Капкан на прокурора (СИ) - Тимофеева Ольга Вячеславовна

— Папа его не просил.

— Значит, попросил кто-то другой.

— Кто?

Юра садится берет блокнот и рисует квадраты.

— Это твой отец, его хочет подставить Громов. Подставляет. Но всплывает информация о расписке, которая хранится в сейфе. Узнать, как туда попасть мог тот, кто имеет доступ к записям с камер.

— Вряд ли папа бы показывал на видео, какой у него код. Даже я не знаю.

— Тот, кому надо, найдет способ разобраться.

— Ну, допустим, он выкрал расписку, дальше что…

— Дальше уничтожил запись, потому что там было заснято, возможно, случайно, кто проник в кабинет и вскрыл сейф.

— Да ладно. Он наоборот хотел помочь папе, Юра. Отблагодарить за спасение сестры.

— Не будь наивной, Саша.

— Этих двоих надо проверить. Они знакомы или родственники.

— Тогда почему он не попросил денег у своего знакомого?

— Больную сестру тоже надо проверить. — Ставит вопрос возле треугольника на листке бумаги.

— Я не верю. Тот парень… Он не мог. Здоровьем не шутят.

— Часто это пешки в чье-то игре. Подставляют себя, чтобы защитить себя или семью. Посмотришь, когда его вызовут на суд, он еще может дать показания против твоего отца. Саша, твой отец — чиновник. Подставить его мог тот, кто хочет занять его место. Пусть думает. Простой сисадмин или электроник не стал бы его подставлять. Кто-то за ним стоит. Если я правильно все разложил, то это будет кто-то еще выше статусом, возможно со стороны, но тогда в руководстве у него есть свой человек. Возможно, твой отец мешает в решении какого-то вопроса.

— Юра, так что, ты найдешь этого человека?

— Нет, твой отец пусть подумает, что было в последний месяц необычного. — Я шумно втягиваю воздух сквозь зубы. Я надеялась… — Саш, — притягивает к себе. — Ты хотела этого разговора. Думала, я щелкну пальцами и решу твою проблему? Я направлю следователя проверить эту версию. Жесткий диск тот, кстати, восстанавливают. Похерили его знатно, но у меня есть знакомый, который в этом разбирается. Но это все возможно, только если ты рассказала мне правду.

— Папа бы мне не врал. Никогда.

— Я за время работы в прокуратуре такого повидал… Когда в семье вот так друг друга подставляют, обманывают.

— Спасибо, — обнимаю его и прижимаюсь сильнее. Как будто он последний человек на земле, который может помочь и отпускать его нельзя ни в коем случае. Я и не думала даже, что так все запутано. Да, возможно, Юра мне не верит. Но я не вру, говорю то, что знаю сама.

— Я тебе ничего не обещаю. Если твой отец врет и брал эту взятку, то он не избежит наказания. Если не брал, то доказать это и оправдать будет не легко, но шанс есть. Кто-то действовал расчетливо и тонко.

— Ты не веришь мне?

— Саш, я верю доказательствам и фактам. У тебя их нет. Твой отец по-прежнему виновен. Я видел разное. Ты можешь ошибаться. Все может быть спланировано так, что твоя версия ошибочна. Он брал взятку и не было никакой расписки. Ты должна меня понять. Если я буду верить каждому и оправдывать, то преступность увеличится. Но при этом теперь я вижу нестыковки и нелогичность. Мы не на ромашке гадаем, верю-не верю. Возьмем врачей. Приходит человек и говорит, допустим, что у него выпадают волосы и ему нужно выписать определенное лекарство. Врач может поверить и выписать суперсредство, а может провести исследования и найти проблему. Как думаешь, врач будет думать только о словах пациента и поверит на слово или проведет исследование и будет верить фактам?

— Ты прав.

— Саш, все, что я могу тебе обещать, это то, что невиновный человек не сядет в тюрьму.

Я ничего не отвечаю, обнимаю его просто. Доверяю, потому что не отмахнулся, выслушал, даже вывернул все так, как я и не думала. То есть думала, конечно, что папу кто-то подставил. Но не думала, что его предали такие близкие и те, кому он до этого помог.

— А ты честно расскажешь все следователю? — Поворачиваю к нему голову и заглядываю в глаза.

Юра откладывает свои записи и усмехается. Прокурята отложили все дела.

— Не все, — наклоняется ко мне и рукой притягивает навстречу. — Как целовал тебя и провел выходные не буду рассказывать.

