Мистер Ноябрь (ЛП) - Гудин Николь С.

— Хорошо, это… очень хорошо.

— Мне спросить, почему ты счёл нужным проведать именно её, а не кого-то из остальных? Не потому ли, что она была хорошенькой?

Я оглядываюсь на свою компанию, которая тщетно пытается выглядеть занятой, подслушивая.

— Без причины. Просто хотел услышать, что всё прошло нормально после её сопротивления.

— Я включил обаяние, и она стала податливой, как воск, до самого конца, — он посмеивается, и я представляю, как трясётся его большой живот.

— Спасибо, Оскар.

— В любое время, — говорит он, прежде чем повесить трубку.

Я должен чувствовать удовлетворение сейчас, но, как ни странно, не чувствую.

Я кладу трубку на место.

— Я спускаюсь на пляж, — говорю я новичкам. — Блэйк вернётся с перерыва через пять минут.

Оба кивают, и я благодарен, что Ник внизу на пляже, а не в вышке — парень устроил бы мне взбучку за то, что я проверяю судьбу одного из наших спасённых.

Я изо всех сил стараюсь думать о чём угодно, только не о ней, пока бегу по пляжу и осматриваю кромку воды, но её золотистые глаза никак не выходят из моей головы.

Глава 4

Либби

— Серьёзно, огромное тебе спасибо за все. Это место потрясающее, — восторженно говорю я своему арендодателю и новому соседу. — Я даже не задумывалась об отсутствии мебели, так что это именно то, что мне было нужно.

Джинни кривится.

— Я почти уверена, что этот богомерзкий диван не нужен никому.

Я хихикаю. Она не ошиблась, он довольно уродлив, но это диван, а у меня раньше и такого не было.

— Он не так уж и плох.

Она бросает на меня взгляд, который ясно говорит: «Ты это серьёзно?».

— Ладно, он ужасен, но я всё равно это ценю.

— Мы сходим за покупками — купим чехол на диван или какой-нибудь плед, или что-то в этом роде, — говорит она, возясь с шторами.

— Мы? — переспрашиваю я, недоумевая.

— Ах да, разве я не сказала? Мы будем лучшими подругами. — Она так широко улыбается, что я не могу не улыбнуться в ответ. — А лучшие подруги не позволяют своим подругам иметь уродливый диван.

Я смеюсь.

— Это же не такое уж большое дело.

— Ещё какое! Именно из-за этого дивана я заставила Калума переехать ко мне, а не наоборот. Эта штуковина, — она толкает диван носком ботинка, — не помещается в моей гостиной, так что проблема решена.

Я сдерживаю смешок. Смех кажется мне странным, особенно такой искренний и с тем, с кем я и впрямь могу подружиться.

— Мы идём по магазинам — даже не пытайся спорить.

— И не подумаю, — отвечаю я.

Одному Богу известно, как мне нужна подруга. У меня давно не было настоящей подруги, может, вообще никогда.

— Кстати, сколько тебе лет? — спрашивает она.

— Двадцать два.

— Ну, мне ближе к тридцати, чем к двадцати, так что тут ты меня обогнала.

— А вы с Калумом женаты?

Она качает головой.

— Пока нет, но я последние два месяца намекаю насчёт колец, так что следи за новостями.

Она озаряет меня улыбкой. При своём маленьком росте у неё такая сильная личность.

— А что насчёт тебя? Есть парень?

Я быстро качаю головой.

— Нет. Никакого парня.

Мне не нравится, когда задают личные вопросы, но на этот я могу ответить честно.

— Как давно ты в городе? — спрашивает она, усаживаясь поудобнее на ненавистном диване.

— Э-э-э, пару месяцев, наверное? Я работаю в библиотеке уже недель шесть.

— Ты была на пляже? От него просто глаз не отвести.

Я сглатываю комок в горле.

Уж я-то там была, и она даже не подозревает, насколько точно её описание.

Я не рассказываю ей о том, что случилось на прошлой неделе, после того, как я впервые посмотрела эту квартиру. Мы с тех пор несколько раз разговаривали по телефону, но я ни за что не стала бы позориться, сообщив нечто подобное.

— Да, я люблю плавать, но давно там не была.

