— Сам Холбрук, хах? — удивился Грег. — Если он заплатит, все может наладиться.
— У него было одно условие.
— Какое?
— Он хочет, чтобы Хлоя и ее ресторан заняли арендную площадь.
— Ну, думаю, мы может выделить ей небольшое место для пекарского островка, — размышлял Грег. — Это никому не повредит.
— Нет, Марк сказал, что хочет, чтобы она управляла рестораном с полным спектром услуг.
— Ни в коем случае, — категорически отказал Грег.
— Марк сказал, что хочет полноценный ресторан, как японский ресторан в моей башне Платинум-Провижн.
— Мне все равно, — огрызнулся Грег. — Я уже веду переговоры с компаниями «Нью-Йоркский хлеб» и «Старбакс».
— Это сетевики! — запротестовал я. — Я не хочу, чтобы в моей башне были франшизы.
— В твоей башне? — Грег хмыкнул в трубку. — Моя компания инвестировала в эту башню, так что по сути это моя башня, и я имею полное право заключать сделки с арендаторами в моей башне.
— Хлоя прекрасно готовит, — процедил я сквозь стиснутые зубы, борясь с желанием швырнуть телефон в ближайшее дерево.
— Хлоя — неподходящее решение, — отрезал Грег. — У нее нет опыта в управлении рестораном. Можешь вернуться к Марку Холбруку и сказать ему, что Хлоя не будет открывать ресторан.
Телефон затих. Грег повесил трубку.
Я не собираюсь так просто сдаваться. Я был так близок к своей цели. Все, что мне нужно сделать, это убедить Хлою, что она сможет управлять рестораном, затем разработать бизнес-план и представить его Грегу. Он оценит гениальность идеи, Марк подпишет договор аренды, моя башня будет спасена, а Хлоя останется со мной навсегда. Легко, верно?
Верно.
55
ХЛОЯ
— Мы прошли в финал! — радовалась Нина после того, как мы закончили наши интервью. Я так и не смогла отмыть всю глазурь со своих волос. Я вздохнула, представив, как буду пытаться смыть ее в нашей крошечной ванной.
— Собираюсь встретиться с подругой и выпить, — сообщила Нина, переодеваясь.
Я захватила кое-что из своей одежды.
— А я собираюсь к Джеку в душ.
Нина улыбнулась мне.
— Единственное, что могло бы сделать уход Хартли еще более приятным, это если бы она знала, что у тебя свободный доступ в пентхаус Джека.
— Я бы предпочла не тыкать в медведя палкой, — ответила я.
Джека и Майло не оказалось, когда я вошла в его пентхаус. Я решила пойти и принять душ. Когда я вычесывала свои кудри расческой с широкими зубьями, чтобы снять с них глазурь, Джек застал меня врасплох.
— Ты самый сексуальный пекарь, которого я когда-либо встречал, — выдохнул он.
Я уже была расслаблена и наполовину возбудилась от тепла душа. Его рука погладила меня, а затем и он сам оказался внутри меня. Я застонала, чувствуя головокружение от жара и ощущения его тела.
— Тебе нравится мой член, да? — прошептал Джек мне на ухо, трахая меня.
Я прижалась к стене большой застекленной душевой кабины. Он держал два пальца на моем клиторе, поглаживая и дразня, двигаясь внутри меня. Я слишком быстро кончила, а Джек продолжал входить в меня, трахая и поглаживая. Я кончила снова, и он выругался, когда и его тело содрогнулось.
Чувствуя головокружение и перегрев после секса в душе, на этот раз я сама распахнула все окна.
— Хочу вместе с тобой сделать пряничный домик, — удивил меня Джек, когда я забралась в постель рядом с ним.
И я хотела сделать пряничный домик вместе с ним. Что еще более важно, я хотела подарить ему одно из тех теплых семейных рождественских торжеств, которые запомнились мне в детстве вместе с моей ба. Джек это заслужил, и, если бы я смогла стать той, кто снова объединит семью Фростов, я бы не переживала так сильно из-за того, что моей бабули не было со мной в это Рождество.
Я нашла адрес родителей Джека, пока он спал. И собиралась завтра сделать ему сюрприз.
— Опять уходишь? — спросил он на следующее утро.
