Жестокий Лорд (ЛП) - Торн Айви

Я бы оделась по-другому для Дина. Часть меня думает, что я должна вернуться в свою комнату и переодеться, но я не могу. Если я это сделаю, боюсь, я струшу. Я вернусь в относительную безопасность своей комнаты, в тишину, и переосмыслю это решение. И тогда у меня снова не будет никакого контроля. Они будут принимать все решения за меня. Я тоже не могу этого допустить. Поэтому вместо этого я иду по коридору в сторону комнаты Дина. Переступая с ноги на ногу, как будто иду на казнь.

Всё не так уж плохо, говорю я себе.

Это Дин, а не Кейд. Он может относиться к тебе так, будто ты ниже его, и так оно и будет, но он не причинит тебе вреда. Он жесток, но не дикарь. Могло быть и хуже. Он красив. У него классный член. Могло быть и хуже.

Но все они великолепны. Все они нарасхват. Мне нужно нечто большее, чем красивое тело, симпатичное личико и хороший член, чтобы хотеть кого-то, по-настоящему хотеть его, разумом, сердцем и душой, а также телом.

Однако прямо сейчас всё, что имеет значение, – это тело.

Шок на его лице, когда я открываю дверь, того стоит. На мгновение он выглядит ошеломлённым, а Дин так редко теряет самообладание, что я чуть не смеюсь. Но мне удаётся сдержаться, и я смотрю на него настолько широко раскрытыми и невинными глазами, насколько это возможно.

— Могу я войти?

Его взгляд твердеет, темнеет, скользит по моей фигуре, когда он замечает, во что я одета, что я стою в коридоре в коротком топе, стрингах и чулках до бёдер.

— Ты только что пришла от Джексона, не так ли? — Спрашивает он, и его голос звучит так тихо и уверенно, что я знаю, что не смогу солгать.

— Да, — шепчу я.

— Он гребаный идиот, — говорит Дин. Затем он хватает меня за локоть и втаскивает в комнату.

Когда за мной закрывается дверь, я понимаю, что пути назад нет. Моё сердце бешено колотится в груди, когда я смотрю в ледяные голубые глаза Дина, на его каштановые волосы, на жёсткую линию подбородка. Он выглядит красивым, царственным, таким, каким я его знаю, он и есть лорд Блэкмур. Сто лет назад я могла бы быть служанкой, которую затащил бы в постель хозяин замка.

Но это не так. В наши дни я Афина Сейнт, живущая в старом, тёмном доме, полном тайн, которые я намерена раскрыть.

— Ты не очень-то соблазнительна в этом, — говорит Дин, его пальцы скользят между моими, когда он тянет меня к кровати. Он садится на край, раздвигает ноги и притягивает меня к себе, а руки кладёт мне на талию. — Но чего ещё я должен ожидать от девственницы?

Его рука скользит вниз по моему бедру, его пальцы обводят следы от трости.

— Это очень важно, Афина, выбирать, кому ты отдашь свою девственность. Ты чуть не облажалась. Но, в конце концов, ты сделала правильный выбор. — Дин поднимает другую руку и гладит меня по волосам. — Умная девочка. Моя хорошая девочка.

— Просто... будь нежным. — Я ненавижу дрожь в своём голосе, но теперь, когда я здесь, теперь, когда я знаю, что Дин не отвергнет меня так, как это сделал Джексон, я чувствую дрожь страха в животе. Интересно, будет ли мне больно, доставит ли он мне хоть какое-то удовольствие, получу ли я от этого удовольствие или это будет просто невыносимо.

— О, я буду чем-то большим, — бормочет Дин. Его рука скользит вверх по моей талии, по плоскому животу, под укороченный топ. — К концу всего этого ты будешь умолять меня об этом. Ты будешь стонать так громко, что все в доме поймут, что я забрал то, что принадлежит мне. — Его рука скользит по моей груди, сжимая, не так сильно, чтобы было больно, но достаточно сильно, чтобы я поняла, что он делает.

Его пальцы играют с моим соском, в то время как другая его рука опускается на моё бедро, и я тихонько вздыхаю, когда он проводит ладонью по нежной коже там, до края моих трусиков.

— Разденься для меня, Афина, — говорит он хриплым голосом. — Сними свой топ.

Я киваю, нервно облизывая губы, протягиваю руку и стягиваю укороченный топ с груди и через голову, отбрасывая его в сторону на пол. Я вижу одобрительный блеск в глазах Дина, когда он смотрит на мою грудь, на уровне глаз и ближе к нему, чем когда-либо прежде.

