Порочные цели - Кейн Мила

Я провел пальцем по ее татуировке, символизирующей синестезию. Ее разум, должно быть, был восхитительным местом. Хотел бы я проникнуть в него и узнать, что происходит в ее голове. Но вместо этого мне оставалось лишь наблюдать и гадать.

Она все еще находилась под действием седативного и ворочалась во сне, пытаясь устроиться поудобнее. Будь я другим человеком, я бы лег рядом с ней, обнял бы ее, вел себя нормально и мило, как чертов прекрасный принц. Но я – Бэйли и не собирался проигрывать в нашей игре.

Я протянул руку под кровать и достал цепь, которую недавно установил. Защелкнул браслет на ее щиколотке, приковав ее, а ключ убрал подальше, за пределы ее досягаемости. Я не мог дождаться, чтобы увидеть реакцию моей девочки на мой последний ход.

Затем я полностью разделся и лег в кровать рядом с ней. Я притянул ее к себе, не обращая внимания на цепь на ее лодыжке… потому что таков я есть. И если я хочу обнять мою именинницу, пока она спит, никакая гребаная цепь не остановит меня и не заставит чувствовать вину.

Я проснулся от лязга цепи, с которой возилась Ари. Перевернувшись на спину, я закинул руки за голову и потянулся. Сквозь шторы пробивался рассвет, но, несмотря на ранний час, я мгновенно проснулся. Я сел, позволив простыни соскользнуть на колени, и увидел Ари: она стояла у кровати, чертовски сексуальная – в одном белье, с цепью в руке и убийственным выражением лица.

— Какого хрена, Маркус? — выпалила она.

— Проблемы? — протянул я, прислонившись спиной к изголовью кровати и наблюдая за ней. — Подсказка: этот замок нельзя вскрыть.

Она тихо фыркнула.

— Думаешь, я пыталась его вскрыть? Конечно, ведь я такая гениальная преступница.

Я пожал плечами.

— Я не так уж много знаю о тебе, профессор. Например, я никогда не подумал бы, что добропорядочная фанатка хоккея, которая умудряется есть бургеры и выглядеть при этом так чертовски хорошо, что другие люди готовы платить за такой вид, окажется воровкой.

— Я не воровка…

— О, я не согласен... и я сейчас не о деньгах. Ты лишила меня душевного покоя, моего чертового рассудка… моей предсказуемой жизни.

Я протянул руку и схватил цепь, почти сбив ее с ног. Она с криком упала на кровать, врезавшись в мою грудь.

— Как ты смеешь? — Я легко перелез через нее. Она попыталась оттолкнуть меня, но ее кулак лишь беспомощно ударился о мою грудь. — Как ты, блядь, смеешь?

Она сглотнула, ее глаза сверкнули гневом.

— Смею что? Давать отпор?

— Как ты смеешь вести себя так – улыбаться мне, волноваться за меня... а потом отталкивать меня, — почти прорычал я ей в лицо.

Ее глаза расширились. Черт возьми, она была до невозможности красива в утреннем свете – зеленые глаза, волосы цвета карамели. Ее великолепные сиськи выпирали из поношенного белого лифчика, но это не имело значения. Ни малейшего. Арианна Мур могла бы носить лохмотья, просить милостыню на улице и жить в лачуге, и всё равно оставалась бы королевой.

— Сегодняшний день доказал, что ты лицемерка. Хватит просить меня оставить тебя в покое. Этого не произойдет, так что просто смирись.

Прими меня. Хоти меня так же сильно, как я хочу тебя.

Ее кожа была теплой и мягкой. Я прижался к ней плотнее, наслаждаясь каждым касанием, каждым миллиметром, где ее тело соприкасалось с моим.

— С той ночи, когда ты вошла в бар… ты моя. Моя, и мне плевать, что скажут в университете, преподаватели, другие студенты или кто-то еще в этом долбаном городе. Ты моя. Хватит. Сопротивляться.

Я покачнулся над ней, и она охнула. Ее твердые соски коснулись моей груди. Ари, сама того не осознавая, прижалась ко мне сильнее.

— Как я здесь оказалась, Маркус? Что ты сделал?

— Ты уже знаешь, — я двинул бедрами так, что член скользнул по ее клитору. Ощущение граничило с болью, но разве не так всегда бывает с самыми сладкими вещами? Дуэт наслаждения и боли.

— Ты накачал меня наркотиками – дважды! Это уже перебор, — выдохнула она, извиваясь подо мной, ее зрачки расширились.

