Искалеченная судьба (ЛП) - Джеймс М.

— Я в порядке, — уверяю я его. — Но нам нужно уходить. Если он здесь, то могут быть и другие. Возможно, он вызвал подкрепление. Нам нужно уходить.

Мы бежим к месту, где Константин оставил свой автомобиль. Мы преодолеваем половину пути, прежде чем они нас догоняют. Чёрный внедорожник с визгом останавливается в конце переулка, и из него выскакивают четверо мужчин с оружием в руках. Мы поворачиваемся, готовые отступить, но видим, что наш путь преграждает другая машина, за которой стоят ещё больше вооружённых людей.

— Беги, — рычит Константин, толкая меня к узкому проходу между зданиями. Я слышу страх в его голосе, страх за меня, и моё сердце замирает от ужаса. Я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как он достаёт пистолет, явно намереваясь прикрыть меня, пока я бегу.

— Константин... — выкрикиваю я его имя, и в тот же миг чувствую острый укус в шею, как от пчелы летом.

Моя рука взлетает вверх, и я ощущаю, как из моей кожи торчит маленький дротик. Транквилизатор.

— Константин, — с трудом выговариваю я, мой голос уже заплетается. — Беги.

Мир вокруг меня словно переворачивается. Я вижу, как Константин оборачивается ко мне, и на его лице появляется ужас, когда я спотыкаюсь. Он пытается дотянуться до меня, но уже слишком поздно. Мои ноги подкашиваются, и я падаю, проваливаясь в темноту. За спиной я слышу шаги других мужчин, которые подходят, чтобы увести меня и окружить нас, чтобы Константин не смог освободиться.

Последнее, что я вижу перед тем, как потерять сознание, это как Константин отчаянно пытается добраться до меня, а люди Кейна окружают его, словно волки. И последняя мысль, которая мелькает у меня в голове, когда я пытаюсь дотянуться до него и не могу поднять руку, когда я чувствую руки на своём теле, поднимающие меня, это то, что я должна была сказать ему о своих чувствах.

Даже среди всей этой лжи, хаоса и предательства я должна была в какой-то момент сказать ему это несмотря на то, что меня послали убить его…

Я полюбила его.

25

ВАЛЕНТИНА

Я просыпаюсь от лёгкого покачивания лодки и ощущаю во рту медный привкус.

С каждым новым всплеском волн у меня разгорается головная боль, и тупая пульсация усиливается, когда я пытаюсь пошевелиться. Мои руки связаны за спиной, на запястьях не наручники, а застёжки-молнии, которые врезаются в кожу. Очевидно, Кейн не настаивал на особой осторожности. Мои лодыжки также связаны, а матерчатый кляп завязан достаточно туго, чтобы натирать уголки рта.

Я не открываю глаза, притворяясь, что всё ещё без сознания, и оцениваю ситуацию. Тихий гул, доносящийся из-за качки, свидетельствует о том, что мы находимся не на скоростном катере, а на чём-то более крупном. Вероятно, на одном из катеров Кейна. Мой желудок сжимается от осознания того, что если мы находимся на одном из крупных судов Кейна, то плывём куда-то ещё дальше. У меня такое чувство, что я знаю, где это может быть.

В воздухе витает аромат соли и дорогой кожи. Я лежу в каюте на скамье, и прохладная кожа касается моей щеки. Откуда-то сверху доносятся приглушенные голоса, вероятно, с палубы. Двое мужчин, а может быть, и трое, разговаривают вполголоса. Я стараюсь разобрать их слова сквозь шум двигателя.

—...уверен, что он придёт за ней? — Раздаётся один голос, который кажется смутно знакомым. Скорее всего - один из людей Кейна, хотя я не могу вспомнить, кто именно. Я даже не знаю их имён. Я всегда старалась не обращать на них внимания, считая их мелкими головорезами. Мне следовало быть более внимательной. Я никогда не думала, что они окажутся на другой стороне от меня.

— Кейн говорит, что так и будет, — отвечает другой голос, более грубый. — Он утверждает, что наследник Абрамовых привязался к ней.

Раздаётся смех, жестокий и пренебрежительный.

— Трудно в это поверить. Она всего лишь ручная убийца Кейна. Ничего удивительного в ней нет.