— Я сниму это, — мягко говорит он, протягивая руку к лямкам моих трусиков. Я не сопротивляюсь, позволяя ему стянуть их с моих бёдер, и он наклоняется вперёд, стягивая их, проводя губами по плоскому животу.

— Ты хочешь, чтобы я заставил тебя кончить первой? — Он смотрит на меня снизу вверх, его рука лежит на внутренней стороне моего бедра. — Тебе придётся попросить об этом, моя маленькая лапочка. Попроси меня доставить тебе удовольствие.

Я почти не понимаю, что происходит. У меня возникает желание просто успокоиться, позволить ему делать то, что он хочет, и отказаться получать от этого удовольствие. Но в этом нет смысла. Это всё равно произойдёт, и Дин, по крайней мере, поможет мне, если я подыграю ему.

Кроме того, если я испытаю оргазм первой, это будет не так больно.

— Пожалуйста, — шепчу я, глядя на него сверху вниз. — Пожалуйста, заставь меня кончить.

— Когда я лишу тебя девственности, я стану твоим хозяином, — говорит Дин низким и грубым голосом. — Но пока, когда будешь умолять, называй меня «сэр».

— Пожалуйста... — мой голос дрожит, и я чувствую, как, несмотря ни на что, меня охватывает дрожь желания. Он, так по-королевски красив, его волосы мягко блестят на свету, лицо чисто выбрито, волевой подбородок, полные губы, а глаза такие холодные и льдисто-голубые. Его внешность безжалостно привлекательна, его глаза прекрасны, даже когда они замораживают тебя до смерти, и я чувствую, как моё тело откликается на него, когда он скользит рукой вверх, его пальцы обводят складку моей киски.

— Пожалуйста, доведите меня до оргазма, сэр, — шепчу я, и волна возбуждения, которая захлёстывает меня, стекая с моих складочек вниз по его пальцам, вызывает во мне прилив горячего стыда, отчего моя кожа становится розовой.

— Ты так мило просишь. — Дин протягивает вниз другую руку и со стоном расстёгивает молнию, позволяя своему и без того твёрдому, как камень, члену высвободиться. — Боже, у меня от этого дико стоит. Я собираюсь научить тебя умолять своего хозяина о стольких вещах, Афина, — бормочет он, его пальцы проникают между моих складочек, когда он протягивает руку, чтобы ущипнуть мой сосок. — Я научу тебя умолять, просить меня делать всё то, что я хочу с тобой сделать. Ты будешь умолять кончить, пососать мой член, позволить мне связать тебя и безжалостно дразнить. Ты будешь умолять меня о шлепках по твоей заднице, и о том, чтобы я ускорил твой оргазм и удержал его, и даже о том, чтобы я трахнул тебя во все дырки. Ты будешь просить о собственном унижении, и я дам тебе это вместе со своей спермой.

Теперь он дышит тяжелее, и я вижу, как кончик его члена блестит, напрягся и готов войти в меня. От этого зрелища по мне пробегает дрожь, и я чувствую, как тепло разливается по телу, реагируя на его слова, хотя они и пугают меня.

Я никогда не думала, что захочу чего-то из этого. Но то, как он произносит эти слова, заставляет их звучать мрачно и восхитительно, как запретные вещи, которые только он может вытянуть из меня, беря мою зарождающуюся похоть и сплетая её в гобелен греховных наслаждений. Его пальцы скользят в меня, и я слышу, какая я мокрая, чмокающие звуки плоти, когда он вводит в меня два пальца, его большой палец трёт мой клитор, пока он играет с моей грудью.

— А теперь раздвинь ноги, Афина, — говорит он мне. — Раздвинь их, и я буду сосать твой прелестный маленький клитор, пока ты не кончишь.

Я хнычу, поначалу сопротивляясь, но долго продержаться не могу. Прикосновения его пальцев, перекатывание подушечки большого пальца, мрачное рычание его голоса и давление его ладони – всё это слишком сильно. Я вижу, как его член пульсирует, напрягаясь для меня, и внезапно я хочу этого, хочу, чтобы он вошёл в меня, наполняя глубокой и безграничной болью, которую я внезапно испытываю. Его пальцев недостаточно, их всегда может быть недостаточно, но я раздвигаю ноги, выгибаю спину, когда он наклоняется вперёд, быстро тянет меня на кровать и опускается между моих ног.