На твоей орбите - Шумахер Эшли

Какой же я козел, что вообще об этом думаю.

Я сижу рядом с объективно красивой девушкой, которая пишет мне любовные записки, за столом с хорошими людьми, которые называют меня другом… Какое я имею право жаловаться?

Никакого.

Так что я беру себя в руки. Забываю про липкое чувство в животе и напоминаю себе, что живу хорошую жизнь. Даже замечательную.

Лис шутит, что кружок пеперони на его пицце похож на нашего тренера, и я смеюсь. Почти искренне.

Нова

Девушка за последней партой в классе испанского отрывает взгляд от книги и улыбается мне.

– Тут занято? – спрашиваю я, указывая на место рядом с ней.

– Теперь да. – Она опять улыбается. – Новенькая?

– Ага, – говорю я, готовясь к худшему. Девушка выглядит дружелюбной, а значит, наверняка начнет задавать мне миллион вопросов, на которые придется отвечать.

Однако она меня удивляет:

– Клево. Прости, если покажусь грубой, но мне осталось дочитать буквально страницы три, и я хочу закончить до начала урока. Хорошо?

– О, конечно, – говорю я. – Читай.

– Спасибо. – Она неловко машет мне пальцами свободной руки, другой придерживая страницу, и возвращается к чтению.

Я решаю, что эта девушка мне нравится. Да, эта школа – лишь небольшая остановка на моем пути, я не собираюсь пускать тут корни, но моя новая соседка выглядит неплохим вариантом для неглубоких отношений. Человек, с которым я могу комфортно посидеть рядом, притворяясь, что мы общаемся, но при этом каждая из нас будет заниматься своим делом.

Мне остается лишь найти свое дело.

Что вряд ли произойдет, если мозг продолжит делать то, что делает: постоянно проматывать сцену за обедом, словно зависшее видео.

Клянусь, я увидела в глазах Сэма вспышку узнавания. На короткую секунду мы оба оказались в промежутке между столовой и старым дубом. А потом он взглянул на меня как на незнакомку. Как на пустое место. Может, оно и к лучшему. Потому что мне очень надо разобраться, кем я хочу быть, чтобы поступить в нужный университет, и выбрать правильное направление, и не тратить свое время и мамины деньги, блуждая в потемках.

Несмотря на выходящие из-под контроля мысли, урок проходит как обычно – слава богу, мне не предложили, как часто бывает, представиться и рассказать о себе забавный факт. Меня практически полностью игнорируют, что идеально. Только моя новая соседка – я узнала, что ее зовут Холли, – иногда наклоняется ко мне и шепотом подсказывает нужное слово или правильную формулировку. Она успела дочитать книгу до начала урока и принялась за следующую, пряча ее под партой. Мистер Меса, наш учитель, пытается ее подловить, но на любой его вопрос она отвечает правильно.

Я смотрю, как Холли бесшумно переворачивает страницу, мистер Меса бубнит что-то про спряжения, как вдруг раздается стук в дверь.

В класс входят трое учеников. Один держит в руках папку с зажимом для бумаг, другой вкатывает портативную зарядную станцию для планшетов, третий сжимает ручку – единственное, что придает хоть какую-то законность явно хитроумной попытке прогулять урок.

– Мистер Меса, мы из совета старшеклассников и пришли провести опрос для благотворительной акции «Симпатия».

– Мистер Меса, мы из совета старшеклассников и хотим провести тест под названием «Краш» в целях благотворительности. Это займет не более десяти минут. – Это говорит девушка, которая сидела с Сэмом за обедом. Она передает учителю записку. – Из канцелярии. Собирают деньги на новый сельскохозяйственный амбар.

Мистер Меса едва бросает взгляд на записку и ленивым жестом приглашает их войти.

– Да-да, – говорит он. – Я читал письмо.

Улыбка у девушки Сэма искренняя и скромная. Хотя какая-то часть меня хотела поддаться ненависти при виде их с Сэмом в столовой, я ничего такого не испытываю. Сэм выглядел вполне нормальным, лишь иногда немного отстраненным. Наверное, просто устал и проголодался. Он улыбался, когда она на него смотрела, хотя улыбка и не добиралась до его глаз; смеялся над ее шутками… Надеюсь, он счастлив.

