Беспощадный король (ЛП) - Торн Айви

— Я собираюсь трахнуть тебя сегодня так много раз, — рычит Джексон мне в рот, его руки теребят пуговицу на моих джинсах. — Я надеюсь, ты готова пропустить завтрашние занятия, потому что не выспишься.

— Звучит заманчиво. — Я расстёгиваю его ремень, расстёгиваю молнию и достаю длинный, толстый член, который мне так нравится сосать. Я начинаю опускаться на колени, желая снова взять его в рот, поиграть с пирсингом и послушать, как он стонет, когда я облизываю его яйца, но Джексон качает головой.

— Нет, — шепчет он, умудряясь расстегнуть мои джинсы и спустить их с бёдер. — Я слишком долго ждал, чтобы трахнуть тебя, Афина. Я хочу, чтобы твоя киска обхватила мой член, и я хочу этого сейчас.

О Боже. От этих слов по мне пробегает волна вожделения, и когда он просовывает руку мне между ног, обхватывая меня ладонью, а его средний палец проникает в мои складочки и касается моего входа, он стонет.

— Ты такая чертовски влажная для меня, — бормочет Джексон. — Чертовски промокшая. Ты хочешь мой член, детка? Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя прямо здесь? Прямо напротив этой двери, где любой проходящий мимо может услышать?

— Да. О боже, да. — Мне больше нечего сказать. Я ни за что на свете не выйду из этой комнаты, пока он не трахнет меня. Я слишком сильно этого хочу, и он тоже. Всё напряжение, существовавшее между нами, до этого момента, накаляется, когда он хватает меня за бёдра и приподнимает, не утруждая себя дальнейшим раздеванием. Мои джинсы сползают с одной лодыжки, когда я обхватываю его ногами за талию, но никого из нас это не волнует. Всё, чего я хочу прямо сейчас, это чтобы он был внутри меня, и я знаю, что он чувствует то же самое.

Он опускает руку, направляя свой член в меня. Я вскрикиваю, когда чувствую, как металл его пирсинга трётся о мой клитор, когда он наклоняется вниз, посылая по мне волну удовольствия, которая заставляет меня крепче сжать головку его члена в тот момент, когда он проскальзывает внутрь.

— Боже мой, Афина, — стонет Джексон, напрягаясь, когда его бёдра дёргаются. — Ты такая чертовски тугая, такая горячая, черт возьми, с тобой так чертовски хорошо...

Я чувствую, как он вздрагивает, а затем он прижимает меня спиной к двери, его тело прижимается к моему, когда он полностью входит в меня одним долгим, сильным толчком, от которого его яйца остаются глубоко внутри меня, а я прижимаюсь к нему, дрожа от волны удовольствия, которая захлёстывает меня. Он крепко целует меня, его язык проникает в мой рот, в то время как его член погружается в моё тело, а затем он трахает меня, жёстко и быстро, весь его тщательный самоконтроль улетучивается. И он так чертовски приятен во мне. Он длинный, как Дин, и толстый, как Кейд, и я чувствую, как его пирсинг царапает мою точку G с каждым толчком, его член наполняет меня до предела, и я не хочу, чтобы он останавливался. Я не хочу, чтобы он когда-нибудь останавливался.

Он прижимается ко мне, его руки на моем лице, большие пальцы прижимаются к моим скулам, когда он поднимает моё лицо для поцелуя, жёсткого и грубоватого. Этот поцелуй доводит меня до предела, жар губ Джексона, соприкасающихся с моими, сочетается с толчками его члена внутри меня, растирая каждое местечко, о существовании которого я и не подозревала. Я кричу ему в рот, когда оргазм обрушивается на меня.

Я чувствую, как сжимаюсь вокруг него, сжимаю его так сильно, что ему трудно отстраниться. И тогда он просто прижимается ко мне бёдрами, раскачиваясь так, что его член погружается в меня ещё глубже, пронзая меня до глубины души. Кажется, что оргазм никогда не кончится, моё тело так сильно содрогается от волны удовольствия, что я прижимаюсь к Джексону и слышу, как он стонет, когда моя киска снова и снова сжимается вокруг его члена. Я хочу, чтобы он продолжал делать это вечно, заставлял меня кончать, трахал жёстко и быстро, пока я не забуду обо всем остальном, кроме того, как приятно чувствовать его тело, наполняющее моё.

