Беспощадный король (ЛП) - Торн Айви

— Афина Сейнт звучит намного лучше, чем Афина Браунинг, — соглашается Мия. — Но... — она хмурится, её губы кривятся, когда она смотрит на статью. — Это не такое уж редкое имя, Афина. Наверняка есть ещё одна семья Браунингов...

— В Блэкмуре? — Я качаю головой. — И, кроме того, посмотри на неё. — Я тычу пальцем в фотографию. — Мия, она очень похожа на меня.

У меня сжимается грудь, когда я внезапно вспоминаю все те разы, когда Джексон прикасался ко мне, все те разы, когда он целовал меня, его губы касались всего моего тела там, на утёсе, между моих ног на вечеринке. Он прижал меня к своей двери, его лицо было почти отчаянным, когда он смотрел на меня, желая и в то же время отвергая.

Он сказал, что всё дело в городе, но внезапно у меня возникло чувство, что это что-то ещё. Что он хочет меня, потому что я напоминаю ему женщину, которую он когда-то любил, и в то же время не хочет меня по той же причине. Что он чувствует себя виноватым.

Я думала, что она просто порвала с ним. Возможно, уехала. Что они были школьными друзьями, которые расстались, первая любовь, первое разбитое сердце и всё такое.

Но, видимо, всё гораздо хуже.

Она его не бросала. Она погибла.

Я переворачиваю газету обратно к себе, изучая фотографию аварии. Она тёмная и зернистая, но машина почему-то кажется мне знакомой.

— Очевидно, никто так и не узнал, кто её сбил, — говорит Мия. — Это был просто наезд и бегство. Трагедия.

— Просто наезд и бегство? — Я хмурюсь. — Ты действительно думаешь, что это был несчастный случай?

— Разве этого не могло быть?

— Здесь что-то случается случайно? — Я указываю на кучу исследований, которые мы провели сегодня. — Подумай об этом, Мия. Обо всём этом. О жертвах. Элис Плимут. Её родители. Даниэль Сент-Винсент и водитель, который его сбил, и его смерть. А теперь ещё и это – первая девушка Джексона погибла при загадочных обстоятельствах, и никто не знает, кто это сделал.

— Но зачем им было убивать ее?

Я пожимаю плечами.

— Может быть, она знала что-то, чего не должна была знать. Может быть, она должна была стать жертвой, и ей каким-то образом удалось скрыться. Может быть...— Я не могу думать ни о чем другом прямо сейчас. Но внезапно вина и горе, которые я всегда вижу на лице Джексона, приобретают гораздо больший смысл, так же, как и гнев Кейда.

Внезапно, парни становятся для меня намного более понятными. Их травма. Их боль, огорчение и страдание. Это не оправдывает то, что они сделали, но это значит, что это нечто большее, чем просто парни, которым нравится издеваться над девушкой, находящейся в их власти.

— Я забираю это с собой. — Я вырываю статью о смерти Натали, сворачиваю её и засовываю в карман, не обращая внимания на протестующий вопль Мии.

— Что ты собираешься с этим делать? Она удивлённо смотрит на меня.

Я стискиваю зубы, вставая. На сегодня достаточно исследований.

— Я собираюсь поговорить со своей матерью.

20

АФИНА

Кажется, что почти невозможно дождаться выходных, когда я смогу поехать домой, чтобы повидаться с мамой. Мне не терпится задать ей вопросы о Натали, которые вертятся у меня в голове, практически вибрируя в ней. К моему удивлению, Кейд и Дин оба замечают это и расспрашивают меня о том, почему я такая нервная и рассеянная. Лучшее оправдание, которое я могу придумать, это то, что я нервничаю из-за промежуточных экзаменов, что, полагаю, имеет смысл. С момента моего похищения я старалась уделять как можно больше времени учёбе в университете. Тем не менее, это всё равно похоже на постоянную борьбу, особенно из-за всех этих... отвлекающих факторов, которые есть у меня дома. У меня такое чувство, что я всегда отстаю, и только потому, что Кейд и Дин должны хотя бы что-то делать сами, я могу чувствовать себя спокойно. Кейду особенно важно получать хорошие оценки, поскольку он играет в команде по регби. Но, в конце концов, никого из них не выгонят из университета и вообще ни от чего не отстранят из-за того, кто они такие.

