Разрушенная (ЛП) - Бишоп Энн

— Отпусти их, — говорит мама. — По крайней мере, сейчас. Дай себе немного времени и пространства вдали от них, чтобы ты могла более объективно взглянуть на вещи.

— Нет, не только сейчас, — папа скрещивает руки. — Они не заслуживают тебя, и как бы они ни старались, они никогда не смогут это исправить. Откуда ты знаешь, что можешь им доверять? Телия, пожалуйста. Есть люди, которые будут относиться к тебе с любовью и уважением с самого первого дня. Ты этого достойна. Я обещаю.

На мой телефон приходит сообщение.

— Ателия, — говорит папа. — Пожалуйста. Ты обязана хотя бы для себя встречаться с другими людьми. У тебя есть шанс на счастье — шанс на отношения, построенные на доверии. Не отбрасывай его ради трех мальчиков, которые издевались над тобой большую часть твоей учёбы в колледже.

Сообщение от Уэса исчезает, когда мой экран выключается. Я моргаю, удивляясь, что не близка к слезам.

Оторвав глаза от телефона, я встречаю папин взгляд.

— Хорошо. Я покончу с ними.

Глава пятьдесят вторая

Келлан

Рождество не задалось.

За последние три дня Ателия не ответила ни на одно наше сообщение или звонок. Мы пытаемся связаться с Хейвен, но её нет в общежитии, и она не отвечает на звонки.

Весь декабрь мы не работаем. Когда Шар узнала, что я ранен, думаю, она хотела, чтобы мы все немного отдохнули. Сначала я расстроился, но теперь благодарен за отпуск. В таком состоянии я не могу мыслить здраво.

Как обычно, Кэл проводит канун Рождества со мной в доме моих родителей. Никто из нас не спит. Да и как мы можем?

Рождественский ужин с моими дальними родственниками — это пытка. Разговоры скучны, и все спрашивают нас с Кэлом о нашем будущем и планах. Я даю один и тот же стандартный ответ, который всегда даю, проходя ужин на автопилоте. Неодобрение бабушки и дедушки меня даже не беспокоит.

Я думаю только о ней.

Когда все ушли, а мои родители легли спать, приходит Уэс. Он выглядит так же дерьмово, как и я.

Мы с Кэлом прокрутили все возможные сценарии. Ателия сказала, что её родители проявляют заботу. Может, они вели себя так на каникулах в День благодарения и убедили её бросить нас. Может, они забрали у неё телефон. Может, он сломался или она его потеряла.

Но я все время возвращаюсь к одной причине, по которой Ателия нас бросила. Когда она уезжала, то забрала с собой почти все свои вещи. Она сказала, что хочет пожертвовать их, но…

— Не думаю, что она планирует вернуться, — говорит Уэс.

Мы все собрались в гостиной. Газовый камин горит, и мы выключили почти весь свет.

— Зачем она это сделала? — спрашивает Кэл.

Он переживает это тяжелее всех из нас троих. Конечно, это он.

— Может, она решила, что не хочет быть с нами, в конце концов, — устало говорит Уэс.

Не похоже на него, чтобы он был таким пассивным. Я ожидал гнева. Обиды. Чтобы он предложил похитить её и привезти сюда, независимо от того, чего она хочет. Но он молчит, как обычно.

— Нет, — говорит Кэл. — Она бы так не поступила. Не так. Она сказала мне, что любит меня.

— Очевидно, что-то изменилось. — Уэс безучастно смотрел в камин, но теперь перевел взгляд на нас. — Думаешь, это были её родители?

Я скрещиваю руки.

— Думаю, нам нужно это выяснить.

— Ты уверен, что это хорошая идея? — спрашивает Уэс.

— Я уже сказал ей на днях. Я не собираюсь отпускать её, когда у меня только-только появился шанс снова быть с ней.

— А что, если это какое-то испытание? — спрашивает Кэл. — Что, если она хочет, чтобы мы доказали, что всегда будем бороться за неё?

Я смотрю на Уэса.

— Что скажешь?

Он вздыхает.

— Видит Бог, у неё есть полное право проверить нас. Это вполне возможно.

— Тогда мы будем бороться за неё, — я встаю. — Очевидно, что одних смс и звонков недостаточно. Мы должны сделать это лично.