— Блядь, Афина, я долго не выдержу, — бормочет он, всё ещё прижимаясь ко мне. — Я собираюсь трахнуть тебя ещё много раз этой ночью. Ты будешь полна моей гребаной спермы. Когда я закончу, ты можешь сосать меня, пока я снова не встану, а потом я наклоню тебя над гребаной кроватью и возьму твою киску и задницу. Я собираюсь трахать тебя во все дырки этой ночью, пока не получу всё, что было у них, всё, что, блядь, могло быть у меня всё это время… о, черт, Афина!

Он вскрикивает, содрогаясь, когда его член внутри меня твердеет ещё больше, и я знаю, что он вот-вот кончит. Он просовывает руку между нашими телами, его большой палец прижимается к моему клитору, и его член начинает пульсировать. С первым горячим потоком его спермы внутри меня я чувствую, что снова начинаю кончать, так сильно, что прижимаюсь ртом к его плечу, прикусывая его, когда он с силой толкается в меня, прижимая к двери, и рычит моё имя.

Я думаю, никогда ещё не чувствовала себя так хорошо, как с Джексоном внутри, который жёстко кончает с моим именем на губах. Я уже хочу большего, хочу, чтобы он продолжал, продолжал трахать меня, продолжал заниматься этим всю ночь, как он и обещал. Я чувствую, что ждала этого почти так же долго, как и он, может быть, не с самого первого дня, но, по крайней мере, с той ночи на утёсе, с той ночи, когда он повёл меня в закусочную, с той ночи, когда я поняла, что он больше, чем просто безжалостный мальчик, за которого себя выдавал.

Но опять же, ни один из этих мальчиков не является тем, во что меня заставляли верить. Эти мальчики не родились жестокими, дикарями и беспощадными. Кто-то сделал их такими. Каждого из них. И прямо сейчас, обнимая Джексона, когда его член погружен в меня, я хочу это изменить. Я хочу, чтобы они все были только моими.... Мои лорды. Мои дикие мальчики.

Я не должна этого хотеть. Я должна покинуть это место. Но прямо сейчас я не могу представить, где бы ещё я хотела быть.

Джексон наваливается на меня, прижимая к двери, его член всё ещё пульсирует, всё ещё извергает в меня сперму, когда он прижимается ртом к моей шее, постанывая от удовольствия. Он поднимает голову, чтобы снова поцеловать меня, и тут меня внезапно толкает вперёд сильный, настойчивый стук в дверь.

— Что за хрень? — Рычит Джексон, отступая назад. Я выскальзываю из его объятий, почти падая от слабости в коленях, всё ещё дрожа от того, как сильно он меня трахал. Стук раздаётся снова, на этот раз более настойчивый, но прежде, чем Джексон успевает спросить, кто это, дверь внезапно распахивается.

В дверях стоят Кейд и Дин. Мгновение они оба в шоке смотрят на нас. Я понимаю, какое мы, вероятно, представляем собой зрелище – Джексон без рубашки, с его наполовину твёрдым членом, всё ещё торчащим из джинсов и липким от спермы, я в джинсах, запутавшихся вокруг лодыжки, без трусиков и в футболке, с волосами в диком беспорядке.

И тут я понимаю, что они оба бледные, как привидения. Я никогда не видела ни одного из них таким. Я никогда не видела, чтобы кто-то из них был напуган. У меня осталось смутное воспоминание о чем-то подобном, когда они принесли меня домой, найдя в канаве. Я вспоминаю выражение лица Дина после того, как я подралась с Пикси в кампусе. Но, просто глядя на их лица, я понимаю, что произошло что-то ужасное. Мои мысли путаются, я шокирована сексом и тем, что мне помешали, и я не могу понять, что это могло быть.

— Что за хрень? — Орёт Джексон, на этот раз громче. — Слушай, братан, если ты собираешься прийти сюда и разозлиться на нас с Афиной после всего этого гребаного времени, давай выйдем на улицу. Я достаточно долго ждал своего произведения. Теперь вы оба делите её, и у меня такое же право, как и у любого из вас, трахнуть её...

— Дело не в этом, — голос Дина убийственно тих, и когда он переводит взгляд на меня, я вижу в его бледно-голубых глазах нечто такое, что потрясает меня до глубины души.

— Тогда в чём, блядь, дело? — Требовательно спрашивает Джексон, но Дин всё ещё смотрит на меня.

— Афина, одевайся. — Его голос звучит повелительно, но совсем не так, как в прошлом. Это не высокомерный лорд. За ним скрывается искренняя озабоченность, даже страх. — Афина!