Порочные цели - Кейн Мила

— Я выиграла, да?

Моя маленькая игра не сломала ее, она сломала меня. Блядь.

Я поднял ее руку и задержал взгляд на татуировке, проводя большим пальцем по узору. Лишь несколько раз в жизни я испытывал благоговейный трепет, и в основном это было связано с хоккеем. Но ничто не могло сравниться с тем чувством, что охватило меня в концертном зале на днях, когда я слушал, как играет Ари. Она была особенной – в том смысле, с которым я раньше никогда не сталкивался.

— Да, красавица. Ты выиграла. Ты с самого начала была обречена на победу.

Я притянул ее к себе, измотанный и странно удовлетворенный, несмотря на поражение. Она могла сколько угодно отрицать, но всё было очевидно. Ее тянуло ко мне так же, как меня – к ней.

Возможно, ей просто нужно было время, чтобы понять это самой.

24.Арианна

Проснувшись спустя несколько часов, я обнаружила, что осталась одна. Кровать все еще хранила тепло, так что Маркус, похоже, ушел совсем недавно. Я пошевелила ногами и обнаружила, что моя лодыжка свободна.

Я с трудом выбралась из постели, липкая и влажная от того, что мы делали ранее.

Это было… Я содрогнулась при воспоминании о том, как Маркус доводил меня до оргазма снова и снова. Он пытался разрушить меня навсегда, и, без сомнения, ему это удалось. Ни один другой мужчина не мог с ним сравниться. Это было невозможно.

Я взяла полотенце с крючка на двери и прошлась по комнате, рассматривая обстановку. В центре стояла огромная кованая кровать. На стенах висели фотографии в рамках, на большинстве из которых был Маркус. Маркус с друзьями, Маркус с парнями из мотоклуба – судя по обилию жилеток с нашивками. Маркус на выпускном, рядом с ним – опасно красивый мужчина. Тот был в костюме, но выглядел так, будто галстук и рубашка сковывали его. Из воротника выглядывали татуировки, а покрытая чернилами рука лежала на плече Маркуса. Готова поспорить, что это был его брат, Коул, – семейное сходство было очевидным. Красота Маркуса была спортивной и уверенной, полной дерзости и живости, которые, казалось, всегда освещали его лицо. Его брат, с другой стороны, обладал не менее выразительными, но суровыми чертами. В его облике словно таилась немая угроза.

Я внимательно изучила остальные фотографии. Тренировки и победы в играх были основной темой. Вдоволь насладившись возможностью полюбоваться потрясающим мужчиной, который выбрал меня своей целью, я отправилась на поиски душа. Судя по всему, это был дом брата Маркуса. Комната, в которой я проснулась, определенно напоминала спальню старшеклассника – с устаревшими постерами и внушительной коллекцией медалей за школьные хоккейные матчи. Он рассказывал, что брат забрал его из приюта, как только смог. Это был дом, который Коул построил, чтобы заботиться о младшем брате? Он был прекрасен. Совсем не такой, какой я ожидала увидеть у сурового байкера вроде Коула Бэйли.

Душ оказался неожиданно хорош. Я расслабилась под горячей, мощной струей воды, наслаждаясь паром и просторной кабиной. В сравнении с жалкой струйкой в «Ночной сове» и занавеской, от которой невозможно увернуться, это было настоящее удовольствие.

Закончив душ, я вытерлась насухо и завернула волосы в полотенце. Затем вернулась в комнату Маркуса и принялась искать свою одежду. Я искала… и искала. Ее нигде не было. На самом деле в комнате Маркуса вообще не оказалось одежды, за исключением школьного хоккейного джерси, висевшего в шкафу. Должно быть, все его вещи сейчас были в общежитии «Геллионов», предположила я, натягивая джерси. К счастью, он был огромным и свисал до середины бедра.

Живот предательски заурчал. Я собрала мокрые волосы и закрутила их на макушке. Что ж, похоже, пора спуститься вниз. Я не могла уйти, пока не вернётся Маркус, и не знала, где моя одежда, но это не значило, что я не могу перекусить.

