Хрупкое убежище (ЛП) - Коулс Кэтрин

— А куда он вообще часто ходил? — спросил я у Шепа. Он не повел бы Ро в новое место. Он выбрал бы то, которое знал. Где ему комфортно.

Шеп потер затылок:

— Не знаю. Он увлекался рыбалкой. Всегда брал отпуск ради этих поездок. — Его лицо впервые изменилось, но выглядело так, будто его сейчас стошнит. — Никакая это, блядь, не была рыбалка, да? Он использовал эти поездки для своих чертовых убийств?

У меня сжалось внутри. Не за себя — за друга. Мы с Хеленой уже проработали хронологию. Насколько мы могли определить, все последние жертвы были убиты в выходные. Все преступления случались в пределах девяти с половиной часов езды от Спэрроу-Фоллс. Достаточно близко, чтобы Сайлас мог уехать и вернуться к работе в понедельник.

— Мы не знаем. Пока, — ответил я, хотя нутром чувствовал, что это он. — Если у тебя есть список дат, команда из отдела анализа поведения может сопоставить их с убийствами.

Шеп кивнул медленно, с явной обреченностью в движении:

— Есть программа, в которой я все это веду. Я дам им доступ.

— Отлично. Но сейчас мне нужно, чтобы ты подумал. Здесь должны быть места, куда он часто ездил. Зоны комфорта.

— Не думаю, что он повел ее в чертов бар. А это единственное место, которое мне известно, — рявкнул Шеп.

Я сдержал раздражение. Шеп страдал. И что хуже — чувствовал себя виноватым.

— Расскажи о его детстве. Если сегодня такого места нет, может, оно осталось из прошлого.

— Да откуда мне, блядь, знать! — выплюнул Шеп, резко отодвигая стул и проводя рукой по волосам.

— Я знаю.

Голос был тихим, едва слышным, но заставил всё замереть.

Фэллон стояла в дверях конференц-зала, бледная, с крепко сцепленными руками.

— Фэллон? Что ты здесь делаешь? — спросил Трейс.

Она сглотнула:

— Шеп сказал, что вы ищете Сайласа.

Трейс метнул в Шепа гневный взгляд.

— Чем больше глаз — тем лучше, — парировал Шеп.

Я встал и подошел к Фэллон:

— Ты знала его в детстве?

Она кивнула медленно:

— Он был на год старше нас, но входил в нашу большую компанию. Не в близкий круг, но вместе тусовались.

— Понимаю. — Я кивнул. — Что ты знаешь о его семье?

Фэллон теребила пальцы, словно выжимая мокрое полотенце:

— Помню, его отец ушел, когда мы были маленькими. Третий или четвертый класс. Думаю, маме было тяжело одной тянуть семью.

— Почему ты так думаешь?

— Одежда у него всегда была поношенная, иногда на размер меньше, — тихо ответила она.

— Как он ладил с семьей? Знаешь?

Фэллон нервно облизала губы, обдумывая:

— У него была старшая сестра — он говорил, что она строга с ним. Мама его раздражала. Но разве не у всех подростков так?

Она права. Но такое раздражение могло быть тревожным сигналом.

— Где сейчас его мама и сестра? Можно их вызвать? — спросил я у Трейса.

Он покачал головой:

— Переехали во Флориду шесть лет назад.

У меня по коже пробежали мурашки:

— Ты это проверял?

Трейс нахмурился:

— В смысле?

— Кто-нибудь общался с ними после переезда?

— Не знаю. Связей особо не было. У Карины, сестры, была лучшая подруга, но она год назад переехала в Айдахо.

Я взглянул на Хелену. Она печатала на ноутбуке, но замерла, вслушиваясь в разговор:

— Проверьте их. Я хочу знать, есть ли подтверждение их переезда.

Хелена коротко кивнула:

— Уже делаю.

— О чем ты думаешь? — надавил Трейс.

— Шесть лет назад Сайласу было двадцать два, двадцать три. Как раз возраст, когда у психопатов начинается эскалация. Не удивлюсь, если они вообще никуда не переезжали.

Трейс сжал зубы:

— Ты думаешь, он их убил.

Фэллон резко втянула воздух, лицо побелело еще сильнее:

— Господи…

Шеп подошел к ней, обнял за плечи:

— Пошли, Фэллон. Я отвезу тебя домой. Тебе не стоит это слушать.