Я стояла в фойе, пытаясь уйти, но он продолжал целовать меня.
— Мне нужно кое-что сделать для шоу, — солгала я. — Вернусь во второй половине дня.
Поездка в Коннектикут, где Джек провел свое детство, была не слишком долгой. Движение на дорогах было свободным, и «Убер» не заставил себя долго ждать. Я поставила водителю пять звездочек на своем телефоне, пока шла по аккуратной каменной дорожке к входной двери. Дом родителей Джека был большим, в колониальном стиле, с белой деревянной обшивкой и большими окнами с угольно-серыми ставнями. У входной двери меня встретило большое крыльцо с колоннами.
Раздался звонок в дверь. Возможно, она даже не дома.
Большая дверь открылась.
— Ты, должно быть, Хлоя, — сказала женщина.
У нее были такие же умные голубые глаза, как у Джека, но вместо серебристо-белых волос, у его матери были длинные каштановые волосы насыщенного цвета. Она была высокой. И поняла, от кого Джек унаследовал свой рост.
— Заходи, — пригласила меня его мать. — Очень приятно наконец с тобой познакомиться.
— У вас прекрасный дом, — сделала я комплимент, входя внутрь.
Дом был огромным. Прихожая имела два уровня, с впечатляющей лестницей из темного дерева, ведущей на второй этаж. Пространство украшала сверкающая люстра. Я очень старалась не пустить слюнки. Именно в таком доме я всегда представляла себе семью — элегантном, красивом и со вкусом обставленном. Дом моей ба был маленьким, обшарпанным и заставленным разномастной мебелью. Тем не менее, в том доме царили любовь и гостеприимство, и он был украшен в соответствии с праздником. Ба всегда готовилась к рождеству на все сто.
Дом Фростов, каким бы красивым он ни был, был лишен каких-либо личных элементов гостеприимства. Рождественских украшений не было; не было даже большого количества декоративных безделушек. Не было ничего личного, за исключением небольшого семейного портрета, на котором были изображены двое родителей и шестеро маленьких детей.
Я услышала тяжелые шаги по полированному паркетному полу.
— И кто это у нас здесь? — спросил мужчина. Я предположила, что это был отец Джека.
Он был даже выше своей жены, с такими же платиновыми, почти серебристыми, светлыми волосами, как у Джека, такими же широкими плечами и волевой челюстью. Если Джек будет выглядеть так с возрастом, у меня нет никаких претензий.
— Это Хлоя, — сообщила мама Джека.
— Здравствуйте! — приветствовала я. — Рада познакомиться с вами, мистер Фрост.
— Доктор, — поправил он. — Мы с женой оба доктора. Я доктор медицины, а у нее две докторские степени — по неврологии и микробиологии.
— Я одна из ведущих исследователей рака мозга в мире, — уточнила мать Джека. — А мой муж, — доктор Фрост, — всемирно известный нейрохирург, специализирующийся на хирургии головного и спинного мозга.
— Вау, вы такие выдающиеся.
— А еще у него несколько патентов, — добавила мать Джека.
— Доктор Фрост недооценивает себя, — включился в разговор отец Джека. — У Дианы также есть несколько патентов на лекарства от рака.
— Это впечатляет, — ответила я, не зная, что еще сказать, когда кто-то так хвастается. — Ваш сын тоже очень впечатляющий.
— Да. Он учился в Гарварде, а затем поступил в Стэнфорд на степень магистра делового администрирования, — сказал отец Джека.
— В каком университета ты училась? — спросила Диана.
— Я посещала несколько кулинарных курсов в местном техническом институте, — рассказала я им, — но так и не закончила.
— Понятно, — его мать глядела на меня свысока. На ней были туфли на каблуках, и она была настолько выше меня, что мне пришлось вытянуть шею, чтобы заглянуть ей в глаза.
— У тебя есть какие-нибудь амбиции? — спросил отец Джека.
Мы все еще стояли в фойе. Если бы они были в доме моей ба, когда она была еще жива, она бы уже привела их на кухню, усадила на самый устойчивый из стульев и подала им множество закусок и напитков. Тем не менее, родители Джека расспрашивали меня о моей заурядной жизни.
