Разрушенная (ЛП) - Бишоп Энн

— Ага. Или моя мама, или я откроем, и мы отправим тебя, как только ты скажешь, что пришла на встречу с Каммесом. Но копы будут просматривать его телефон, и если они увидят, что у тебя была встреча, на которую ты не явилась, они…

— Я поняла, — протиснувшись мимо него, я направляюсь в свою комнату. — Я буду там, как только смогу.

***

У меня дрожат руки, когда я звоню в дверь дома Каммесов. Я сжимаю ремень сумки, чтобы замаскировать это, и глубоко дышу в ожидании ответа.

Пожалуйста, пусть будет Уэс. Пожалуйста, пусть будет Уэс. Пожалуйста…

Когда дверь открывается, на пороге появляется женщина с длинными тёмными волосами и красными глазами. Она сужает глаза и спрашивает:

— Чем могу помочь?

— Я… — я прочищаю горло. — У меня консультативная встреча с профессором Каммесом?

— О, — говорит она резко. — Вы одна из тех студентов.

Позади неё появляется Уэс. Я перевожу взгляд на него, но он качает головой.

— Что вы имеете в виду? — спрашиваю я.

Её глаза путешествуют вверх и вниз по моему телу.

— Ты как раз в его вкусе.

— Я… миссис Каммес, мне жаль…

— О, он мне не изменяет, не беспокойтесь, — она улыбается, но её глаза пусты. — У него есть моё разрешение. Конечно, ни с кем-то твоего возраста, поэтому, полагаю, он и делает это за моей спиной.

Уэс крепко сжимает челюсть, но ничего не говорит.

— Я понимаю, почему он тебя привлекает, — продолжает миссис Каммес. — Он симпатичный мужчина. Просто меня раздражает, что он думает, будто я не знаю.

У меня сводит желудок, и я благодарна, что не успела позавтракать. Я думала, что мне уже не придется притворяться, что мне нравится этот отвратительный мужчина.

— Его здесь нет, — говорит миссис Каммес. — Исчез вчера вечером. Вы случайно не знаете, куда он пошел?

— Нет, — говорю я. — Он написал мне сообщение и сказал, что наше обычное время встречи сегодня утром подойдет.

При этом она поворачивается к Уэсу с обеспокоенным взглядом.

— Так может, он не хотел уходить?

— Я уже сказал тебе, что, скорее всего, так и есть, — мягко говорит Уэс. — Ты сказала, что нашла его одежду в куче в офисе. Зачем ему раздеваться, а потом уходить? Это не имеет смысла. Разве что у него было какое-то психическое расстройство или что-то в этом роде, я думаю.

Миссис Каммес фыркает, и Уэс обнимает её. Он переводит взгляд на меня через её плечо и кивает в сторону моей машины.

Спасибо, чёрт возьми.

— Я… я пойду. Извините, что побеспокоила вас. Надеюсь, он появится.

Миссис Каммес не обращает на меня внимания, когда я ухожу, закрывая за собой дверь. Как только я исчезаю из поля её зрения, мои плечи становятся легче на пятьдесят фунтов, хотя меня всё ещё мучает тошнота.

Она думает, что я добровольно сплю с её мужем. Я бы никогда. Никогда. Он отвратителен.

Но потом я понимаю, что это не совсем так. Он не отвратительный — больше нет.

Садясь в машину, я бросаю взгляд на дом. Облегчение охватывает меня, когда я понимаю, что мне больше никогда не придется сюда возвращаться.

Никогда больше не придется видеть его.

Никогда больше не придется позволять ему прикасаться ко мне.

Я закрываю глаза, откидываюсь на спинку сиденья и улыбаюсь. Мои чувства к Уэсу могут быть сложными, но одно никогда не изменится. Я бесконечно благодарна ему за то, что он сделал прошлой ночью.

Глава тридцать седьмая

Келлан

Полиция находит тело Каммеса в воскресенье. В пятницу состоятся похороны.

Мы все пришли, решив, что если мы не придем, это может показаться подозрительным. В конце концов, мы друзья Уэса. Ателия тоже приходит, ведь она была одной из его студенток.

Власти признали смерть Каммеса убийством, но у них нет никаких зацепок. Я не ожидал меньшего. Уэс знает, что делает.

