– Ты лучшая, – говорю вдогонку.
– Поэтому больше никаких вопросов и препирательств, цени меня.
Я хохочу, останавливаясь там, где обычно завтракаю. Господи, если и есть что-то прекрасное, помимо детей, в моей жизни, так это она. Лида – это как второе сердце в моей груди. Она подруга, она защитник и опора. В какой-то степени мне порой хочется рассказать ей обо всем. Но тогда мне придется расплакаться, а я этого делать не хочу. Она все узнает потом. Просто еще не время.
У стола я фиксирую колеса ограничителями на всякий случай, да и чтобы не елозили туда-сюда, предпочитая безопасность, и тянусь к чашке кофе. Мне несложно пересаживаться на стул, я уже научилась. Помогло мне в этом стройное и миниатюрное телосложение и постоянные занятия до аварии и после тоже. В отличие от Никиты, который выше меня на полторы головы. Но мы купили специальный, невысокий стол, который удобен в пользовании не только мне, но и всем членам семьи. Поэтому, зачем мне это, если я, итак, чувствую себя комфортно?
Отпив немного бодрящего напитка, я слышу, как по коридору блуждают сын и ворчащая дочь, меняясь поочередно в общей ванной комнате. А приближающиеся шаги, с характерным шарканьем, позволяют подготовиться к тому, что на кухне появляется Никита.
– Лида, как всегда, постаралась, – комментирует он, садясь за стол, рядом со мной.
– Ты прав.
– Приятного аппетита.
– И тебе, – отвечаю и, дотянувшись до чайника, наливаю мужу кофе.
– Я мог бы сам…
– Лида не зря ставит его так близко ко мне, Никита, – говорю очевидное, потому что он каждый раз бросает подобные высказывания.
– Спасибо, – бормочет и нас прерывают вошедшие сын и дочь.
Лена, в своей манере целует меня в щеку, затем отца и падает на стул рядом с ним. Артур задерживает свое внимание на мне, затем просто занимает место за столом, опустив глаза.
«Когда-нибудь он себя простит», – говорю себе в очередной раз и начинаю завтрак.
Глава 3
После завтрака все быстро разъезжаются. Сын в библиотеку, чтобы готовиться к поступлению с нанятым репетитором, которое не случилось в прошлом году из-за аварии. Он проработал этот год, чтобы накопить денег, и постоянно повторял материал. Дочь в школу на практику, а муж на работу.
Когда дом пустеет, я остаюсь одна. Лида тоже уходит в магазин за продуктами к обеду.
Сегодня вторник и нет никаких занятий с врачом. Да, я не теряю надежды. Несмотря на то что прошел год с момента аварии и я все еще прикована к коляске, я верю в свои силы и восстановительную терапию. И, конечно, продолжаю работать.
Подъехав к синтезатору, я открываю на стоя́щем рядом столе ноутбук и включаю его. Мое рабочее место организовано идеально, так как мне пришлось отказаться от пианино и заменить его на электронный инструмент, стало даже немного удобней для работы по видеосвязи. Но это говорило и о том, как сильно изменилась моя жизнь.
Мои ноги больше не могли жать на педали и, наверное, тогда, в тот момент, когда я впервые после больницы подъехала к моему черному, глянцевому Аккорду и пальцы коснулись клавиш… я поняла, что мои ноги действительно не работают. Я почувствовала себя по-настоящему неполноценной и решила, что исправлю это во что бы то ни стало.
В те секунды, когда воздух стал ядовитым, а боль разлилась по всем внутренностям, я лишилась чего-то важного в своей жизни. Прекрасного и лучшего.
Тогда я еще не знала, что, лишившись моей отдушины, потеряю и любовь мужа… чуть позже.
Справиться с этим помог именно сын. Он купил мне отличный синтезатор на уже заработанные деньги и попросил больше не плакать. Однако, чтобы это осуществить, пришлось убрать в подвал и само пианино. Я не могла проезжать мимо него без душевных терзаний.
Музыка была частью моей жизни. Она вместе с ДНК передалась мне от мамы и текла по венам. К сожалению, моя дочь не разделяет это увлечение, как и сын. Поэтому я преподаю.
Мама дала мне основу – любовь к музыке, чувство ритма, природа подарила голос.
