на голову.
