Разрушенная (ЛП) - Бишоп Энн

— Тебе нравится это, да? — дразню я. — Ты получаешь удовольствие от того, что я использую тебя так, как мне хочется?

— Да, — простонала она.

— Держу пари, ты вся мокрая? Чёртова шлюха.

Я отпускаю её груди и хватаю её за голову, прежде чем снова ворваться в её рот.

Ателия издает приглушенный возглас удивления. Её ногти впиваются в мои бёдра, когда я трахаю её в горло, и от резкого укуса боли я стону.

Наклонившись над ней, я расстегиваю её джинсы и запускаю руку в трусики. Как я и ожидал, она мокрая, нуждающаяся в помощи. Я поглаживаю её клитор, продолжая впиваться в её горло, наслаждаясь тем, как чертовски туго она чувствуется.

Когда Ателия касается моего бёдра, я не останавливаюсь. Я хочу подтолкнуть её. Напугать её. Напомнить ей, что, по крайней мере, на сегодняшний вечер, она не владеет своим телом. А принадлежит мне.

И только когда Ателия впивается когтями в мои ноги, а я чувствую, что вот-вот кончу, я останавливаюсь. Я выхожу из её горла, улыбаясь ей. Её макияж испорчен, а изо рта капает слюна, когда она переворачивается на живот и задыхается.

Я мог бы дать ей передышку, но это означало бы быть с ней милым. А это совсем не то.

Схватив её, я усаживаю её на край стола так, чтобы её ноги свисали с края. Затем я переворачиваю её на спину, ухмыляясь крику, вырвавшемуся из её измученного горла.

— Келлан!

— Заткнись, — огрызаюсь я. — Я не хочу слышать от тебя ни слова, пока не задам тебе вопрос.

Она хнычет, когда я снимаю с неё сапоги и бросаю их на землю. Следом идут джинсы и трусики, а затем я опускаюсь на колени.

— Тебе должно быть стыдно, — говорю я ей, глядя на её блестящую киску. — Посмотри, какая ты мокрая. Ты всего лишь отчаянная, наивная шлюха, которая раздвинет ноги перед первым мужчиной, который уделит ей хоть каплю внимания, да? Держу пари, у тебя даже нет стандартов. Пока ты получаешь член, тебе всё равно.

Она фыркает, и я улыбаюсь про себя.

— Держи ноги открытыми, — говорю я ей.

Ателия хватается за бёдра, широко раскрывая себя для меня. Медленно я провожу языком по её киске, собирая её желание и поднося его к клитору. Стон, который вырывается у неё, когда я провожу по нему языком, подстегивает меня. Я хочу, чтобы она кончила так сильно, чтобы она плакала и умоляла меня остановиться.

Пока я ел её, не торопясь и медленно наращивая темп, мысли о том, как трахнуть её, заполняют мой разум. Я хочу использовать её как куклу и унизить её так, чтобы это заводило нас обоих. Всё это не удивительно. А вот что удивительно, так это то, как я хочу обнять её после этого. Убедиться, что с ней всё в порядке, что она знает, что она мне небезразлична, независимо от того, как я обращаюсь с ней во время секса.

Я отбрасываю эти мысли, посасывая её клитор и заставляя её вскрикивать. Мы перейдем этот мост, когда придем к нему, думаю, если я всё ещё буду чувствовать себя так же, когда мы закончим. А пока я хочу разрушить её и выжать из её тела каждую унцию печали.

— Ты становишься всё более влажной, — говорю я через несколько минут, отстраняясь и облизывая губы. — Скажи мне, что заставляет тебя быть такой мокрой?

— Я… — она корчится. — Я шлюха.

— Чья шлюха, Ателия?

— Т-твоя! Я твоя шлюха.

— Ммм. А кто ты ещё?

— Келлан, — хнычет она.

Я шлепаю её по киске так сильно, что она вскрикивает.

— Продолжай.

— Я всего лишь игрушка, — тихо говорит она.

— Вот так. Теперь скажи это снова, но на этот раз громче.

— Я всего лишь игрушка, — её голос срывается, когда я ввожу в неё два пальца. — Я существую только для твоего удовольствия. Для того, чтобы ты меня использовал.

— Всё так, — пробормотал я, опуская голову, чтобы лизнуть её клитор.

Она сжимает в кулаке мои волосы.

— О Боже, Келлан.

— Не останавливайся, — говорю я, посасывая её клитор и продолжая загибать пальцы внутри неё.

— Я твоя, — задыхается она.

— И что значит быть моей?

— Ты можешь делать со мной всё, что захочешь.