Стоя перед доской, девушка хлопает в ладоши и поворачивается к классу:

– Отлично. Если вы не слышали, мы проводим «Краш»-тест. Чтобы все получилось, каждому нужно пройти личностный тест, даже если вы не планируете покупать результаты. Тест проходите онлайн, а затем сегодня после школы сможете залогиниться с помощью кода, который мы вам предоставим, и купить доступ к результатам. Алгоритм «Краша» выдаст список самых подходящих вам людей из школы на основании ваших ответов.

Она замолкает и шевелит бровями, а парень со станцией начинает раздавать нам школьные айпады.

– Я, конечно, обязана вам сказать, что результаты теста предоставляются исключительно в развлекательных целях и нужны для того, чтобы найти подходящих по интересам друзей. Что-то вроде дружеского краша. – Ее улыбка становится хитрее. – Но-о-о мы не можем проконтролировать, что вы будете делать с предоставленной информацией. Не забывайте, что совсем скоро бал выпускников, и, если у вас до сих пор нет пары, это хороший шанс узнать, с кем вы лучше всего проведете время!

Мистер Меса недовольно кряхтит из-за своего стола, однако девушка Сэма продолжает:

– Так вот, сейчас вы пройдете тест, а потом не забудьте залогиниться и заплатить десять долларов, чтобы узнать, кто ваш потенциальный краш. Вся прибыль пойдет на новый амбар, так что вы совершите доброе дело. О, и не забудьте записать код доступа, когда закончите. Он нужен для просмотра результатов.

Ученики начинают стучать пальцами по планшетам – им не приходится даже задумываться об ответах. Они видят вопрос вроде «Вы жаворонок или сова?» и тут же выбирают подходящий вариант. Им не нужно копаться в своих двух предыдущих личностях, одна из которых вставала рано утром, чтобы бегать, а другая до поздней ночи играла в настолки. Не нужно думать, какая из этих личностей настоящая.

И это еще простой вопрос! В тесте полно утверждений вроде «Я ценю дружбу больше, чем успех в делах» и «Мои друзья считают меня добрым человеком», которые нужно оценить по шкале «совершенно согласен» – «нейтрально» – «совершенно не согласен».

И мне совсем не помогает тот факт, что девушка Сэма Джордана, чирлидерша, богиня во плоти, стоит у доски и разглядывает нас со скучающим видом, явно желая поскорее закончить и двинуться дальше.

Она даже не смотрит на меня, а я чувствую, как горят мои щеки. Пускай она и понятия не имеет, кто я такая, – я знаю ее парня.

Что за глупая мысль. Он явно меня даже не узнал. Если судить по детским фотографиям, которые мама всегда развешивает на стенах наших временных жилищ, я не сильно изменилась за эти годы: круглые щеки, круглое тело – детский жирок превратился в жирок подростковый. Кожа все такая же бледная (если не считать веснушек), глаза такие же карие. Волосы остались непонятного блондинисто-коричневато-рыжеватого оттенка – в зависимости от освещения. Ну, кроме того театрального периода, когда я покрасилась в платиновый блонд. Но даже моя театральная персона не обладала достаточной целеустремленностью, чтобы так часто ходить в парикмахерскую.

Моя внешность намного ближе к изначальному варианту, чем то, что происходит внутри.

Неужели Сэм меня совсем не узнал? Даже в глубине души не понял, что это я? Помнит ли он хоть что-нибудь, рассказывал ли своей девушке о моем существовании?

Конечно нет. За обедом он посмотрел сквозь меня и не сказал ничего, кроме вежливого «Уйди, пожалуйста, моя гораздо более привлекательная девушка хочет сесть рядом со мной». (Последнюю часть я приукрасила, но все равно.)

В конце концов я отвечаю на вопросы теста, руководствуясь то ли интуицией, то ли страхом, что окажусь последней сдавшей планшет. Как в бреду, я стучу по экрану все быстрее и быстрее, стараясь подавить панику от мысли, что я совсем себя не знаю. У меня нет ни догадок, ни выбранного направления, и, господи, почему в школах всегда либо жутко холодно, либо – как сейчас – адски жарко?