До встречи в моих снах (СИ) - Ветрова Влада

– А ты выдержишь еще неделю? – удивляюсь я.

– Как неделю? – ахает Аня, вцепившись обеими руками в мою. – Ты взял еще неделю?! Ты правда взял еще неделю?! – попискивает она от распирающей радости.

– Я взял еще неделю, – смеюсь я, а она вдруг подскакивает с лежака и орет:

– Он взял еще неделю!!!

– Мужи-ы-ы-к! – доносится откуда-то с бара одобрительный рык и локальные аплодисменты со всех сторон.

Я опускаю голову и беззвучно ржу: с ней точно не соскучишься. Но насколько в действительности будет весело я осознал далеко не сразу.

ЭПИЛОГ

– Как рыбалка? – невзначай спрашивает сын, без аппетита ковыряя вилкой в тарелке.

В последнее время он вообще почти не улыбается. Понимаю его и ничем не могу помочь, но душа все равно болит видеть его таким.

Сахая удивила всех.

Поначалу все шло прекрасно. Из Турции Саша вылетел вместе с отцом, оставив нас с Колей насладиться неделей в райском уголке без потрясений. Не собирался, но я выпроводила его, дав его отцу шанс наладить связь. Худо-бедно все утряслось, по прилету я еще раз поговорила с сыном, и мы договорились больше никогда не лезть в личную жизнь друг друга. Рассказывать можно и нужно, а вот пытаться влиять – ни в коем случае.

Я познакомила семью с Колей, с которым мы прилетели вместе. Он очаровал моего папу своим восторгом относительно его старенького ружья и трофеев, которых с помощью него удалось добыть, маму – трепетным отношением ко мне, а сестру – оправданными ожиданиями, то есть, наличием в полный рост и вживую. Это было просто.

Мой переезд все восприняли чуть ли не с воодушевлением, что, вообще-то, довольно неприятно в моменте, но по факту – минус головная боль. Вещи я собирала ровно две недели, которые заставили отпахать на работе, после чего Коля приехал за мной на минивэне, погрузил разом все и повез в свою холостяцкую берлогу, которую я до сих пор довожу до ума.

Я очень нервничала перед встречей с его семьей. Попыталась даже отмазаться в первые выходные, заявив, что всем моим вещам нужно немедленно найти пристанище, на что Коля только улыбнулся, позвонил родителям и назначил встречу на следующий же день, заинтриговав словами «у меня большие новости».

И я пошла ва-банк. Зная о недельной задержке, но боясь сделать тест, я все же решилась. Чуть не спятила тем утром, увидев две полоски. И ничего ему не сказала, сдержалась. Очень уж мне хотелось выглядеть чуть более благопристойной. Мол, вот, познакомьтесь, это моя невеста. Мы не по залету, мы так решили. Но эта старая корова еще даст молочка. И жару.

Восприняли меня, как и предполагалось, не в штыки, но настороженно. Разве что Василиса, знающая о всех наших злоключениях, моментально приняла в семью. А затем, в середине вяло текущего разговора за накрытым столом, я тайно передала Коле тест.

– Что это? – буркнул он с набитым ртом, не сразу поняв, что держит в руке.

А потом как понял. С трудом проглотил то, что держал во рту, закрыл наполнившиеся слезами радости глаза. И сидел так с минуту, наверное, нервно поглаживая большим пальцем зажатый в кулак тест.

За столом прекратились все разговоры и наступила звенящая тишина. А потом он ожил. Открыл глаза, в которых плескалось столько любви и нежности, что у меня перехватило дыхание. Сунув тест в руку сидящего рядом с ним отца, он положил обе ладони на мои щеки и так сладко поцеловал, что моя душа тотчас грохнулась в обморок.

– Это че? – на заднем плане брякнул его отец, а мама громко ахнула и разревелась в голос, закрыв лицо руками.

– Счастье мое, – прошептал Коля, толкнувшись своим лбом в мой.

– Я тоже беременна! – не выдержала Василиса, а ее мама разрыдалась еще горше.

Страхов, конечно, было выше крыше. Токсикозила я чудовищно, пришлось даже отложить свадьбу. Потом – еще раз, потому что Коля попросил. Очень ему хотелось похвастать моим пузом перед гостями. В итоге на большей части снимков я – ленивый тюлень, а он – горделивый павлин. Ржем теперь, пересматривая. Теперь – можно. Наша Маруська родилась абсолютно здоровой и с первого взгляда покорила сердце отца.

