Разрушенная (ЛП) - Бишоп Энн

— И ты будешь вести машину аккуратно? — спрашивает Хейвен. — Дороги наверняка обледенели.

— Да, немного, — говорит Ателия, — но ничего такого, по чему бы я не ездила раньше. Я буду сообщать вам новости.

— Но не во время вождения.

Улыбнувшись, Ателия кивает.

— Нет, пока я за рулем.

Между двумя девушками что-то происходит. Я не уверен, что это, но это похоже на вопрос и ответ, хотя это всего лишь взгляд. Почти так же быстро, как он появился, он исчезает, и Хейвен с Ателией обнимаются в последний раз.

— Повеселитесь с Джули и Беном, — говорит Ателия, прежде чем Хейвен выходит на крыльцо.

— Обязательно. Передай родителям привет.

Когда Ателия закрывает дверь, она делает глубокий вдох. За последний месяц Хейвен провела здесь много времени. Они так близки, что иногда я забываю, что они выросли не вместе.

— Это всего на неделю, — говорит Ателия, видя, как надулся Кэл. — Я вернусь на Новый год.

— Я просто хочу, чтобы тебе вообще не пришлось уезжать, — грустно вздыхает Кэл. — С тобой на Рождество было бы гораздо веселее.

Я пихаю его в ребра.

— Ты хочешь сказать, что мои родители не веселые?

— Эй! Осторожнее с этой рукой. Тебе всё ещё нужно быть осторожным, — Кэл смотрит на меня. — И с твоими родителями всё в порядке. Просто они не Ателия.

Улыбаясь, она целует Кэла.

— Я встречусь с ними как-нибудь в другой раз.

— Следующее Рождество мы проведем вместе, — твердо говорит Уэс. — Мне не нравится, что тебя так долго нет.

Уэсу приходится хуже всех — он вынужден провести это Рождество со своей скорбящей матерью. Если бы она не была ему так неприятна, это не было бы проблемой, но он сильно на неё обижен. И вполне заслуженно.

— Думаю, это звучит неплохо, — говорит Ателия и целует Уэса, проводя руками по его волосам. — Я хочу ненадолго вернуться домой, но я буду скучать по вам, ребята.

— Не так сильно, как мы будем скучать по тебе, ma belle, — притягиваю её к себе и прижимаюсь губами к её губам. Прежде чем она отстраняется, я в последний раз вдыхаю её аромат жимолости.

Мы все провожаем её до машины. Она набита до отказа. Похоже, на зимние каникулы она возьмет с собой домой много вещей, но она сказала, что планирует избавиться от большей части, а дома есть хороший благотворительный магазин, куда она хочет их отнести.

— Я тоже буду сообщать вам новости, ребята, — говорит Ателия, открывая дверь своей машины. — И мы можем сделать групповой звонок сегодня вечером.

— Каждый вечер, — говорит Кэл.

Она улыбается.

— Каждый вечер.

Ателия, кажется, не хочет уходить. В её глазах что-то горит, и это подозрительно похоже на сожаление. Я как раз гадал, произойдет ли это. Она любит своих родителей, но я вижу, что она не хочет уезжать. Тихое Рождество здесь, в доме, звучит именно так, как нам нужно, но уже слишком поздно менять её планы.

— Тогда поговорим позже, — тихо говорит Ателия и ещё раз окидывает нас взглядом, прежде чем сесть в машину.

Мы все смотрим, как она уезжает, пока она не поворачивает, и её машины больше не видно.

— Вам не показалось, что она странная? — спрашивает Уэс. — Она не хотела вставать с постели сегодня утром.

Кэл пожимает плечами.

— Она всегда любит утренние объятия со мной.

— Это было по-другому, — говорит Уэс. — Мне практически пришлось тащить её на себе, а потом она вцепилась в меня, как коала или что-то вроде того.

Пожав плечами, я начинаю двигаться обратно к дому.

— Думаю, она жалеет о своем решении. Она не хочет уезжать, даже если и хочет, понимаешь?

— Может, и так, — размышляет Уэс. — Я просто волнуюсь, наверное.

— Может, нам поехать к её родителям и сделать ей сюрприз? — с надеждой спрашивает Кэл.

— Нет, — мягко говорю я, открывая входную дверь. — Не думаю, что нам стоит её окружать.