Она вырвалась:

— Звучишь как Кай! Я не слабая. Хватит так со мной обращаться.

Шеп отпрянул, будто получил пощечину:

— Я не считаю тебя слабой.

— Вот только вы все ведете себя так, будто считаете. — Фэллон повернулась ко мне: — Что тебе еще нужно знать?

Я постарался игнорировать семейную драму и сосредоточиться на главном. Каждая крупица информации — еще одна часть головоломки.

— Где жили его мама и сестра? Если у них была собственность, ее наверняка продавали — должен остаться след в документах.

— Они жили в том же доме, где вырос Сайлас. Говорили, что это была старая развалюха в горах, в стороне от города.

Я повернулся к Трейсу. Его пальцы уже летали по клавиатуре. Он нахмурился, уставившись в экран:

— Дом все еще числится на имя Люсинды Арнетт. Но налоги на него не платят уже… — он резко поднял глаза, — шесть лет.

Черт. Я был прав. Он убил их обеих. Это были его первые убийства своими руками. Не просто поджог, который уносил жизни в огне, а близкий контакт. Что-то тогда его сломало, довело до точки.

— Где? — выдохнул я.

Жжение по коже головы усилилось. Этот дом. Я чувствовал нутром — он привез туда Ро.

— У меня есть адрес, — сказал Трейс. — Сейчас вызову спецназ и попрошу прислать на телефоны план дома.

Я покачал головой:

— Нет времени ждать спецназ. У нас есть федералы и окружные. Едем сейчас.

Хелена вскочила, отодвигая стул:

— Ты больше не в службе, Энсон. И в этом деле у тебя конфликт интересов.

Я едва сдержался, чтобы не выпалить все, что крутилось на языке:

— Поеду один, если надо. Ты лучше всех знаешь, что каждая секунда на счету. И знаешь, что я себе этого никогда не прощу, если меня там не будет.

Хелена выругалась:

— Остаешься в стороне. Не вмешиваешься. Но можешь быть там, когда мы ее вытащим.

Я не спорил. Просто двинулся. Офицеры отдавали приказы, рации трещали, но я уже направлялся к арендованному автомобилю — знал, что он Хелены. Я забрался на переднее сиденье, Трейс — на заднее. Он пытался быть незаметным, но был полностью готов.

— Надень, — сказал он, протягивая мне бронежилет. — На всякий случай.

Я натянул его через голову и застегнул, пока Трейс делал то же самое.

Хелена мрачно покосилась на нас, забираясь за руль и заводя мотор:

— Еще хоть шаг вперед и наручники надену собственноручно.

Мы оба лишь хмыкнули в ответ.

— Мужчины… — проворчала она.

Кортеж из полицейских машин мчался по двухполосному шоссе без сирен. Единственный звук — обсуждение плана штурма. Собирались остановиться подальше и подойти пешком, надеясь на эффект внезапности. Но никто не знал, что ждет нас там внутри.

Мы с Трейсом изучали присланные чертежи. Двухэтажный дом с подвалом и чердаком. Множество укромных уголков. А это всегда плохо.

Хелена свернула на узкую гравийную дорогу. Каждый поворот заставлял мои внутренности скручиваться туже. Перед глазами снова и снова всплывал образ Ро: ее смеющиеся глаза, волосы, рассыпающиеся по лицу, когда она окунала руки в землю, ее губы, приоткрытые, когда я входил в нее.

Боль впивалась в грудь, за ней накатывала ярость — на себя, за то, что не защитил Ро и не сказал ей, что она для меня значит. На Сайласа — за все, что он сделал и что творит сейчас.

Хелена резко затормозила, ставя машину в парковку, к нам начали подтягиваться остальные машины. Команды отдавались шёпотом, связь по рации отключили.

Мы с Трейсом проверили оружие, двигаясь следом за Хеленой и ее напарником. Подъем к дому был крутым — мышцы ног быстро начали гореть. Я наслаждался этой болью. Она напоминала: я жив. И заставляла верить изо всех сил, что Ро тоже.

Хелена подняла руку, останавливая нас у кромки леса. Я застыл.

Перед нами не было дома. Только обугленная оболочка когда-то старого домика. Но было кое-что еще.

Ро.

И Сайлас, прижавший нож к ее горлу.

49

Роудс

Острие ножа впилось в кожу на шее, прорезая ее, и в ту же секунду вспыхнула жгучая боль. Слишком похожая на ожог. Слишком.