Разрушенная (ЛП) - Бишоп Энн

Сейчас я чувствую, что воюю с самим собой. Отец учил меня защищать тех, кого я люблю, и всегда ставить их на первое место. Но Каммес разрушил всё это. Он научил меня, что для счастья я должен быть властен над собой и над теми, кто меня окружает.

За последние несколько дней я понял, что не властен ни над теми, ни над другими. Сначала Келлан и Кэл заставили меня понять, что я не ненавижу Ателию. Может, я не люблю её, а может, и люблю, но мне определенно небезразлично, что с ней происходит. Я хочу её, как бы я ни отказывался верить в это.

А потом… потом Ателии пришлось вскрыть мою грудную клетку и заставить меня чувствовать то, что я считал неправильным. То, что показывает слабость.

Когда я решил заставить её переехать к нам, это было сделано, чтобы напомнить Ателии, кто здесь главный. Чтобы показать ей, что она может выиграть случайную битву, но войну всегда выиграю я. Но стоило лишь увидеть надежду в её глазах, и моя решимость рухнула.

Каким-то образом, всего за мгновение, Ателия смогла переключить меня. Она вернула меня к моим корням, к тому человеку, которым я хотел быть. Я не могу изменить того, кто я есть сейчас, но я могу изменить себя. Вернуть преданность, с которой мой отец относился ко мне и моей матери, которую я всегда хотел отразить в зеркале.

Когда Ателия спросила меня, готов ли я вернуть всё назад, я сказал это со всей искренностью. Этого было недостаточно, но я и не ожидал. Если бы я был на её месте, то не уверен, что тоже поверил бы.

Я даже не злюсь на её реакцию. Она может злиться на меня сколько угодно. Это не изменит того факта, что она моя.

Вздохнув, я падаю обратно на кровать и смотрю в тёмный потолок. Мои мысли возвращаются к началу первого курса, когда все рухнуло.

Как бы все изменилось, если бы я не поверил Каммесу? Если бы мы слушали Ателию, а не думали, что она нами манипулирует? Смогли бы мы продержаться вместе весь колледж?

Мои пальцы сжимаются в кулак. Мы бы сделали это. Я бы позаботился об этом.

Подумать только, что мы могли бы заполучить её, не причиняя ей столько боли…

Не знаю, как бы мы тогда справились с Каммесом, но мы могли бы что-нибудь придумать. Мы могли бы защитить её даже тогда.

В коридоре происходит какое-то движение, а затем я слышу, как закрывается дверь напротив моей. Я без раздумий вскакиваю на ноги и распахиваю свою дверь.

Но потом останавливаюсь.

Если бы Ателия хотела быть рядом со мной, она бы сама меня нашла. Сейчас я, наверное, последний человек, которого она хотела бы видеть рядом.

Стиснув зубы, я прислоняюсь к дверному проёму и смотрю на её дверь. Она из темного дерева, как и вся остальная отделка в доме.

Всё, что мне хочется сделать, — это сорвать её с петель. Это будет бессердечно, и она возненавидит меня ещё больше, но я могу это сделать.

Та часть меня, которую я создал, чтобы выжить под контролем Каммеса, бушует, говоря мне, что я должен это сделать. Но другая сторона — та, на которую повлиял другой мужчина, — гораздо сильнее. Гораздо глубже.

Я забыл о ней до сегодняшнего дня.

Тихо ступая, я пересекаю коридор, гадая, что делает Ателия на той стороне. Я не стану вторгаться в её личную жизнь — мне и так хватало этого, — но мне нужно побыть рядом с ней хотя бы минуту.

Мягкий звук её мурлыканья достигает моих ушей, и я придвигаюсь ближе. Даже если она меня не слышит, я тихо прижимаюсь лбом к её двери и шепчу:

— Мне так жаль, Ателия.

Глава тридцать четвертая

Ателия

Неделя пролетает незаметно.

Ребята помогают мне переехать в комнату напротив комнаты Уэса. Как и было оговорено, кровати там нет, но они купили мне удобный диван, красивый письменный стол и хорошее кресло в придачу.

Приятно иметь собственное пространство, хотя я скучаю по Хейвен. Она ответила на несколько моих сообщений, но в остальном от неё ничего не было слышно. Она сказала мне, что ситуация с её семьей займет больше времени, чем она предполагала, но она всё ещё не сообщила мне никаких подробностей.

