Беспощадный король (ЛП) - Торн Айви

19

АФИНА

Я просыпаюсь, зажатая подмышкой Кейда, и, честно говоря, это странное место для меня. Не так давно я и представить себе не могла, что буду обниматься с Кейдом Сент-Винсентом. Но сейчас его рука у меня под головой, и, вероятно, он спит так же крепко, как и всё остальное. Он тихо похрапывает, и это кажется мне странно интимным знакомством с человеком, которого я не так давно боялась и от которого изо всех сил старалась держаться, как можно дальше.

Кейд храпит. Теперь я знаю о нем кое-что новое.

Дин вернулся в свою комнату после того, как мы закончили прошлой ночью, утверждая, что для него слишком, спать в постели с другим мужчиной, что, по-моему, было очень странно, когда он трахал меня прошлой ночью, пока я была полна спермы Кейда. Кровать Кейда достаточно большая для троих, но он не стал спорить, вероятно потому, что ему нравится спать посередине, так что места остаётся только для меня.

Ещё одна интимная вещь, которую я теперь знаю о нем.

Я осторожно выскальзываю из постели, чтобы не разбудить его, и тихо пробираюсь по полу в ванную. Я отчаянно хочу принять душ, но прошлой ночью я была слишком уставшей, чтобы вставать с постели после того, как мы втроём свалились в обморок. Я снова была оттрахана настолько, что моё тело не выдержало, и всё, чего я хотела, это заснуть, что я и сделала почти сразу.

Сейчас, стоя под горячей водой, которая смывает следы того, чем мы занимались прошлой ночью, я чувствую, как ко мне возвращается острое чувство вины. Чувство вины, потому что, во-первых, я знаю, что не должна наслаждаться Кейдом и Дином так, как наслаждаюсь сейчас. Мия сказала бы, что я теряю из виду цель, и она была бы права. Но в последнее время я каждый день борюсь с этим, разрываясь между желанием сжечь всё это дотла и желанием остаться в центре событий и позволить пламени поглотить меня.

Другая причина, по которой я чувствую себя виноватой, – это Джексон.

Я должна была последовать за ним вчера вечером. Я чувствую, что должна была извиниться перед ним, хотя за что именно, я не совсем уверена. Всё, что я знаю, это то, что я чувствую, что было что-то неправильное в том, чтобы продолжать, как ни в чем не бывало, когда он оторвался от моего рта и практически выбежал из комнаты. Но что мне оставалось делать? Я была сверху на Дине, его член был погружен в меня. В то же время Кейд трахал меня в задницу сзади, на полпути к очередному оргазму, и они оба вонзались в меня, приближаясь к своей собственной кульминации. Должна ли я была спрыгнуть с них обоих, оставив их на полпути к оргазму, и побежать за кем-то, кто явно не хотел быть там с нами?

Это не имело бы никакого смысла. Но всё, что я знаю, это то, что прошлой ночью я чувствовала себя виноватой, когда сразу же после того, как за ним захлопнулась дверь, снова переключила своё внимание на них, и мы продолжали вести себя так, как будто ничего не случилось. И сейчас я чувствую себя виноватой, представляя его одного в постели, возбуждённого, страдающего и одинокого.

Джексон – это проблема, с которой я не знаю, что делать. Я больше не уверена, что мне нужно соблазнять его, чтобы добиться того, что я пытаюсь сделать. Одержимость Дина и Кейда мной и растущий бунт против того, что им приказывали делать всю их жизнь, могут привести к тому, что всё это произойдёт само по себе. Джексона просто унесёт течением событий, и если я правильно разыграю свои карты, то в конце концов буду свободна. Мы с мамой сможем уехать, и эти безумные месяцы превратятся в нечто похожее на очень странный сон.

Но при этом игнорируются две вещи.

Во-первых, я не совсем уверена, что хочу уезжать. И, во-вторых, даже если мне не придётся спать с Джексоном, чтобы разрушить игру и разрушить иерархию в этом городе, я хочу этого. Я хочу его. И, кажется, я не могу остановиться.

Он - моя собственная навязчивая идея, такой же, какой я была для Кейда. Но он, кажется, убеждён, что это смертельно опасно для нас обоих.

Я неохотно выхожу из душа. Горячая вода приятна на ощупь, и часть меня хочет остаться там, окутанная паром и прячущаяся от всего, что находится снаружи. Но в конце концов мои пальцы начинают морщиться, и вода начинает остывать. Я выключаю воду, выхожу и тянусь за пушистым полотенцем, чтобы вытереться.

