Разрушенная (ЛП) - Бишоп Энн

При этом я поднимаю глаза и наконец, встречаю её взгляд. Она смотрит на меня с мягким выражением лица. Я уверен, что воображаю восхищение на её лице, но приятно притворяться, что оно есть.

— Я убью любого, если ты меня об этом попросишь.

Она быстро моргает, как будто удивлена, что я это сказал.

Сам того не осознавая, я делаю пару шагов ближе к ней. Она напрягается, и я замираю.

— Ателия…

— Мне не всё равно, — пролепетала она.

— Что…

— Раньше мне тоже было не всё равно, — быстро добавляет она. — И я волновалась за тебя. Вот почему я не могла уснуть.

В груди немного полегчало.

— Я знаю.

Она хмурится.

— Но раньше ты сказал мне…

— Я просто хотел услышать, как ты это скажешь.

— О.

Ателия смещается, как будто она полна нервной энергии, которая пытается покинуть её тело. Она всё ещё в майке и шортах, которые были на ней, когда я нес её в кровать, но, к счастью, она больше не плачет.

Я вздыхаю, подхватывая свой рюкзак.

— Мне нужно в душ.

Молча кивнув, она прижимается к стене, чтобы освободить мне место. Она всё ещё стоит на нижней ступеньке.

Я бросаю взгляд на камин. Всё горит хорошо. Я отодвигаю защитный экран, чтобы он снова оказался впереди, и медленно иду к лестнице.

Когда я прохожу мимо неё, Ателия касается моего запястья. Прикосновение такое легкое, что я почти не замечаю его.

— Спасибо, — шепчет она, когда я останавливаюсь.

Повернувшись к ней лицом, я протягиваю руку и касаюсь её щеки. Её кожа мягкая под моей ладонью.

— Тебе не нужно меня благодарить.

— Ты только что убил человека ради меня, Уэс. Своего собственного отчима.

— Он и меня обидел, — говорю я, сам не зная почему. Если бы не то, что он сделал с Ателией, я бы не убил его, и мы оба это знаем.

Она хмыкает.

— Просто прими победу, Уэс.

Я прислоняюсь лбом к её лбу, благодарный за то, что она не уклоняется.

— Я заставил его страдать из-за тебя. Он плакал. Пытался умолять меня остановиться. И я пометил его как того, кто он есть, чтобы каждый, кто посмотрит на него, знал.

В её глазах мелькает замешательство, но она не просит меня рассказать подробнее. Это последнее, что я вижу перед тем, как закрыть глаза. Я так чертовски устал, но прикосновение к ней, вдыхание её сладкого аромата жимолости — это оживляет меня.

Я знаю, что облажался, душа моя, но ты мне нужна.

— Уэс, — шепчет она, и я чувствую, как она слегка отодвигается. Её пальцы касаются голой кожи на моей талии, а затем её руки ложатся на мои бёдра.

Я вздрагиваю, совершенно не в силах остановить это. Я жаждал её прикосновений годами, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что я чувствовал в течение последней недели. Не прикасаясь к ней, я чувствовал себя так, словно часть меня умирала и увядала.

Когда я чувствую её мягкие губы на своих, я почти отступаю назад в шоке. Это последнее, чего я ожидал от неё, но это пробуждает во мне что-то пламенное и собственническое, когда она прижимается своим ртом к моему.

Из моего горла вырывается глубокий стон. Гортанный. Я наклоняюсь ближе, и все мысли, кроме неё, улетучиваются из моего сознания. Мой рюкзак падает на ступеньки, но я даже не замечаю этого.

Это первый раз, когда она инициировала поцелуй с тех пор, как нам обоим исполнилось по восемнадцать. По тому, как она смотрит на меня, можно понять, что она хочет меня, но впервые за много лет она проявляет это так открыто.

Нежно обхватив её голову руками, я откидываю её назад. Ничто не может сравниться с тем наслаждением, которое вливается в меня при крошечном хныканье, вырвавшемся из её горла.

Ателия нерешительно проводит языком по моим губам. Меня охватывает жар, и я погружаю свой язык в её рот. Мой язык переплетается с её языком, и мы погружаемся друг в друга всё глубже и глубже.

Ателия. Ателия, Ателия, Ателия.