Она задыхается, когда я сильнее вгоняю в неё пальцы.

— Когда захочешь.

— А кому ещё разрешено прикасаться к тебе?

— Только Уэсу и Кэлу, — шепчет она.

— Верно. Но сейчас ты принадлежишь только мне. Я хочу, чтобы ты сосала мой член. Я хочу, чтобы ты оставалась неподвижной, пока я использую тебя как игрушку, а ты не двигалась ни единым гребаным мускулом. Ты для меня не более чем теплая, дышащая, самосмазывающаяся игрушка. Поняла?

— Да, хозяин, — шепчет она.

Блядь. Как будто я и так не пытался контролировать себя. Со стоном я сильнее присасываюсь к её клитору, пальцами массируя её точку G. Она стонет, крепче сжимая мои волосы, прижимаясь к моему лицу.

Должно быть, она догадывается, как влияет на меня то, что она меня так называет. Если нет, то сейчас она это узнает. Ателия не хочет контролировать себя? Ну, я хочу, и я собираюсь использовать её тело по назначению.

Когда Ателия кончает, она выкрикивает моё имя так громко, что эхо разносится по лесу. Я только сильнее тру её клитор, посасывая его и щелкая языком.

— Келлан! О Боже, это слишком, — Ателия пытается оттолкнуть мою голову.

Я шлепаю её по бедру, не давая ей ни минуты передышки. Она неловко извивается, всхлипывая в ночной воздух.

— Хозяин, — хнычет она. — Пожалуйста.

Наконец я перестаю ласкать её клитор. Ателия со стоном опускается на стол.

— Эй, эй, — говорю я. — У тебя нет перерыва.

Она удивленно вскрикивает, когда я сдергиваю её со стола и пихаю на землю. Как только она оказывается на коленях, я встаю позади неё и провожу кончиком члена по её влажной киске.

— Потрогай свой клитор, — говорю я ей, желая почувствовать, как она кончает на моем члене. — Вот так. Такая хорошая шлюшка. Теперь не останавливайся, пока я тебе не скажу.

Она послушная малышка. Когда я погружаюсь в неё, заставляя её вскрикнуть, она яростно работает пальцем между ног. Чем сильнее я двигаюсь, тем сильнее она сжимает мой член.

Схватив её за волосы, я толкаю её вниз, пока её задница не оказывается в воздухе, и я заставляю её уткнуться лицом в холодную, влажную грязь. Я двигаю её головой влево, затем вправо, размазывая грязь по её щекам. Она борется, но по сравнению с ней я — гигант. Она не настолько сильна.

— Ты подписалась на это, — напоминаю я ей. — Здесь твое место. Ты всего лишь грязная шлюха. Ты должна чувствовать себя как дома, покрытая грязью.

Всё это время я не прекращаю в неё долбиться. Она сопит и плачет, её макияж в полном беспорядке, но она близка к оргазму. Я чувствую это.

— Келлан, — задыхается она.

— Вот так, моя маленькая шлюшка. Кончи на член своего хозяина.

Ателия делает это великолепно. Её крики наполняют воздух, когда она достигает кульминации. Я хватаю её свободную руку и зажимаю её за спиной, трахая её сильнее и глубже. Она принимает всё это, преодолевая волны оргазма.

Когда её крики затихают, а хватка на моем члене ослабевает, я вытаскиваю его и переворачиваю её на спину. Выражение её лица ошеломленное, но она устало улыбается мне, когда я раздвигаю её ноги и вхожу в неё. Когда она тянется вниз, чтобы потрогать свой клитор, я отбиваю её руку.

— Нет. С тобой покончено.

— Но Келлан…

Я беру обе её руки и сжимаю их над головой.

— Ты моя, Ателия, помнишь? Ты делаешь то, что я говорю, и прямо сейчас ты будешь лежать здесь и принимать мой член, как послушная игрушка, которой, я знаю, ты можешь быть.

Она застонала.

— Когда ты со мной, ты не кончаешь без моего разрешения. Ты вообще не кончаешь, если я не разрешаю. Понятно?

— Да, — шепчет она.

— Да, что?

— Да, хозяин.

— А теперь открой рот.

Когда она это делает, я сплевываю в него, наблюдая за её горлом, пока она глотает.

— Хорошая, блядь, девочка, — отпускаю её запястья, зная, что она не посмеет ими пошевелить, и глажу её по голове, как собаку.

В глазах Ателии горит унижение. Она пытается стыдливо отвернуть голову, но я сжимаю её челюсти и заставляю посмотреть на меня. Её кожа покрыта грязью и размазанной тушью, и в угасающем свете она не может выглядеть красивее.