Мягкими пересохшими губами касается моих. Тянет за нижнюю. Облизывает языком. Доверяет мне во всем, а я… А я обманула один раз.

В памяти всплывает эпизод, который я допустила, когда уже были знакомы. А стыдно до сих пор. Он и правда всегда на одной чаше весов.

— Юр, — кладу пальцы ему на губы и останавливаю. — Я хочу тебе кое в чем признаться.

— Говори, — напрягается и сглатывает.

— А явка с повинной учитывается при вынесении приговора?

— Посмотрим на степень вины.

Как с ним жить, когда одни законы на уме.

— Я лазила в твоем телефоне. — Выдаю на одном дыхании.

Юра замирает. Не ожидал.

— И что там нашла? — откашливается и переспрашивает.

— Когда ты в больнице лежал, после обморока. Звонила какая-то девушка, настойчиво звонила. Я ответила, представилась медсестрой. Ну, я не знаю тебя, может, это сестра или кто-то еще. — Молча смотрит вопросительно дальше. — Она сказала, что невеста. — Одними губами говорит что-то нецензурное. — Я… в общем, я подумала, что ты со мной, потом с ней, или с нами обеими. — По губам скользит легкая улыбка. Лучше, чем эта складка между бровей. — Открыла твой телефон. Искала общие фотографии, переписки.

— Нашла? — спрашивает, усмехаясь. По его уверенности понимаю, что я ничего бы и не нашла там.

— Нет. Прости. Я больше ничего не смотрела. Я знаю, что некрасиво, знаю, что тебе не понравится, но я хочу быть честной… Хотя бы в том, что между нами.

Кладу руку ему на бок, проникаю пальцами под футболку и целую в шею.

— Я могу рассчитывать на помилование?

— Нет, — качает головой из стороны в сторону. Убирает руки от себя и заводит мне за спину. — Назначаю тебе сорок восемь часов исправительных работы, — низким голосом запугивает меня. Но в глазах будто не блики искусственного огня отражаются, а прокурята разжигают костры инквизиции.

— Что надо делать? — Покорно опускаю глаза, прикусываю губу, чтобы не рассмеяться, и принимаю правила игры.

— Ох, Саня.

— Исправительные так исправительные, товарищ прокурор.

— Договорилась.

Берет меня за шею и мягко наклоняет вниз. Приотпускает на уровне груди, я дальше не двигаюсь. Слежу, как его грудь под футболкой поднимается и опускается. Юра тянет мою голову вниз. Я подцепляю пальцем край футболки и касаюсь губами живота.

Порочный кайф и полная доступность. На таких исправительных работах я бы всю жизнь провела.

Трель звонок заставляет остановится.

— Твою мать, — Юра выругивается и выдыхает.

Звонок повторяется.

— Кто это?

— Думаю, что наша доставка. — Снова звонок. — Вертолетом что ли доставляет?

— Я сейчас. — Недовольно поднимается и разворачивается к двери. — Сейчас продолжим.

— Я пока в душ схожу, — молча кивает и широко улыбается.

Быстро принимаю душ, но в последний момент пасую. Не знаю, одеваться или не одеваться? Вроде как не надо. С другой стороны, кто знает, кто приходил и какое настроение.

Останавливаюсь на усредненном варианте. Надеваю шелковый пеньюар на голое тело. Вроде и прикрыто, а вроде и все доступно.

Юра одной рукой разбирает коробку, в другой руке держит телефон. Усмехается сам себе, что-то пишет в телефоне.

Это же не шутка какая-то надо мной.

Но выдыхаю, успокаиваясь.

— Что там? — Иду не спеша в его сторону.

— Достав… — поднимает на меня глаза и не договаривает. Жадно скользит по мне, грязно фантазирует, мучительно смакует. — Доставка. ВИП-доставка. Можно из дома месяц не выходить, надолго хватит. Такое ощущение, что он мне на обзор прислал все, что у него есть. Воспользовался, блин, промокодом. Теперь только об этом и будут шутки.

— Выбрал что-нибудь?

— Угу, тебя, — возвращает упаковку чего-то в коробку и протягивает мне руку. — Иди сюда.

Как только подхожу, захватывает за бедра и тянет на себя. Усаживает на колени. Ведет по ногам от колен вверх. Доходит до края моего безобразно развратного наряда и скользит поверх ткани прям до попы. Мягкость ткани впивается в кожу вместе с его пальцами.