Она моя единственная мысль. Моя единственная забота в мире. Она нужна мне — больше, чем я когда-либо осознавал раньше. Именно так все и должно было быть последние три года.

— Уэс!

Я прерываю поцелуй и понимаю, что держу Ателию на ногах, мои руки обхватывают её бёдра. Её ноги плотно обхватывают мою талию, а она обнимает меня за плечи.

Я задыхаюсь.

Я никогда раньше не задыхался от поцелуя.

Глаза Ателии расширены от удивления, её губы припухли и приоткрылись. Она тоже задыхается. Она осторожно проводит одной рукой по моей шее, пока её пальцы не запутываются в моих волосах.

— Прости меня. Я не хотела, чтобы все было так напряженно.

Медленно опускаю её на пол, коря себя за то, что она вздрогнула. Её раны ещё не до конца зажили.

— Я сделал тебе больно? — спрашиваю я, проводя пальцами по её боку.

— Только немного, — она всё ещё прижимается ко мне, всё ещё смотрит на меня с тоской и потребностью.

— Боль уже прошла.

— Мне жаль, — прижимаюсь губами к её лбу. — Я немного увлекся.

Её щеки приобретают самый светлый оттенок розового.

— Я тоже.

Это вытягивает из меня улыбку. Ателия Харпер, краснеющая из-за простого поцелуя, когда мы сделали гораздо больше.

На секунду, кажется, что она хочет что-то сказать, но потом она вздыхает. Её руки скользят по моим рукам, а затем опускаются на бока.

— Ты хотел принять душ?

Я киваю. Я хочу большего — гораздо большего. Но я не спрашиваю.

Она сама придет ко мне, когда будет готова.

Наверху она останавливается в дверях комнаты Келлана и поворачивается ко мне лицом.

— Спокойной ночи, Уэс.

У меня замирает сердце, когда она встречает мой взгляд и улыбается.

— Спокойной ночи, моя душа.

Глава тридцать шестая

Ателия

Меня будит звук, с которым кто-то стучит в дверь Келлана. Я моргаю, открывая глаза, и благодарю Келлана за то, что он держит шторы закрытыми, чтобы солнце не слишком палило.

— Ателия, — зовет Уэс. — Тебе пора идти.

Келлан шевелится рядом со мной и издает глубокий стон, когда его руки сжимаются вокруг меня. Я не помню, чтобы он приходил в постель.

— Не оставляй меня, ma belle.

— Ты справишься.

Я целую его в лоб, а затем, спотыкаясь, встаю с кровати. Винтовая лестница — непростое испытание, но мне удается добраться до нижнего этажа комнаты Келлана и открыть дверь.

Уэс стоит в коридоре, полностью одетый, с телефоном в руке. Увидев его, я сразу вспоминаю наш вчерашний поцелуй. Я решила, что пора переходить к следующему этапу нашего с ним плана — давать ему крошечные кусочки меня то тут, то там, чтобы свести его с ума.

Судя по тому, как он меня поцеловал, это сработало.

Часть тебя хотела этого, — говорит голос глубоко внутри меня, но я отгоняю эту мысль.

— Прости, — говорит Уэс, когда понимает, что разбудил меня. — Я просто не хочу, чтобы на тебя пало хоть какое-то подозрение.

— Что… что ты имеешь в виду?

— Твое встреча, — мягко говорит он. — Ты должна появиться. Ты же не знаешь, что Каммес мертв.

Мои глаза расширяются.

— Дерьмо. Который час?

— Девять. Я уже иду — мама звонила. Всё, что тебе нужно сделать, это появиться. Скорее всего, полиции там ещё не будет.

У меня подскакивает давление.

— Полиция?

Уэс кивает.

— Моя мама позвонила им и написала заявление о пропаже. Возможно, они приедут сегодня, чтобы провести расследование.

— Но Уэс, что если… — слова застревают у меня в горле. Я не могу их произнести.

— Со мной всё будет в порядке, — говорит он с ободряющей улыбкой. — У копов нет причин подозревать меня или тебя, если уж на то пошло. Я просто буду рядом, чтобы поддержать маму и ответить на любые их вопросы.

— Но…

— Мне нужно, чтобы ты не волновалась, — его голос становится твердым, хотя он не звучит раздраженным. — Ты не можешь появиться с нервным видом.

— Понятно. Значит, я просто… позвоню в дверь, как обычно?