Когда я захожу в спальню, Кейд уже проснулся, лежит в постели, обложившись подушками, и листает что-то в своём телефоне. Он оглядывается, замечает меня, завёрнутую в полотенце, с мокрыми волосами, рассыпавшимися по плечам, и улыбается, когда я подхожу к кровати.

Это кажется нормальным. Слишком нормальным.

Я забираюсь на кровать, всё ещё в полотенце, и смотрю на его телефон.

— Что ты делаешь? — Небрежно спрашиваю я, откидываясь на подушки. Я почти ожидаю, что он набросится на меня или скажет что-нибудь резкое о том, что это не моё дело, может быть, отправит меня обратно в мою комнату, чтобы он мог побыть один, но вместо этого он просто смотрит на меня.

— Планирую вечеринку братства на Хэллоуин, — говорит он, листая страницы в телефоне. — Блэкмур всегда устраивает грандиозные вечеринки в кампусе. И Дин определенно не собирается тратить время на планирование вечеринки. — Он ухмыляется, и я тоже не могу удержаться от смеха. Идея о том, что Дин планирует вечеринку братства, более чем нелепа.

— Ты уверен, что тебе стоит устраивать вечеринку? — Спрашиваю я со смехом. — Предыдущая вечеринка прошла не очень хорошо. — Я чувствую, как у меня сжимается сердце, вспоминая, насколько плохо прошла предыдущая вечеринка, но я заставляю себя не думать об этом. Всё, что я могу сделать, чтобы развеять эти воспоминания, это пошутить по этому поводу, что я и делаю.

Кейд смотрит на меня, откладывая свой телефон в сторону. Я замечаю что-то в его глазах, почти сочувствие, как будто он видит боль, скрывающуюся за юмором.

— Я думаю, мне очень понравилась последняя вечеринка, — говорит он, его голос понижается на октаву, когда он поворачивается ко мне, и в этот момент меня переполняют воспоминания о том, как Кейд трахал меня на столе перед Дином и большей частью кампуса, о том, как моё тело извивалось от невообразимого удовольствия когда он в первый раз насаживался на меня своим толстым членом, и плохие воспоминания улетучивались внезапным приливом возбуждения.

Он наклоняется вперёд, вдавливая меня обратно в подушки, мои мокрые волосы рассыпаются по ним, когда его кулак оборачивается вокруг моего полотенца. Одним резким движением он сдёргивает его, бросая на пол, так что я остаюсь полностью обнажённой, моё тело прижато к нему, когда он раздвигает мои бедра, его и без того твёрдый, как камень, член проталкивается между моих бёдер, а его рот прижимается к моему.

Я стону, когда он целует меня, горячо и крепко, его член входит в меня одним долгим толчком, от которого я становлюсь влажной и задыхаюсь, выгибаясь под ним. Он берет меня за запястья и, подняв их над моей головой, начинает двигаться. Я обхватываю его ногами, не задумываясь, прижимаюсь к его бёдрам, когда он входит в меня снова и снова, его невероятно толстый член посылает волны удовольствия по моей коже, возбуждая мои нервы, пока я не чувствую, что начинаю распадаться на части под ним, мой оргазм поднимается откуда-то из глубины меня и растекается по моей коже. Я стону и извиваюсь под ним, и он сильно толкается, его рот скользит к моей шее, покусывая и посасывая её, пока он замедляется, его член проникает в меня долгими, медленными скольжениями по горячей влажной плоти, заставляя меня дрожать под ним.

— Боже, ты такая охуительная, — стонет он, содрогаясь, когда снова полностью входит в меня, его яйца ударяются об изгиб моей задницы, когда он входит в меня так глубоко, как только может. — Чёрт, Афина, я никогда не перестану трахать тебя...

Я резко вдыхаю, чувствуя, как напрягаюсь от этого признания. Но он воспринимает это как очередную вспышку удовольствия и начинает трахать меня снова, на этот раз жёстче, впиваясь зубами в мою шею, проводя языком по покрытой синяками коже после каждого укуса. Я чувствую, как растворяюсь в этом удовольствии, теряю себя. Он так чертовски хорош, его тяжёлое, мускулистое тело прижимается ко мне, его толстый член наполняет меня так, как никогда, и я слышу, как шепчу и умоляюще охаю: