Искалеченная судьба (ЛП) - Джеймс М.

Кейн пока не звонил мне. Каждое утро, глядя на свой телефон, я с тревогой жду сообщения или пропущенного звонка, которые, без сомнения, сообщат мне, что хит снова в топе. Я должна была бы позвонить ему, информация, которую Константин, сам того не желая, передал мне о встрече, именно то, что хотел бы узнать Кейн. Но что-то меня останавливает.

— Не что-то, — говорю я себе с грустью, делая ещё один глоток остывающего кофе. Я точно знаю, что это такое. Я уже не могу избавиться от пристрастия к удовольствию, которое дарит мне Константин. К тому, как его глаза загораются при виде меня. Я жажду снова испытать это желание, эту потребность, это всепоглощающее чувство блаженства. Но, как и любой наркотик, если я позволю ему овладеть собой, это разрушит мою жизнь.

Я не могу позволить, чтобы все эти годы работы оказались напрасными, упустить этот единственный шанс, потому что Константин заставляет меня испытывать оргазмы так, как ни один мужчина никогда не мог.

Даже несмотря на все мои усилия, я начинаю испытывать к нему определенные чувства.

Прошлой ночью, особенно на пляже, я осознала, кто он на самом деле. Это было самое ясное понимание, и он не тот человек, которого я хотела бы убить. Я думаю, что он, возможно, ближе всех к тому, чтобы быть хорошим человеком в этом мире. Он стремится причинить как можно меньше вреда несмотря на то, что живёт в мире, основанном на насилии и крови. Даже если он не может избежать ответственности, он стремится минимизировать ущерб.

Я уверена, что он совершал поступки, которые оправдывают расторжение нашего контракта. Я могла бы оправдать это перед самой собой, если бы это было необходимо. Но пуля предназначена для него не поэтому. Кейн хочет его смерти из-за его идей. Из-за того самого, что вызывает у меня уважение к нему. И почему я чувствую к нему нечто, чему не могу найти названия? Я не хочу об этом думать. Не хочу осознавать, что чувствую к нему больше близости, чем к кому-либо другому в своей жизни, и что это может означать для наших отношений.

Мой телефон звонит, и я вздрагиваю, боясь, что это Кейн, что он каким-то образом узнал о моих мыслях и звонит, чтобы сообщить о необходимости совершить убийство. Волна облегчения, достаточно сильная, чтобы захлестнуть меня, накатывает, когда я смотрю вниз и вижу, что мне пишет Константин.

Константин: пообедаем сегодня? На «Террасе» в час дня. Я пришлю машину.

Моё сердце делает глупый скачок в груди. Я ненавижу себя за то, как сильно хочу увидеть его, хотя он ушёл всего несколько часов назад. Я ненавижу себя за то, что уже думаю о том, что надеть, чтобы его глаза потемнели от собственнического голода, который я так жажду.

София: Да. Тогда до встречи.

Я откладываю телефон и выливаю остатки кофе в раковину перед тем, как ополоснуть кружку. Мне нужно принять душ, наконец-то, и привести себя в порядок. Мне необходимо вспомнить, кто я и зачем я здесь.

На самом деле, я не София Моретти. Я Валентина Кейн, профессиональная убийца, и Константин не тот мужчина, в которого я могу влюбиться.

Это человек, которого мне поручено убить.

***

К полудню я приняла душ, высушила волосы феном, пока они не легли идеальными вьющимися волнами по плечам, нанесла лёгкий макияж и надела белое льняное платье, которое одновременно выглядит привлекательно и уместно. Завершают образ соломенные босоножки-эспадрильи на шнуровке.

Я получаю сообщение о том, что машина уже ждёт меня снаружи, и, схватив запасную карточку-ключ, которую оставил для меня Константин, направляюсь вниз, чтобы встретиться с водителем.

Я никогда раньше не была в ресторане «Терраса», но этот ресторан оказался именно таким, как я представляла заведение, которое выбрал бы Константин. Он был элегантным, но не душным, с потрясающим видом на воду. Хозяйка провела меня к столику на террасе, где Константин уже ждал меня, вставая при моём приближении.

