Жестокий Лорд (ЛП) - Торн Айви

Я вскрикиваю, когда его рот обхватывает мой клитор, когда его пальцы вонзаются в меня сильно и быстро, доводя моё тело до оргазма, которого мой разум не хочет, но которого я всё равно отчаянно хочу. Он посасывает мою плоть, и я слышу, как стону, мой голос становится пронзительным, когда твёрдое, горячее давление внизу живота начинает разгораться, растекаясь по венам. Внезапно я не узнаю звуки, которые издаю. Я схожу с ума, моё тело трещит по швам, и это самое лучшее и яркое наслаждение, которое я когда-либо испытывала с той ночи, когда Джексон довёл меня своим языком до оргазма на том поросшем травой утёсе.

Когда Дин поднимает голову, я всё ещё дрожу.

— Сейчас я собираюсь трахнуть тебя, Афина. — Его голос спокоен и уверен, и я поднимаю на него взгляд, всё ещё содрогаясь от толчков оргазма, и внезапно пугаюсь, когда чувствую, как его руки раздвигают мои бёдра шире.

— Подожди! — Я задыхаюсь, глядя на него снизу вверх. — Ты не собираешься надеть презерватив?

Дин смеётся.

— Афина, ты для нашего удовольствия. Тебе сделали противозачаточный укол, когда тебя привезли сюда. Я не допущу, чтобы ты забеременела. — Его глаза блестят, когда он смотрит на меня сверху вниз, потемневшие от вожделения и уверенности в том, что через мгновение его член будет внутри меня. — Никто из нас не упустил бы шанса оттрахать тебя. — Его руки гладят внутреннюю поверхность моих бёдер, широко раскрывая меня. — Ты впитаешь каждую каплю моей спермы в свою сладкую киску.

У меня перехватывает дыхание от страха, я задыхаюсь от этого, но Дин либо думает, что это возбуждение, либо ему всё равно. Его челюсть сжата, и я вижу, как его бёдра двигаются навстречу мне, а огромный член наклоняется к моей киске. Я хочу закричать, чтобы он снова подождал, остановился, но я знаю, что в этом нет смысла. Пришло время, я приняла решение, и пути назад нет.

Дин Блэкмур будет моим первым.

Я чувствую, как его пальцы раздвигают мои складочки, открывая вход для набухшей головки его члена, а затем он прижимается ко мне. Я насквозь мокрая, но всё ещё напряженная, и когда он толкается сильнее, и головка его члена входит в меня, я издаю громкий вопль боли.

Руки Дина сжимают мои бёдра, он сосредоточенно сжимает челюсть, удерживая себя в таком положении в течение секунды.

— Черт, — выдавливает он сквозь стиснутые зубы. — Ты такая чертовски охуенная, такая чертовски тугая, о, черт...

И тут он теряет контроль.

Я вижу это по его лицу, когда он продвигается вперёд ещё на дюйм, и моя киска сжимается вокруг него, одновременно борясь с ним и пытаясь втянуть его в себя. Для меня это мучительно, но ему, должно быть, невообразимо приятно, потому что он внезапно наклоняется вперёд, хватается за спинку кровати позади меня и погружает в меня каждый дюйм своего толстого, твёрдого члена одним сильным толчком.

Я кричу. Боль острая и мгновенная, и, клянусь, я чувствую, как разрывается моя плоть, чувствую, как я раздвигаюсь вокруг него, когда его толстый член широко раскрывает меня, раздвигает меня для него. Он не останавливается, он не даёт мне ни секунды, чтобы привыкнуть.

— Чертовски... тугая... киска, — стонет он, его бедра дёргаются, его член входит и выходит из меня длинными резкими толчками, которые, кажется, каждый раз пронзают меня до самой сердцевины. Я цепляюсь за кровать, запутавшись пальцами в простынях, и смотрю на него снизу вверх, пока он трахает меня, его лицо напряжено, на каждом его дюйме написано удовольствие, когда он жестоко лишает меня девственности.

— Ты, блядь... моя, — рычит он, глядя на меня сверху вниз своими ледяными глазами. — Моя киска. Моя малышка. Моя – чёрт! Он врезается в меня сильнее, громко стонет, спинка кровати ударяется о стену, когда он с силой толкает меня назад. — Боже, это так чертовски хорошо, я сейчас кончу, я заполню твою девственную киску до краёв. Блядь, Афина...

Он запрокидывает голову, и я чувствую, как моя киска сжимается вокруг него, в то же мгновение, когда его рука крепко сжимает подушку у моей головы.