— А наставить на меня ствол – это не перебор? Украсть кучу денег – не перебор? Ты очень избирательна в моральном осуждении, красавица, но это не важно. Я бы поступил гораздо хуже, чтобы получить то, что хочу.

Она подняла колени, обхватив мои бедра, и цепи зазвенели. Черт, ее капитуляция была похожа на спасенный в последние секунды решающий гол. Но... я увлекся и забыл, зачем привел ее сюда. Тишина в доме брата должна была напомнить мне.

Я ускорился, толчки стали резкими, а она, задыхаясь, обвила мои плечи руками и притянула меня ближе. Я навалился на неё всем телом, вдавливая бедра и заставляя напряженный член описывать дикие, грубые круги по ее киске. Она была такой мокрой, и мой член сочился предсеменем на ее кружевные трусики. В комнате витал густой запах секса, наш запах, и я не хотел, чтобы он исчезал.

— Маркус! — вскрикнула она, и на ее лице появилось испуганное, почти паническое выражение, которое всегда возникало у нее перед оргазмом.

— Да, детка… я здесь. Я здесь и никуда не уйду. — Я жадно поцеловал ее, скользя языком внутрь и прикусывая губу. Затем поднял одну руку к ее шее и сжал по бокам, ровно настолько, чтобы у нее закружилась голова. Ее дыхание стало тяжелым, а лицо исказилось от удовольствия.

— И ты тоже никуда не уйдешь, — прорычал я ей на ухо.

Арианна замерла… а затем забилась в оргазме.

Она выкрикнула мое имя – мелодия, которую я мог слушать бесконечно – и заерзала в моих руках. Я раскачивался на ее дергающейся киске, растягивая удовольствие как можно дольше, пока сам не терял контроль.

Я кончил сильно, вдавливая член в ее киску, и лишь тонкий слой ткани мешал мне погрузиться в нее, туда, где мне и положено быть. Горячая сперма брызнула на ее трусики, залила ее живот и мой, но я не мог остановиться и продолжал двигаться. Я поцеловал ее снова, долго и глубоко, наслаждаясь вкусом и ее тихими вздохами на моих губах. Только когда член стал слишком чувствительным, чтобы продолжать, я откатился на бок. Он гневно покачивался, красный и мокрый, отчаянно требующий кончить снова, на этот раз – внутри нее.

Но она была здесь не для этого, и я не мог позволить ей уйти, не получив чертову сумку, поэтому я должен был придерживаться гребаного плана, даже если это убивало меня.

Наше смешанное дыхание наполняло комнату. Казалось правильным – видеть ее здесь, в моей постели, вдали от города… и на цепи. Если бы я вышел, чтобы принять душ, или просто покинул комнату, меня успокаивала мысль о том, что Ари никуда не уйдет… потому что она была буквально прикована к моей кровати.

Она должна остаться здесь... навсегда. Черт, почему нет?

Это было мрачно, даже для меня. Я уставился в потолок, переплел наши пальцы и тихо рассмеялся.

Ари посмотрела на меня так, будто я рехнулся. Может, так и было.

— Что?

— Я подумал, что тебе идет эта цепь, детка. Выглядишь так, словно была создана для того, чтобы быть прикованной к моей постели. — Я поцеловал ее ладонь, а она бросила на меня шокированный взгляд. — Но не волнуйся, на этот раз я отпущу тебя, как только ты скажешь мне, где сумка. Как бы мне ни нравилось играть с тобой, пришло время быть честной. Хватит прятаться за отговорками, будто ты меня не хочешь. С этим покончено.

— Ну да, конечно. Похоже, эта сумка – мой единственный козырь, который удерживает тебя от полного безумия.

Я встал рядом с ней и потянулся. Ее взгляд скользнул вниз по моему телу, к все еще полутвердому члену, направленному на нее почти обвиняюще.

— Да? И как же твой «козырь» работает на тебя до сих пор?

Я протянул руку и достал из прикроватной тумбочки небольшое устройство, которое часто использовал от боли в плечах и судорог в бедрах. Наклонился, чтобы включить массажер в розетку, затем выпрямился и показал его Ари.

— А теперь давай перейдем к делу, детка. Когда мы впервые встретились, ты считала, что женский оргазм – миф, — я усмехнулся. — Надеюсь, мне удалось доказать, что ты ошибалась… но если вдруг нет… мы сыграем в игру.