Сами похороны проходят убого. Ателия — клубок нервной энергии. Кэл почти всё время держит её за руку, что вроде бы помогает, но недостаточно.

Как и планировалось, Уэс играет роль пасынка с разбитым сердцем. Миссис Каммес расстроена, но я не могу найти в себе силы пожалеть её. Она много лет изменяла своему первому мужу и оставила сына с мудаком в качестве отца.

Её боль кажется оправданной.

Как только служба заканчивается, Уэс пробирается сквозь толпу к нам. Его взгляд останавливается на Ателии, которая прислонилась к Кэлу. Она выглядит расстроенной, убитой смертью своего профессора. Если бы я не знал, что причина её такого вида в том, что ей очень неловко, я бы в этом убедился.

— Уведите её отсюда, — говорит мне Уэс негромко, чтобы никто не услышал. — Найди способ отвлечь её.

— Ты не хочешь, чтобы мы присутствовали на месте захоронения?

— Если бы не Ателия, то конечно, но я не собираюсь заставлять её проходить через это. Принеси ей что-нибудь поесть, а потом отвлеки её от мыслей о Каммесе.

Я киваю. Мы говорили ей, что всё будет в порядке, если она не придет, но она слишком переживала, что кому-то это покажется странным.

— Понял, — говорю я. — Удачи.

Уэс кивает. До сих пор ему приходилось отвечать на обычные вопросы. Он больше беспокоится о том, что ему придется иметь дело с надоедливыми родственниками, чем с копами.

Мы с Кэлом молча выводим Ателию из похоронного бюро. Она оглядывается на нас, вероятно, в поисках Уэса, но он уже возвращается к маме.

— Ты можешь поговорить с ним позже, ma belle, — бормочу я ей на ухо.

Она пытается скрыть свое разочарование, опуская взгляд к земле, но я замечаю. Я замечаю всё в ней.

Что-то изменилось между Ателией и Уэсом. Она стала более дружелюбной с ним, а его взгляды за её спиной превратились в тоскливые взгляды. Они по-прежнему мало разговаривают — разве что Ателия обращается к Уэсу, и тогда он что-нибудь говорит, — но отношения уже не кажутся такими напряженными.

Ателия не произносит ни слова во время поездки на машине домой. Когда я паркуюсь перед домом, она не двигается, чтобы отстегнуть ремень безопасности.

— Телия, — мягко говорю я.

Когда она не отвечает, мы с Кэлом обмениваемся обеспокоенным взглядом. Я выхожу из машины и открываю её дверь, но она продолжает возиться со своим ожерельем и смотреть на свои колени.

— Эй, — тянусь к ней и расстегиваю ремень безопасности, что, похоже, выводит её из задумчивости.

Ателия медленно моргает, как будто только наполовину осознает, что я делаю.

— Я даже не поняла, что мы остановились.

— Я знаю, — взяв её за руку, я помогаю ей выйти из машины. — Это был долгий день.

Внутри мы готовим легкий ужин, но Ателия едва притрагивается к своему сэндвичу. Кэл пытается убедить её поесть, но она выглядит так, будто её вот-вот стошнит.

— Не беспокойся об этом, — говорю я, забирая её тарелку.

Положив одну руку Ателии на стол, Кэл поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

— Ей нужно поесть.

— Она поест, — отвечаю я. — Когда она будет готова. Ателия, иди, надень штаны.

В другой день, я уверен, она бы запротестовала, но она просто встает и направляется к лестнице. Только когда она уходит, Кэл заговаривает.

— Что ты делаешь?

— Беру её покататься.

Надеюсь, у неё прояснится в голове. Мне всегда помогает. Я кладу её сэндвич в пакет и застегиваю его.

Медленно, но он кивает. Если он ревнует, то пусть смирится.

Когда Ателия спускается вниз, я беру её сэндвич и одеяло, и кладу их в рюкзак. Она хмурится, когда я достаю из шкафа небольшую кожаную куртку.

— Для чего это?

— Тебе, — говорю я ей, держа его, чтобы помочь надеть. — Защищает от ветра. Давай.

Ателия нерешительно подходит ближе и просовывает руки в куртку. Я поворачиваю её лицом к себе и застегиваю молнию.

Я улыбаюсь.

— Она идеально сидит.

— Тебе не нужно было покупать мне куртку. У меня есть одна.

Покачав головой, я выталкиваю её за дверь.