Если не считать помощи в поднятии вещей, которые тяжелее установленных Кэлом пределов, Уэс в основном оставлял меня в покое. Иронично, что то, что заставило его оставить меня в покое, — это вынудить меня переехать к нему, но я согласна.

Я попеременно спала то с Кэлом, то с Келланом. Я не самая большая поклонница этой идеи, но им это нравится, а это главное. Чем больше они привязываются ко мне, тем лучше.

Почти каждый вечер двое из ребят уходят на несколько часов. Они не объясняют мне свое отсутствие — им это не нужно. Я знаю об их работе, и, честно говоря, не хочу знать ничего, что мне не нужно.

К вечеру субботы я чувствую, что всё под контролем. То, что парни силой заставили меня переехать к ним, в итоге сработало в пользу моего плана. Жизнь с ними дала мне широкие возможности влиться в их жизнь. Зубная щетка здесь, заколка для волос там, и вдруг я везде.

Неизбежно.

Насколько я могу судить, это сводит Уэса с ума. Сегодня я целовалась с Келланом в гостиной, пока Уэс был на кухне. Если судить по тому, как он хлопал дверцами шкафов, я успешно пробралась к нему под кожу. Он так ревнив, что не знает, что с собой делать.

Держать дистанцию, кажется, помогает, но у меня такое чувство, что сегодня все изменится. Кэл и Келлан ушли на работу и вернутся только рано утром. Это значит, что мы с Уэсом останемся в доме одни.

После ужина он заперся в своей комнате, а я занималась в своей, свернувшись калачиком на диване. Может, мне кажется, но воздух в доме напряженный, как будто он в любую минуту может взорваться.

Из-за этого очень трудно сосредоточиться.

Вздохнув, я пишу Хейвен, но она не отвечает. Я уже собираюсь позвонить маме, чтобы хоть чем-то занять свои мысли, как вдруг на экране появляется уведомление.

У меня сводит желудок.

Комната кружится, пока я читаю и перечитываю текст. Я была так сосредоточена на том, чтобы обвести Келлана и Кэла вокруг пальца, что почти забыла о профессоре Каммесе.

Завтра встреча, как обычно. Это означает, что он будет дома, в своем кабинете, в девять тридцать.

Я поднимаю руку, чтобы потрогать синяки на шее. Синяки заживают, но они всё ещё напоминают о том, что мне грозит, если я не сделаю так, как он говорит. Это и видео — видео, которое может полностью разрушить мою карьеру.

У меня сдавливает грудь, когда я выключаю экран телефона и кладу его на диван рядом с собой. Завтра утром. Если я не приду, он выложит видео. Я буду уничтожена.

Если бы Кэл или Келлан были здесь, я бы показала кому-нибудь из них сообщение, и они бы придумали план с Уэсом. Но к тому времени, как они вернутся домой, они будут измотаны, а я буду спать.

А значит, я не могу ждать. Я должна найти способ разобраться с этим до завтрашнего утра.

С неохотой я встаю, позволяя своему одеялу упасть на диван. На мне только шорты и майка, поскольку мне нравится напоминать Уэсу о том, чего он не может иметь. Это не то, чего я хочу сейчас, но я слишком потрясена, чтобы думать о захвате дополнительной одежды.

Сжимая в руке телефон, я открываю дверь и замираю, встретившись взглядом с Уэсом. Он стоит на пороге своей комнаты, без рубашки, держась за обе стороны дверного проема и наблюдает за мной.

Как долго он уже стоит и смотрит на мою дверь?

— Что ты делаешь? — спрашиваю я.

Его лицо ожесточается.

— Всё, что, блядь, захочу.

Я непроизвольно облизываю губы. Его широкие плечи выглядят ещё более мускулистыми под таким углом, под которым он их держит, и не помогает то, что он крепко держится за дверную коробку. На его левой руке, как и всегда, красуется кольцо с черепом.

Позади него комната освещена голубым светом. Она освещает его беспорядочные тёмные волосы и отражается от его кожи. Боже, сколько кожи. Я провожу взглядом по его груди и прессу до тех мест, где его чёрные треники висят низко на бёдрах.