Кивнув, Уэс говорит:

— Согласен. Мы отправимся утром.

***

Когда мы подъезжаем к дому Харперов, машина Ателии припаркована на подъездной дорожке. По крайней мере, она здесь. Я волновался, что она будет гулять с друзьями или что-то в этом роде.

Сердце замирает в горле, когда мы вместе поднимаемся по ступенькам крыльца. Я звоню в дверь, прежде чем засунуть руки в карманы кожаной куртки.

В окне двери происходит движение, прежде чем мы слышим, как она отпирается. Моё сердце замирает, когда Билл открывает дверь. Его лицо сурово, глаза холодны.

— Что вы здесь делаете, мальчики? — спрашивает он без малейшего тепла.

— Мы можем поговорить с Ателией? — спрашивает Кэл.

— Нет. Она не хочет с вами разговаривать и даже видеть вас.

— Билл, пожалуйста, — говорю я. — Мы просто хотим объяснений.

— Она вам ничего не должна, — выплевывает он. — После того, как вы трое обращались с ней последние несколько лет, я удивлен, что она вообще уделила вам время. А теперь убирайтесь на хрен с моей территории. Если вы когда-нибудь вернетесь, я вызову полицию.

Он захлопывает дверь у нас перед носом.

Меня пронзает боль. Она рассказала о нас своим родителям? Насколько я знаю, она, кажется, не хотела этого делать.

Что изменилось?

— Подожди, — зовет Кэл. Он поднимает руку, чтобы постучать, но я хватаю его за руку.

— Нет. Давай просто уйдем.

— Но… но она… — Кэл осекается, глядя на закрытую дверь.

— Мы можем найти другой способ, — тихо говорю я. — Но сейчас нам нужно убраться с крыльца дома Харперов, пока Билл не вызвал полицию.

Нам с Уэсом приходится практически тащить Кэла к машине. Я запихиваю его на заднее сиденье, а затем пересаживаюсь на водительское. Уэс захлопывает дверь со стороны пассажира гораздо сильнее, чем нужно. Когда я поворачиваюсь к нему лицом, он хмурится.

— Я не уйду, не поговорив с ней.

***

Мы наблюдаем за домом издалека в течение нескольких часов. Я не уверен, чего именно мы ждем — того, что Ателия уедет, или того, что уедут её родители.

Кэл не произнес ни слова с тех пор, как Билл отчитал нас. Чёрт, никто из нас не говорил. Никто из нас не ожидал такого развития событий.

Перед тем как Ателия уехала, мы говорили о том, что следующее Рождество проведем вместе. Она обещала вернуться домой, чтобы встретить Новый год с нами. Так почему же она так поступает?

Я вспоминаю последние два месяца, перебирая в памяти все воспоминания. Казалось, что мы ей действительно небезразличны. Не говоря уже о том, что, когда на той неделе она поняла, что я ранен, она взбесилась. Она страшно боялась меня потерять.

Даже сейчас воспоминания о её щеках, залитых слезами, трогают моё сердце. Не может быть, чтобы в ту ночь она притворялась, что боится.

Что произошло?

— Эй, — Уэс подталкивает меня под руку. — Она уходит.

Мой взгляд устремляется на силуэт Ателии, выходящей из дома родителей. Она садится в машину, даже не оглядываясь по сторонам.

Как будто она действительно думает, что мы уехали.

Как только она отправляется в путь, мы следуем за ней на безопасном расстоянии. Неудивительно, что она направляется в кафе, которое, по её словам, очень любит. Мы паркуемся в квартале или двух от него и спешим по тротуару.

В кафе почти никого нет, кроме молодой пары у входа. Ателия сидит за столиком в глубине с книгой в руках.

— Заказ для Ателии, — зовет бариста, когда мы проходим мимо стойки.

Уэс берёт кружку, как раз когда Ателия поднимает глаза. Когда она смотрит на нас, её лицо бледнеет.

— Что вы здесь делаете? — спрашивает она, когда Уэс ставит кружку на её стол.

— Нам нужно поговорить.

Я отодвигаю дополнительный стул, пока Уэс и Кэл занимают два свободных за её столом.

— Н-нет, — она закрывает книгу и собирается встать, но, видимо, понимает, что мы загнали её в угол, потому что не встает. — Я не хочу иметь с вами тремя ничего общего.