Моя челюсть сжимается. Я покажу тебе кое-что поистине удивительное. Возможно, это звучит лицемерно, ведь я никогда не была о них высокого мнения, но меня задевает, что от меня так легко отмахиваются, в то время как я посвятила свою жизнь тому, чтобы стать той, кто я есть.

— Ты не видел их вместе, а я видел. Он смотрел на неё так, словно она была для него его вселенной.

Это чувство подобно кинжалу, пронзающему мою грудь. Я крепко зажмуриваю глаза, пытаясь справиться с бурей эмоций, которая вот-вот захлестнёт меня. Однако где-то в глубине души я чувствую облегчение.

Они используют меня как приманку для Константина. Это значит, что он всё ещё жив. Что бы ни случилось, когда меня похитили, он сумел выжить, и он всё ещё на свободе. Часть меня надеется, что у него хватит ума держаться подальше. Но большая, более эгоистичная часть меня мечтает о том, что он уже планирует прийти за мной. И я значу для него так же много, как он стал значить для меня.

Я, наконец, осмеливаюсь открыть глаза, стараясь дышать ровно и глубоко. Каюта роскошная, но в то же время практичная, все линии плавные, а отделка выполнена из тёмного дерева. Возможно, я уже бывала на этом судне раньше, хотя, честно говоря, все они кажутся мне одинаковыми. Через небольшое окошко я вижу только бескрайний голубой океан, простирающийся до самого горизонта. Никаких ориентиров, никакого чувства направления. Мы могли бы направляться куда угодно.

Однако я почти уверена, что знаю, куда мы направляемся - на частный остров Кейна, его главную крепость. Я бывала там раньше, много раз. Именно туда он возил меня, когда мне исполнилось тринадцать, чтобы я начала свои серьёзные тренировки. Мы возвращались туда много раз за эти годы, когда он испытывал меня. Именно там я совершила своё первое убийство человека, который стоял на коленях в песке с повязкой на глазах и молил о пощаде.

Именно там я стала Валентиной Кейн, наёмной убийцей. Ирония судьбы не ускользает от моего внимания. Место, где я должна была возродиться, вполне может оказаться местом, где я встречу свой конец.

Я вновь закрываю глаза, когда слышу шаги, приближающиеся к двери каюты. Она открывается с тихим гидравлическим шипением, и кто-то входит внутрь.

— Все ещё без сознания, — раздаётся чей-то голос, который я раньше не слышала. — Скоро она должна проснуться.

Я чувствую, как грубые руки проверяют мои наручники, затягивая застёжки-молнии до тех пор, пока они не впиваются в кожу с болезненным хрустом. Мне кажется, что они получают удовольствие от этой процедуры, и я делаю мысленную пометку, что при первой же возможности прикончу как можно больше этих ублюдков. А пока я остаюсь безмятежной, контролируя своё дыхание, несмотря на вспыхивающую в запястьях боль.

— Она не кажется такой уж опасной, — продолжает голос, словно говоря сам с собой. — Хотя и симпатичная. Возможно, Кейн поделится ею, когда закончит с ней.

Пальцы медленно скользят по моей щеке, оставляя след на шее, и достигают воротника рубашки. Все мои инстинкты кричат мне о необходимости отреагировать, щёлкнуть пальцами, показать ему, насколько я опасна. Однако я остаюсь неподвижной, выжидая подходящего момента. Терпение - мой союзник. Слава богу, я отточила этот навык до совершенства. Без него я бы не смогла остановиться.

Рука резко отдёргивается, когда меняется звук лодочного двигателя.

— Мы приближаемся к острову, — говорит он, на этот раз обращаясь к кому-то другому. — Подготовьте её к переезду.

Сильные руки поднимают меня, не слишком бережно, и перекидывают через плечо, словно мешок с мукой. От смены положения кровь приливает к голове, усиливая пульсирующую боль. Я решаюсь снова взглянуть на него сквозь опущенные ресницы.

Мы поднимаемся на палубу, и я мельком замечаю знакомое побережье: пляжи с белым песком, окружённые пальмами, кристально-голубую воду. Остров Кейна такой же, каким я его помню, - райский уголок, скрывающий настоящую крепость.

Мой желудок сжимается от страха и опасения. Я не верю, что Кейн простит меня дважды. И я не уверена, последует ли за мной Константин. В конце концов, я пыталась его убить. Я солгала ему. Возможно, он хочет смерти Кейна по своим причинам, но у него может быть свой план, который не включает моё спасение.