Любовь, которую ты вспомнишь (СИ) - Сивая Рина

– Ну что, – громко хлопнув ладонями по собственным коленям, он будто бы поставил точку в произошедшем. – Кто-нибудь покажет мне настоящее море? А то я его только из самолета и видел!

– Я! – тут же подорвался Саша. Его взгляд прояснился и заблестел чем-то, очень близким к восторгу. – Я знаю, где пляж! Я покажу!

Он рванул в сторону спальни, явно намереваясь переодеться. Паша, поднявшись на ноги, улыбнулся мне, давая понять, что его планы всегда работали.

– Пойду проверю, чтобы не забыл плавки, – сообщил он, прежде чем скрыться за дверью, куда секундой раньше забежал Александр.

Лера тихонько заняла место мужа рядом со мной.

– Ты правда думаешь, что Диего на это способен? – кивнув в сторону сиротливо отброшенной на край стола бумажки, осторожно поинтересовалась она.

Видимо, Паша успел ей что-то рассказать, пока я объяснялась с сыном.

– Иск подан от его имени, – глухо отозвалась я, стараясь абстрагироваться от темы. Будто мы обсуждали не мои проблемы и не моего мужа. – Испанский суд не стал бы в этом врать.

– Но ты же знаешь, как это бывает, – неопределенно пожала плечами сестра. – Связи, деньги…

Я не ответила. Объяснять Лере, что здесь все происходило совсем не так, как у нас на родине, у меня попросту не было сил.

– И Диего, – не дождавшись моего ответа, продолжила Валерия. – Когда мы столкнулись в коридоре, он выглядел ошарашенным, а не довольным.

– Я не хочу об этом говорить, – я упрямо отмахнулась от любых упоминаний болезненных вещей. Теперь Ди – снова среди них. Как и пять лет назад.

Но я справилась в прошлый раз, справлюсь и в этот.

Ведь теперь людей, способных меня поддержать, стало на одного больше. И ради благополучия Саши я вновь успокою своих демонов и загоню их в самые дальние уголки своей души.

Так же, как и чувства к его отцу.

Глава 61.

Диего Солер

– Диего Солер, что ты опять натворил?!

Именно такими словами встретила меня Валерия, когда я ввалился в номер. Хотя я не был уверен, что это именно их дверь – просто помнил, как ее муж заявлял, что остановился на том же этаже, что и Анна. Поэтому я собирался стучать во все комнаты подряд, но мне повезло с первого раза.

Хоть в чем-то мне повезло.

Резкая смена настроения Анны выбила меня из колеи. Я не понимал, что могло произойти за время моего отсутствия, ведь когда я уходил принять душ, я оставлял Анну в радужном настроении. Она улыбалась так, что мне хотелось забить на все дела и остаться с ней. Или утащить жену в ванну вместе со мной.

А позже ее глаза прошибали насквозь плескавшимся в них разочарованием. Будто я… предал ее?

Но чем, черт возьми, я успел провиниться за неполные пятнадцать минут?!

В какой-то момент я отчетливо осознал, что не добьюсь от Анны никаких разъяснений. Я не мог осознать, что с ней происходило, но одно было кристально ясно: в таком состоянии каких-то разумных слов ждать глупо. Я мог получить объяснения и позже, дав жене возможность успокоиться.

Но сердце разрывалось на части, когда я оставлял ее одну со своими эмоциями. В какой-то неадекватности. В обществе ребенка, который и сам мало что понимал – я видел, каким растерянным выглядел Алекс, когда я уходил.

Я не смог оставить их одних. И пошел к единственному человеку, который способен был поддержать мою семью вместо меня.

– Ты нужна сестре. Прямо сейчас, – вот и все, что я смог ответить испепеляющей меня недовольством Лере. Рука сама собой потянулась в нагрудный карман, где всегда валялась пара визиток, и лишь наткнувшись на обнаженную кожу я сообразил, что так и не застегнул пуговицы рубашки. А пиджак и вовсе оставил в номере Анны.

Тихо выругался, приводя в порядок одежду. Лера в это время задавала какие-то вопросы и, кажется, возмущалась, называя меня «непутевым зятем», но я не вникал в ее слова.