— Прими мою грёбаную сперму... Боже.

Я чувствую, как он вливается в меня, горячий и густой, чувствую, как он выплёскивает свой заряд, когда входит в меня ещё раз, погружается по самые яйца, когда выгибается назад, сильно трётся об меня, когда его член сокращается и пульсирует внутри меня, изливая всё до последней капли глубоко в мою киску. И я чувствую, как моё тело сжимается вокруг него, ощущаю странные электрические разряды удовольствия, смешанные с болью, это не оргазм, но всё равно приятно. Я не могу сдержать стона, извиваясь под ним, когда чувствую, как его бёдра дёргаются, неохотно выходя из меня.

— Тебе понравился мой грёбаный член? — Дин стонет, глядя на меня сверху вниз с собственнической, торжествующей улыбкой на лице. — Тебе понравилось принимать мою сперму?

Затем он выходит из меня, и я хнычу, уже чувствуя боль там, где он был. Он переворачивается на спину, и когда я пытаюсь придвинуться к нему, Дин протягивает руку, удерживая меня.

— Я, блядь, не люблю обниматься, — коротко говорит он. — Но оставайся здесь. Возможно, ты мне ещё понадобишься, прежде чем уйдёшь.

Его холодность ощущается как физический удар, но я молча подчиняюсь, лёжа на спине, и чувствую, как его сперма, липкая и тёплая, начинает сочиться на внутреннюю сторону моих бёдер. Когда я смотрю на него, то вижу следы крови на его члене. Когда он выключает свет и в комнате становится темно, я осматриваю своё тело, пытаясь понять, изменилось ли моё самочувствие.

Изменилась ли я вообще.

Всё кончено. Я победила, или Дин победил, не знаю, кто именно. Выбор того, кого я хотела, был маленькой победой, но, если моя теория верна, в конце концов, выбор всегда оставался за мной. Кейд просто пытался заставить меня выбрать его, чтобы положить конец моим мучениям. Дин был высокомерен в своей вере, что я должна выбрать его, несмотря ни на что. Джексон всегда боролся со своими желаниями и отказывал мне, по любой грёбаной причине.

Так что, в конце концов, я не уверена, что это была победа. Тем не менее, это был мой выбор, или, по крайней мере, частично. Я не уступила Кейду, а это кое-что значит.

Я закрываю глаза, слыша, как Дин тихо похрапывает рядом со мной, и, несмотря на все мои попытки бодрствовать и быть настороже, я засыпаю.

Мои сны странные. Мне снятся девушки в белых одеждах в каменной комнате, мерцающие факелы и кубок с вином. Мне снятся ножи в темноте, вино, льющееся сквозь густую пелену, тяжёлое чувство, когда тебя одурманивают, затягивают, ты борешься с этим, но в конечном счёте у тебя нет выбора, и ты сдаёшься.

Мне снятся страх и боль, а когда я просыпаюсь, я чувствую, что Дин стоит у меня за спиной.

Он переворачивает меня на живот, по-видимому, не заботясь о том, сплю я или бодрствую. На секунду я прихожу в ужас от того, что, раз уж он поимел мой рот и мою киску, он собирается взять меня в задницу. Но вместо этого я чувствую, как он снова надавливает на мой воспалённый, опустошённый вход, и когда я вскрикиваю, он хватает меня за затылок и прижимает лицом к подушке.

— Это твой первый урок в качестве моего питомца, Афина. Теперь твоя киска в моём распоряжении, для моего удовольствия, когда я захочу. Мне больше не нужно просить. Ты – оболочка для моего члена, игрушка, в которую я могу кончать. Я проснулся возбуждённым, так что ты полежишь здесь и дашь мне кончить.

Он устраивается между моими складками, и когда он входит в меня одним долгим, резким движением, я снова вскрикиваю, теперь уже приглушённо подушкой.

— Может быть, если ты будешь хорошей девочкой, я позволю тебе тоже кончать. Иногда. — Он толкается снова, сильно и глубоко, и я чувствую, как что-то просыпается во мне, удовольствие, которое разливается по моим венам от ощущения, что он так глубоко во мне. — Ты была очень хороша раньше. Ты умоляла о своём оргазме и впитала каждую каплю моей спермы. Я все ещё чувствую её внутри тебя. Так что ты можешь кончить снова, если захочешь. Если сможешь, то до того, как это сделаю я. Но... — его голос понижается на октаву, а движения ускоряются. — Если я кончу первым, тебе придётся остановиться. Мне нравятся эти маленькие игры.