И меня тоже не отстранят, потому что я «принадлежу» им. Но я твёрдо намерена не полагаться на это, и сама получать свои оценки. Это позволяет отвлечься от свёрнутой газетной статьи, которая прожигает дыру в моём рюкзаке, хотя я не могу перестать думать об этом. Каждый вечер мне хочется позвонить маме и выпалить все вопросы, которые у меня в голове, но я заставляю себя подождать. Я знаю, что нам нужно поговорить с глазу на глаз, и я всё равно давненько её не видела. Особенно после того, как меня похитили, я не осмелилась вернуться домой в таком состоянии, хотя отдала бы всё на свете, чтобы моя мама позаботилась обо мне.

Это вызвало бы слишком много вопросов, на которые я не смогла бы ответить.

Вместо этого мне пришлось остаться здесь, под присмотром Кейда и Дина. Что, на удивление, было не самым худшим в мире. И ещё более удивительно то, как они реагировали на моё настроение в последнее время – замечали его, во-первых. Беспокоились обо мне, во-вторых. И в-третьих, нет и намёка на протест, когда я говорю, что хочу поехать домой на выходные и повидаться с мамой.

— Я думаю, это хорошая идея, — говорит Кейд, заставив меня замолчать после того, как я высказала это предложение за ужином. — Ты давно её не видела.

— Это пойдёт тебе на пользу, — соглашается Дин, и я прищуриваюсь.

— Это как-то связано с желанием... о, я не знаю, напомнить мне о причинах, по которым я должна остаться здесь, с вами обоими? Напомнить мне о моей ответственности за безопасность моей матери или что-то в этом роде?

— Разве мы не можем просто позволить тебе провести выходные наедине со своей мамой? — Невинно спрашивает Дин, и я качаю головой.

— Ничто из того, что ты делаешь, не бывает без скрытого мотива, — замечаю я, и Кейд вздыхает, поглядывая на Дина. Джексон заметно отсутствует за обеденным столом, занятый бог знает чем, и я знаю, что мне не стоит беспокоиться о нём. Но то, что я теперь знаю о Натали, раскрывает всё в Джексоне в совершенно новом свете. То же самое касается Кейда, зная историю о его старшем брате. А что касается Дина? Возможно, у него и нет трагической предыстории, но я могу только представить, под каким давлением он находился всю свою жизнь, зная, что его отец ожидал, что он возьмёт власть в свои руки, чего бы это ни стоило. Я знала, что их отцы были безжалостными людьми, но, читая историю того, что они и их предки делали на протяжении десятилетий и столетий, я осознала это так, как раньше не осознавала.

— Мы просто советуем тебе посвятить выходные себе, — просто говорит Кейд. — Не беспокойся об этом. Езжай домой, повидайся со своей матерью. Расслабься. У меня всё равно важная игра, и... Ну, я уверен, что и у Дина что-то намечается.

— Ужин с моим отцом в загородном клубе. — Дин скорчил гримасу.

Будет ли там Уинтер? Я почти хочу спросить, но не делаю этого. На самом деле я не хочу знать ответ или испытывать вспышку ревности, которую испытываю при этой мысли. Я знаю, что Дин не хочет жениться на Уинтер, и я знаю, что он ясно дал ей это понять. Я также знаю, что меня это не должно волновать. Предполагалось, что моя главная цель – убраться к чёртовой матери из этого города, а не строить длительные отношения со своими мучителями.

Но, похоже, именно это я и делаю.

— Желаю хорошо провести время, — ободряюще говорит Дин. — Просто возвращайся к вечеру воскресенья.

Это должна быть тонко завуалированная угроза, острое напоминание о наказании, которое меня ждёт, если я опоздаю, но на самом деле это звучит не так. В его словах нет колкостей, просто напоминание.

— В любом случае, в понедельник у меня занятия. Так что к тому времени я вернусь.

И вот, в пятницу после занятий я возвращаюсь в поместье Блэкмур, чтобы неожиданно навестить маму, а газетная статья всё ещё лежит у меня в рюкзаке. Я больше не доставала её с тех пор, как засунула в библиотеку, больше всего на свете боясь, что если я это сделаю, то не смогу остановиться, пока не получу ответы на свои вопросы.