– Пожалуйста, – с нажимом произнес я, заставляя ее замолчать на середине слова. – Позвони мне, когда поймешь, что случилось. Потому что я ничего не понимаю.

Валерия, не ожидавшая от меня таких слов, зависла на пару мгновений, хлопая своими нарощенными, в отличие от сестры, ресницами. Но у меня не было ни времени, ни желания дожидаться, когда родственница возьмет себя в руки.

– В номере есть пиджак, в кармане – визитка с моим номером. Я буду ждать твоего звонка.

Я ушел, чувствуя себя паршиво, как никогда. Понимание, что близким людям плохо, но я ничего не мог сделать, чтобы облегчить это состояние, било по мозгам все то время, что я добирался до офиса и переодевался в свежий костюм – хорошо, что я имел привычку держать в кабинете сменный комплект одежды. И лишь на время деловой встречи, которую я провел из рук вон плохо, я смог немного абстрагироваться от произошедшего в гостиничном номере.

Но все вновь перевернулось с ног на голову, когда я увидел входящее сообщение с незнакомого номера.

Там не было ни одного слова, но я сразу же понял, что отправитель – сестра моей жены.

А прислала она мне фото, которое просто не могло быть правдой.

Снова и снова я скользил глазами по неровным строчкам смятой ранее бумаги и не мог поверить в то, что видел. Ведь этот документ, на котором стояло мое имя наравне с именем Анны, не мог существовать в моем мире сразу по нескольким причинам.

Первая: я не собирался разводиться со своей женой. Второе: я бы никогда не потребовал единоличной опеки над нашим ребенком.

И третье, самое важное: я ничего подобного не подписывал!

В висках застучало. Кровь ударила в голову с такой силой, что мир поплыл красными пятнами. Руки сами сжались в кулаки – я физически чувствовал, как ломаю кости тому, кто посмел довести Ану до слез.

И я поддался этому чувству, вылетая из кабинета так резко, что распахнутая дверь шумно ударилась о стену, заставляя мою секретаршу вздрагивать. Оглушительный грохот был до смешного несоразмерен тишине кабинета.

– Выясни, кто отправил это моей жене, – прорычал я Бланке, пересылая снимок.

– Ж-ж-жене? – запинаясь, переспросила помощница. – Елене?

Я мысленно дал себе оплеуху. Времени, чтобы сообщить сотрудникам о своем изменившемся семейном положении, у меня не нашлось. Но в компании прекрасно знали, что между мной и Мартинез были отношения, поэтому не удивительно, что Бланка сделала именно такой вывод.

В корне неверный, от того злящий еще больше.

– Мою жену зовут Анна Солер, – выдавил я сквозь зубы. – И твоя задача без лишних вопросов выяснить все о том, как этот чертов документ мог оказаться сегодня утром в ее номере!

Я оставил Бланке адрес отеля и все данные, которые у меня были. В сотый раз напомнил, что результат мне нужен немедленно, а после скрылся в своем кабинете и набрал номер Аны.

Короткие гудки были мне ответом. Монотонный звук в трубке бился в такт пульсации в висках.

Я повторил снова, затем – еще раз. После выждал пятнадцать минут и вызвал абонента повторно. Но результат оставался одинаковым.

Судя по всему, меня добавили в черный список.

Тогда я вернулся в переписку с Валерией. «Я этого не делал» – быстро напечатал и отправил, не зная, как еще можно оправдать произошедшее.

К счастью, хоть тут реакции долго ждать не пришлось.

«Я надеялась, что ты это скажешь».

Меня порадовало, что в этой ситуации у меня имелся хоть один союзник. Но мой следующий вопрос о том, как там Ана, Лера уже проигнорировала, хотя сообщение прочитала. И градус моей радости заметно упал, сменившись липким, неприятным чувством изоляции – изоляции от собственной семьи.

Я срывал рабочий день и себе, и своему секретарю, снова и снова спрашивая у нее, удалось ли что-то выяснить. Бланка заметно нервничала, когда раз за разом отвечала, что делает все возможное. Но мне было этого мало. Я должен был разобраться во всем сию секунду.

– Может, вам стоит обратиться к сеньорите Мартинез? – в какой-то момент предложила Бланка, откровенно уставшая от моего пристального внимания. – В конце концов, это она ваш адвокат, а не я.