Не уверена, что смогу когда-нибудь снова показать своё лицо на пляже Ховард, не после того представления, что устроила, — не то, чтобы я не сделала бы этого снова, лишь бы не мелькать по телевизору.

Я часами смотрела новости и пролистывала новостные сайты, но мне ни разу не попался прямой репортаж, где я чуть не утонула, так что, спустя неделю, я, наконец, начинаю верить, что, возможно, мне просто повезло.

— Расскажи о своей работе. Там не шляются какие-нибудь сексуальные книжные задроты?

Я нервно накручиваю прядь волос на палец.

— Я, в общем-то, не присматривалась.

— Подруга, а почему нет? Тебе стоит сходить на пару свиданий.

Свидания — это самое последнее, чем мне стоит заниматься. Они в самом низу списка — сразу после того, как совать себе в глаза булавки.

— Я сейчас не в поисках парня…

— А зря! Ты молодая, сексуальная… Знаешь, что? Я найду тебе мужчину.

Мои глаза расширяются, когда я вижу озорное выражение на её лице.

— О, нет, не надо, я правда не заинтересована.

— Ты лесбиянка?

Я захлёбываюсь воздухом.

— Н-нет? Что?

— Ну знаешь… любишь девушек. Если да, то это круто, мне просто нужно знать, что искать: баклажан или тако, понимаешь?

Я смотрю на неё с разинутым ртом. Кажется, мне придётся пересмотреть всё это дело с дружбой.

Она хихикает.

— Ой, расслабься, не смотри так испуганно.

Испуганно. Вот эмоция, которую я привыкла испытывать.

— Никаких свиданий. Пожалуйста, — умоляю я. — И девушки меня не возбуждают. Но и парни сейчас тоже, окей?

Она надувает губы.

— Если ты оставишь эту тему, я пойду с тобой по магазинам, — предлагаю я сделку.

— Ну ладно. — Она закатывает глаза. — Но в пятницу вечером ты приходишь ко мне на ужин, чтобы отпраздновать твой переезд, и я не приму отказа.

— Хорошо. — Я поднимаю руки в жесте капитуляции, рада, что избежала сватовства, по крайней мере, сейчас. — Я приду.

— Серьёзно, Либс, попробуй. Мой мужчина готовит жаркое просто убийственно вкусно.

Не знаю, когда она решила называть меня «Либс», но мне это вроде как нравится.

Чувствую, что мы и впрямь подружимся.

***

Я ставлю бокал с вином и беру ложку, которую она мне протягивает.

— М-м-м, — стону я, — это очень вкусно.

Калум ухмыляется.

— Я знаю. И серьёзное предупреждение: никогда не ешь то, что готовит Джинни, потому что это и впрямь убийственно — типа, ты умрёшь, если это проглотишь.

Я хихикаю, когда она бьёт его локтем в ребро.

— Да замолчи ты, не так уж это и плохо.

За её спиной он бросает на меня взгляд, говорящий: «Я не шучу».

К сожалению, я уже усвоила этот урок на своей шкуре; вчера она принесла мне банановый хлеб, и когда я откусила кусок… почти уверена, что она использовала соль вместо сахара.

Даже птицы не стали это есть.

— Не слушай его, у него просто слабый желудок, — ворчит Джинни.

В дверь стучат, и я с беспокойством оглядываюсь через плечо.

— Хватит смеяться надо мной, иди открой дверь. — Джинни подталкивает Калума в том направлении.

Я смотрю на неё с вопросом.

— Ой, прости, забыла тебе сказать, что к нам присоединится друг Калума.

— О… хорошо.

Я слышу, как в гостиной разговаривают двое парней.

Мгновенно становится не по себе. Мне и так некомфортно просто находиться здесь, как бы гостеприимны ни были Джинни и Калум, но теперь предстоит встреча с кем-то совершенно новым, и всегда в глубине души живёт страх, что что-то или кто-то каким-то образом свяжет меня с моим прошлым.

— Не смотри так беспокойно, это всего лишь...

Он появляется в поле зрения, небрежно обняв Калума за плечи, и у меня внутри всё переворачивается.

Я не смогла бы забыть это лицо, даже если бы очень захотела.

— Ретт, — выдыхаю я в тот же миг, когда она произносит его имя.

Его взгляд скользит в мою сторону, словно он почувствовал, что я на него уставилась, или услышал мой шёпот.