Он выглядел потрясающе, как и всегда, одетый в костюм с закатанными до локтей рукавами светло-голубой рубашки, которая открывала его мускулистые, покрытые татуировками предплечья. Он расстегнул две верхние пуговицы, чтобы насладиться жарой, и я заметила, как на солнце блестит золотая цепочка у него на шее.

Его взгляд скользнул по мне, оценивая платье, которое я выбрала. Оно облегало мои изгибы, прежде чем расширяться на бёдрах. Я видела одобрение в его глазах, едва сдерживаемое желание и что-то ещё, что-то опасно похожее на привязанность.

— Ты прекрасно выглядишь, — говорит он, отодвигая для меня стул. Он наклоняется, чтобы коснуться губами моих губ, и я ощущаю прилив желания, которое наполняет мою грудь теплом. Это не просто физическое влечение… это похоже на что-то более глубокое. Например, на привязанность, ту же самую, что я видела на его лице. На радость от того, что я здесь, за ланчем, с ним, а не где-то ещё в мире.

— Спасибо, — отвечаю я, аккуратно расправляя платье. — Ты тоже прекрасно выглядишь. — Я слегка улыбаюсь ему, прежде чем оглядеться по сторонам. — Здесь чудесно.

И это действительно так. Веранда, на которой мы сидим, довольно просторная. По ней расставлены столики в стиле бистро, специально размещённые на некотором расстоянии друг от друга. Вокруг нас простирается вода, создавая ощущение безграничности. Слышен негромкий гул разговоров, и день выдался прекрасный: жаркий, но с воды дует лёгкий ветерок, а на небе ни облачка.

— Я подумал, тебе понравится это место, — говорит Константин, усаживаясь напротив меня и подзывая официанта. — Морепродукты здесь просто исключительные.

— Мне нравится, — отвечаю я, и когда официант приносит напитки, заказываю бокал белого вина и салат «Цезарь» на закуску. Через двадцать минут нам приносят наши первые блюда: лосось на гриле с медовой глазурью мисо и диким рисом для Константина и ризотто с морскими гребешками для меня.

Он поднимает на меня взгляд и тянется за своей водой.

— Ты выглядишь немного рассеянной, — комментирует он, делая глоток. — С тобой всё в порядке?

Я понимаю, что не так много говорила. Константин рассказал мне о своём удивительно обычном утре, и я, кажется, кивала в нужных местах, но не была так внимательна, как обычно.

— Всё ещё думаю о прошлой ночи, — говорю я с улыбкой, и это не совсем ложь. — И о сегодняшнем утре.

Глаза Константина темнеют, а губы изгибаются в улыбке, которая одновременно кажется довольной и хищной.

—Тебе нравится, когда я делаю с тобой всё, что захочу? —Это не вопрос, мы оба знаем, что ответ «да». Это видно по тому, как я каждый раз отвечаю ему.

Я чувствую, как краснею. Это удивительное ощущение. Никто и никогда раньше не заставлял меня краснеть, но я вспоминаю, как Константин запустил руку мне под юбку в клубе и заставил меня кончить на его пальцы, когда мы танцевали в толпе людей. Со мной тоже никто раньше так не поступал.

Я киваю, закусив губу.

— Я больше никогда не смогу ездить в этой машине, не возбудившись.

Он смеётся, и это искренне, возможно, более искренне, чем я слышала от него раньше. Интересно, как часто он на самом деле так смеётся.

— А я в свою очередь никогда не смогу вести машину, не думая о тебе, склонившейся над капотом.

Я чувствую, как мои щёки становятся ещё краснее.

— Может быть, нам стоит поступить так же со всеми моими машинами, — предлагает он с озорным блеском в глазах. — Или, может быть, со всеми, кроме одной, просто чтобы у меня был выбор, если я не захочу постоянно ездить на большой скорости.

— Константин! — Я пытаюсь сдержать смех, но его глаза всё ещё искрятся от веселья.

— Что? — Он пожимает плечами, откусывая кусочек рыбы. — Я просто честен со своей женой.

Жена. Это слово поражает меня, как физический удар, сильнее, чем когда-либо прежде. Я действительно его жена, по крайней мере, юридически. Но всё в нашем браке построено на лжи. Моё имя, моё прошлое, мои намерения, всё это было придумано. Единственное, что существует между нами по-настоящему, это желание, связь, которую я никогда не ожидала почувствовать.