– Как это работает? – умилялся он еще трое суток, подставляя палец под ее ладошку.

Потом просто принял как данность. И наконец-то начал наслаждаться. В моем телефоне миллион однотипных фотографий, где Маша спит на груди отца или просто лежит, дергая его за бороду. Но каждая из них – бесценна. В них столько тепла и любви, что хочется оклеить ими стены и потолки. Пришлось ограничиться своим внутренним миром, но там – уют и покой.

И если в нашей с Колей гавани яркое солнце и полнейший штиль, то сын с моим переездом оказался на надувном матрасе в открытом море в разгар шторма.

Отцу его лицемерие он так и не простил. Как и ремарку об отлучении от кормушки. Гордость заела. Да, они иногда созваниваются, контакт не теряют, но он из принципа не берет у него ни копейки. У меня, к слову, тоже. То есть, у Коли, конечно: я хоть и веду бухгалтерию в его фирме и еще двух маленьких удаленно, на обучение в московском ВУЗе моего заработка едва хватит. В общем, сын твердо решил найти временную работу и попытать счастье на следующий год, уже на бюджет, но, к счастью, вмешался Коля.

Он предложил ему альтернативу. Переезд к нам и обучение на бюджете в ВУЗе, где работает муж Василисы. А он, на минуточку, входит в топ-100 по стране, и далеко не в хвосте. Идею Саша воспринял благосклонно, но жить предпочел отдельно. Сначала в предоставленной общаге, а затем – в снятой на свои деньги квартирке.

Я безумно им горжусь, хоть и ясно, его решения продиктованы скорее эмоциями, нежели реальным желанием добиться всего самостоятельно. Тут и обида на отца, и на свою первую настоящую любовь.

Как выяснилось, семья Сахаи из одного с Колей города. Мы так обрадовались, когда узнали! Казалось, их чувство такое сильное, что отношения непременно продолжатся и на Родине. Все были уверены, включая сына, который в первую же неделю после моего отъезда прилетел посмотреть, как я устроилась. И, конечно, заехал к Сахае, решив сделать сюрприз. Он удался: оказалось, у нее есть парень в родном городе, которого она не собирается бросать, продолжая отношения на расстоянии с Сашей.

Саша переехал в ее город, а она отправилась покорять Москву. Только вот… с Аминой, мамой Сахаи, мы до сих пор в прекрасных отношениях. Часто встречаемся, близко общаемся. И недавно я узнала, что ее мужа сократили, выплатив тройной оклад. Он пытается быстро найти другую работу, но едва ли сумеет подыскать что-то соизмеримое по заработной плате. То есть, имея на руках еще троих несовершеннолетних, он больше не сможет оплачивать обучение Сахаи. Амина еще не попросила, но, зная историю с Сашей, уверена, попросит посодействовать ее переводу в местный ВУЗ. И нужно как-то подготовить сына, потому что я не откажу. Как и Миша, добрейшей души человек.

– Рыбалка, – презрительно фыркает Коля в ответ на вопрос Саши. Он скашивает на меня притворно-сердитый взгляд, а я опускаю голову, скрывая шкодливую улыбку за волосами. – Я тебе расскажу, как я съездил на рыбалку. Приезжаем мы, значит, с мужиками на место. Ставим палатки, определяем провизию. Часть – в тень, часть – в реку, все как полагается. На сухую, между прочим, как и пообещали своим женщинам. – Тут просыпается Маруська, разрывая демонстративным криком динамик видеоняни, и Коля подрывается с места, буркнув: – Я схожу.

– Я сама, – мягко осаживаю я его обратно и, выходя из кухни, слышу, как он продолжает возмущенное повествование:

– Так вот. На сухую, такой был уговор. И тут, представь. Сидит, значит, чертова дюжина мужиков на берегу. С удочками и унылыми рожами. Зевают все как один. Утренний клев давно закончился, жара и скука смертная. А потом вдруг раздается тихая танцевальная музыка. Громкость все нарастает и нарастает, а вскоре появляется и источник.

– Не-е-ет, – глухо ржет Саша. – Она не могла, я не верю…

Я достаю Маруську из кроватки и возвращаюсь на кухню, по пути передав ее любимому папочке. Это – единственный шанс пообедать спокойно. У него на руках она готова проводить все время бодрствования. Понимаю, не осуждаю и даже немного завидую, потому что это желание у них взаимно.