Я направилась вниз, ступая босыми ногами по темно-красной ковровой дорожке, пока не оказалась в гостиной. Комната была светлой и просторной, с огромным пылающим камином в дальнем конце. Камины всегда казались мне роскошью, поскольку в Калифорнии, где я выросла, их почти не встретишь. Я подошла поближе и протянула руки к огню, наслаждаясь теплом.

— Надо же, у Маркуса гостья, — раздался низкий голос.

Я резко обернулась на звук. В дверном проеме, ведущем из гостиной на кухню, стоял незнакомец, лениво облокотившись о косяк.

Он был не тем мужчиной с фотографий наверху, но внушал не меньше страха.

— И кто же ты такая? — продолжил парень, медленно оглядывая меня с ног до головы.

Жалея о том, что на мне только джерси, я молчала, не зная, что сказать. Подруга Маркуса? Преподавательница? Черт.

— Что, язык проглотила? — продолжил он, оглядываясь через плечо. — Мэддокс, смотри-ка, у нас тут тихая церковная мышка. Иди, успокой ее, чтобы она рассказала нам, кто она, черт возьми, такая.

Вошел другой парень, еще крупнее. Он окинул меня внимательным взглядом, и его лицо пересекла глубокая хмурая складка. Мэддокс прошел мимо друга и сел на диван.

— Это Анна Мур, она принадлежит Маркусу, — новый голос вступил в односторонний разговор. В комнату вошел Коул Бэйли.

Атмосфера тут же изменилась. Хотя двое других парней были пугающими, не было сомнений, что мужчина перед мной – главный.

Я могла разглядеть семейное сходство, но лишь отдаленно. В Коуле была какая-то жестокость, которая отсутствовала в Маркусе.

— Верно, профессор Мур? — добавил он, когда я не отреагировала.

Меня обожгло смущение, и я резко кивнула. Итак, Коул всё знал. Я не была удивлена, и все же стоять почти голой перед старшим братом Маркуса было унизительно. Я была профессором, спящим со своим студентом, а Коул – тем, кто практически заменил ему отца…

— Всё верно, — раздался голос из коридора позади нас.

Маркус. Волна облегчения накрыла меня с головой.

Он неспешно вошел в комнату. Похоже, вернулся с пробежки: темные волосы на затылке были мокрыми от пота, а голые руки блестели. Он вынул наушники, спокойно убрал их в футляр и щелкнул крышкой. Затем положил их вместе с телефоном на кофейный столик и направился ко мне. Парень заставлял всех ждать и наслаждался этим.

Он обнял меня за плечи и поцеловал в висок.

— Доброе утро, именинница. Ты выглядела так мило, что я не решился тебя будить.

Я сглотнула комок жара и стыда, прижимаясь к его прикосновению. Я была не в своей тарелке, и это было очевидно.

— Что именно верно? — спросил парень, который первым меня обнаружил. Он ухмыльнулся, глядя на защитную позу Маркуса. — То, что она принадлежит тебе, или что она твой профессор?

— И то, и другое, — невозмутимо ответил Маркус, не отводя от меня взгляда. — У тебя есть проблемы с этим, Гейдж?

Раздался сухой смешок.

— Нет, никаких проблем. Просто любопытно, вот и всё.

— Ну, теперь ты знаешь. — Маркус кивнул в сторону лестницы. — Иди наверх и жди меня там. — Его взгляд скользнул вниз по моему телу. — Пока я не выколол глаза брату и его друзьям.

Щеки запылали, когда все взгляды устремились на мой наряд.

Повторять не пришлось – я поспешила наверх, радуясь возможности выбраться из напряженной атмосферы. На лестничной площадке я задержалась, когда снизу донеслись голоса.

— …ты привел сюда женщину?

— Не просто женщину – чертову преподшу, Маркус.

— Неважно, кто она и чем занимается – как сказал Коул, она моя. Я несу за нее ответственность.

Я толкнула дверь в комнату Маркуса и вошла, с бешено колотящимся сердцем. Во всех этих играх с ним я забыла, что сумка, которую я прятала, была не его… наверняка, она принадлежала его брату, а значит, была собственностью мотоклуба. Те парни внизу были не из тех, с кем мне хотелось бы связываться.

Я мерила шагами комнату Маркуса. Его слова не выходили у меня из головы. Он несет за меня ответственность? Что это вообще значило? Знал ли Коул, что я взяла сумку?