— Точно, — бормочет Кэл.

Я знаю, что он разочарован, но я также знаю, что он согласен со мной. Ателия могла бы пригласить нас провести Рождество с её семьей, но она этого не сделала. Ей нужно личное пространство, и это нормально. Это даст нам шанс показать ей, что мы будем уважать её границы.

Мы можем подождать неделю. Она вернется к нам.

И когда она вернется, мы больше никогда не отпустим её никуда без нас.

Глава пятьдесят первая

Ателия

Дорога домой занимает на час больше, чем обычно. Два раза мне приходилось останавливаться, чтобы поплакать. Я положила блокнот на переднее сиденье, чтобы пролистать его и прочитать свой список, но это почти не помогает.

Разве я не могу просто простить их? Разве этого недостаточно?

Ты знаешь, что не можешь.

Даже если бы я попыталась отдать парням всё, как есть, ничего не вышло бы. Как я могу смотреть на вопиющий дисбаланс сил? Не потому, что их трое, а из-за всей той боли, которую они мне причинили. Умопомрачительный секс и заботливые жесты зашли так далеко. В конце концов, обида прорвется наружу, и тогда будет уже слишком поздно.

К тому моменту, когда я вхожу в парадную дверь родительского дома, всё, чего я хочу, — это съесть большую порцию мороженого и проспать как минимум двенадцать часов. Родители замечают, что что-то не так, как только видят меня.

— Я в порядке, — говорю я перед надвигающимся потоком вопросов. — Просто поездка была очень напряженной из-за снега.

Не совсем неправда, хотя шоссе было совершенно чистым.

— Рада, что ты добралась до дома в целости и сохранности, — Мама обнимает меня, и мне становится так хорошо, что я чуть не плачу снова.

— Ты уверена, что тебя не беспокоит что-то ещё? — спрашивает папа, забирая у меня сумку.

— Уверена, — одариваю его, как я уверена, неубедительной улыбкой. — А у нас есть мороженое?

— Конечно. Есть твое любимое.

— О, слава богу, — стону я.

— Почему бы тебе не отдохнуть немного, — предлагает папа. — Я возьму твои вещи.

— Спасибо.

На кухне я накладываю себе большую порцию мороженого со вкусом печенья с шоколадной крошкой и практически заливаю его шоколадным сиропом. После того, что мне пришлось пережить, я это заслужила.

Пока мама моет посуду, я пишу Хейвен и ребятам. Все четверо отвечают почти сразу, но я отвечаю только Хейвен. Теперь, когда ребята знают, что я добралась, они не подумают, что я погибла в автокатастрофе или что-то в этом роде.

— Итак, — говорит папа, занеся все мои вещи в дом. — Почему ты действительно переезжаешь домой на весенний семестр? Я думал, тебе нравится в Пембертоне.

Я начала процесс перевода на онлайн-программу Пембертона почти сразу после того, как приняла решение, но я ждала, пока пройдут каникулы Дня благодарения, чтобы поговорить об этом с родителями. Я не хотела, чтобы они что-то утаивали от ребят.

Когда я сказала родителям, что хочу переехать обратно, я рассказала им о том, что один из моих профессоров умер и что мне странно находиться там сейчас. Это почти неправда, и никто из них на неё не купился, но я думала, что они пропустили это мимо ушей.

Очевидно, нет.

Вздохнув, я взяла ложкой мороженое.

— Я просто была очень подавлена. Смерть профессора Каммеса тоже ударила сильнее, чем я думала. Думаю, смена обстановки поможет.

— А что с мальчиками? — спрашивает мама. — А Хейвен?

— Я буду по ним скучать, — говорю я, — но они всё понимают.

Родители пытаются вытянуть из меня побольше, но я не уверена, что готова рассказать им о том, что собираюсь покончить с парнями. Они зададут столько вопросов, а я ещё не придумала, что сказать.

Папа, как обычно, вымотан работой, поэтому он рано ложится спать. Я устраиваюсь с мамой на диване, и мы начинаем листать рождественские фильмы, но меня ничего не интересует.

Я подумываю съесть ещё одну порцию мороженого, чтобы хоть что-то почувствовать, но мой желудок слишком полон.

— Что случилось? — снова спрашивает мама.