Я вхожу в приложение на ноутбуке и начинаю вызов.
Моя ученица – второклассница, которую привозит ко мне ее отец раз в неделю, плюс два дня мы занимаемся онлайн.
Видеозвонок принимает, как всегда, Всеволод.
– Здравствуйте, Олеся.
– Добрый день. Где моя любимая ученица?
– Побежала за тетрадью.
– Хорошо.
– Как ваше здоровье?
– Спасибо, хорошо.
С ним мы знакомы почти два года. Маша начала заниматься со мной, как только пошла в школу. Потом пришлось прекратить на время уроки, и не так давно мы начали вновь. Поэтому Всеволод спрашивает о моем состоянии.
Мария прибегает к экрану и просит отца скорее уйти. Мне симпатична ее стеснительность.
– Итак, начнем с того, чем ты занималась все выходные.
Занятия длятся полтора часа. Я знаю, что для семьи Маши оплата преподавателя по вокалу дорого обходится. Поэтому беру деньги за час, а следующие полчаса провожу бесплатно. Это несложно и приносит мне куда большую радость.
– Умница, – хвалю ее, закончив играть. – Твое дыхание стало лучше. Заметила прогресс? Новый вдох уже не заставляет захлебываться.
– Да, так удобней, – соглашается она.
– Гимнастику эту продолжай. Она тебе пригодится независимо от того, продолжишь ты петь или нет.
– Ни за что. Мне это очень нравится, – громко причитает она, садясь к экрану поближе. – Я стану певицей и буду выступать на большой сцене, когда займу первое место в конкурсе. А потом, когда у меня будет очень много поклонников и денег, я перееду в Москву и буду там жить с папой и бабулей. И у меня будет концерт в Крокусе.
Моя улыбка становится шире с каждым ее словом. И это прекрасно. Детские мечты потрясающие. Их должно быть много, как и целей, к которым они двигаются.
– Знаешь, у тебя очень хороший голос, Маша. Поэтому ты можешь сделать это. Главное верь в себя и свои силы. А твои родные и я вместе с ними, тебе поможем. Хорошо?
– А я и верю, – она поднимает брови, будто я сказала глупость.
– Умница.
– Кажется, тут уже закончились занятия, – доносится голос ее отца, прежде чем он появляется в фокусе камеры.
– Только что. В пятницу буду ждать вас у себя в четыре часа.
– До свидания, Олеся Ивановна.
– До свидания и не забудь о дыхании.
– Ни за что.
– Всего доброго.
– И вам, – улыбаюсь мужчине и отключаюсь.
– Каждый раз думаю о том, – в комнату входит Лида, – почему ты отказалась петь сама.
– Как это отказалась, – разворачиваю коляску в ее сторону. – Я пою. Разве ты не подслушивала?
– О, поверь, я подслушивала, – не стесняясь признается. – Но ответ на вопрос до сих пор не получила.
– Я не знаю, Лида. Я просто решила, что хочу «воспитывать» эти юные дарования и вести их к большой или не очень большой сцене. Вот и все.
– Ну не знаю. Ты потрясающая певица.
– Спасибо, мне этого достаточно. Кстати, Варвара собирается, как и в будущем Маша, пойти на пробы в Голос.
– Будем болеть за эту девочку.
Еще одна моя ученица, которая недавно окончила школу, и одна из выдающихся певиц. Природа была к ней благосклонна.
– Она сильная, – качаю головой, вспоминая то, к каким результатам мы пришли за семь лет непрерывных занятий.
Лида помогает мне доехать до спальни, хоть я и прошу этого не делать. Затем я ложусь в постель на полчаса отдыха.
– Приду за тобой к двенадцати.
– Хорошо. Спасибо.
– Кстати, а экзамены у Артура какого числа?
– На той неделе во вторник первый.
– А если поступит, когда отъезд?
Я вздыхаю, зная, что последует после отъезда сына.
– Он поедет в конце июля с Никитой. Осмотрятся. Затем вернутся за вещами, и уже тогда сын полетит на самолете сам.
– Вот и первый птенец.
– Ты права.
– Пока ты легла отдыхать, скажи, что приготовить к ужину?
– Давай что-нибудь легкое.
