Искалеченная судьба (ЛП) - Джеймс М.

— Ты сожалеешь об этом? — Спрашиваю я её, и она резко выдыхает.

— Нет, — отвечает она, искоса глядя на меня. — Я же только что сказала тебе. Без Кейна моя жизнь пошла бы по неправильному пути. Мне было бы не лучше. Но я действительно сожалею, что согласилась на эту работу.

Почему-то её признание вызывает острую боль в моей груди.

Она сожалеет обо мне.

— Это того не стоило, — объясняет она. — Я взялась за эту работу, потому что он обещал мне «имя», как только я закончу. Но я потерпела неудачу. Так что я не узнаю его имени, и я не знаю, что он сделает со мной, если найдёт, но ничего хорошего из этого не выйдет. Это будет не то, что мне нужно, это точно. Если ты не убьёшь меня первым. — На последнем предложении её голос слегка дрогнул. — Я потерпела неудачу, и я не получу того, за чем пришла сюда, и я раскрылась, чтобы...

Мой взгляд снова встречается с её взглядом.

— Что?

Её лицо затуманивается.

— Я думаю, ты знаешь.

Слова повисают между нами, тая в себе всё, что подразумевается, всё, о чём никто из нас не хочет говорить. Они наполнены всеми моментами, которые мы пережили вместе, и которые в тысячу раз усложнили ситуацию. Я думаю о том, как сидел с ней на пляже, о том, что я ей сказал, и эта пронзительная боль снова сжимает мою грудь.

Было ли всё это лишь иллюзией? Или же под этой ложью скрывалось нечто более настоящее?

— Я бы помог тебе, — наконец произношу я, удивляясь тому, как легко это срывается с моих губ. — Если бы ты рассказала мне о своих родителях и о том, как Кейн держит тебя в плену, я бы постарался выяснить правду. Я бы сделал всё возможное, чтобы освободить тебя от его влияния и узнать, какой информацией он владеет.

Её потрясение настолько очевидно, что я не сомневаюсь в его искренности, думаю, оно отражает моё собственное удивление от этого признания. Она долго смотрит на меня, её глаза округляются от недоумения.

— Зачем тебе это делать?

И правда, зачем? С какой стати мне помогать ей, если бы она пришла ко мне и рассказала обо всём?

— Потому что я знаю, каково это, не иметь возможности быть самим собой, — говорю я наконец. — Быть скованным ожиданиями и порой чувствовать, что нет возможности найти свой собственный путь.

Она внимательно смотрит на меня, словно пытаясь понять, говорю ли я правду. Что бы она ни увидела на моём лице, это, должно быть, убедило её, потому что она слегка кивнула.

— А теперь? — Тихо спрашивает она. — Не слишком ли поздно?

Я знаю, о чём она говорит.

— Ты снова собираешься попытаться убить меня?

Она качает головой, быстрым и решительным движением.

— Ты планируешь сбежать и вернуться к Кейну?

— Ты собираешься мне помочь? — Спрашивает она. — Если я вернусь к Кейну, он заключит со мной контракт на долгие годы, и лишь с помощью удачи я смогу получить ещё один шанс. Но с твоей помощью...

Я чувствую, как она ждёт моего ответа. В моей голове проносятся тысячи возможных сценариев. Я мог бы сказать ей, что она в долгу передо мной, если я помогу ей. Я мог бы потребовать от неё повиновения, послушания и служения мне, как моя жена. Я мог бы попросить её исполнить ту роль, которую она поклялась исполнять, пока смерть не разлучит нас.

Но как только я думаю об этом, я понимаю, что это невозможно. Я не хочу, чтобы она была такой. Я хочу её настоящую. И если это неправда, то я совсем не хочу этого.

— Я помогу тебе, — говорю я наконец. — Если ты пообещаешь мне, что больше не будешь покушаться на мою жизнь, по крайней мере, с твоей стороны, и не будешь пытаться сбежать. Нам нужно остаться здесь на некоторое время. У меня есть контакты, но им может потребоваться некоторое время, чтобы разобраться в твоём прошлом. Мне понадобится твоё полное имя, твоя девичья фамилия, и любая информация, которую ты можешь предоставить о своих родителях. Их имена и так далее.

— Ты... — Она слегка наклоняет голову, на её лице всё ещё написано удивление. — Ты действительно это сделаешь?

— Да. — Я встаю и делаю шаг назад, как для себя, так и для неё. Запах её фиалковых духов с оттенком сахара становится пьянящим, заставляя меня реагировать на неё так, как сейчас не очень продуктивно.

— И что это значит? — Она кажется неуверенной и слегка ёрзает на краешке кресла. Я чувствую удовлетворение, видя, как она отступает. Несмотря на мои чувства к ней, факт остаётся фактом: эта женщина пыталась меня убить, и мне приятно на мгновение взять верх.

— Я отправлю сообщение доверенному лицу. — Я отступаю к камину, наблюдая, как она постукивает пальцами по краю кресла. — Мы немного отдохнём. А завтра придумаем план.

Я киваю в сторону хозяйской спальни в конце коридора, и она прищуривает глаза, явно задавая вопрос: где мы будем спать? Я мрачно усмехаюсь.

— То, что ты пообещала, что не сбежишь, не означает, что я полностью в этом уверен, волчица. Ты будешь спать со мной в одной постели. Только спать. — Уточняю я и замечаю, как в её глазах мелькает что-то похожее на быструю, почти незаметную вспышку разочарования. — Игра окончена. Больше не нужно притворяться.

К её чести, она выдерживает мой взгляд и кивает.

— А ты не боишься, что я убью тебя во сне? — Возражает она, и я усмехаюсь.

— Ты можешь попробовать, если всё ещё продолжаешь мне лгать. Но тебе следует убедиться, что на этот раз ты сможешь довести дело до конца. Если ты попытаешься ещё раз и потерпишь неудачу, третьего шанса у меня не будет, Валентина.

Её горло сжимается, и она кивает. Она медленно встаёт и идёт за мной в спальню, пока я достаю спортивную сумку с нашими вещами. Когда мы заходим в затемнённую спальню, она поворачивается ко мне спиной и снимает джинсы, её огромная футболка свисает чуть ниже изгибов её задницы. Не говоря ни слова, она забирается под одеяло, спиной ко мне, и натягивает его на плечи.

— Спокойной ночи, Константин, — тихо говорит она, её голос звучит как шёпот в тихом, неподвижном, влажном воздухе. Я раздеваюсь до трусов и ложусь рядом с ней, оставляя между нашими телами достаточно места.

— Спокойной ночи, — отвечаю я, слыша, как её дыхание становится всё тише.

***

Первый день на конспиративной квартире оказался самым странным. Я просыпаюсь раньше неё, потому что ночью придвинулся к ней слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно. Я встаю и удаляюсь в ванную, чтобы избавиться от навязчивого возбуждения, которое не могу преодолеть в её присутствии. Разочарование переполняет меня, когда я включаю душ и встаю под горячие струи. Моя рука уже обхватывает ноющий член, и я знаю, что мог бы вернуться и потребовать, чтобы она решила проблему, которую сама же и создала. Но это только усугубит и без того натянутые отношения между нами, и логическая часть моего мозга подсказывает, что это не лучший способ справиться с ситуацией.

Тем не менее, это не мешает мне стонать её имя, когда я кончаю, забрызгивая кафель, и представлять её лицо, искажённое от удовольствия, когда я воображаю, что это она.

Весь первый день мы оба вели себя настороженно, словно хищники, разделённые незнакомым и неудобным пространством. Мы ели в относительной тишине, Валентина погрузилась в книгу, а я связался со своим знакомым и передал ему информацию, которую она мне предоставила. Это были девичья фамилия Валентины - Сойер, имена её родителей, адрес, по которому она жила в детстве, и другие детали.

Второй день проходил почти так же, пока я не проснулся посреди ночи и не обнаружил, что её нет в постели. Я мгновенно вскочил и начал искать её по всему дому, напрягая все свои чувства. Я почти ожидал, что она выскочит на меня из тени с ножом или я услышу выстрел за долю секунды до того, как пуля найдёт свою цель. Но вместо этого я нашёл её на кухне. Она сидела за кварцевым столиком с кусочком кокосово-бананового хлеба и стаканом воды, ковыряя его, скорее кроша между пальцами, чем поедая. Она включила свет над раковиной, убавив его до минимума.

— Что ты делаешь? — Спросил я.